- Меня начинают настораживать твои, как бы это выразиться, тайные наклонности.

- Извини, бегать, спрашивать разрешения как-то не с руки было.

- В принципе, логично. – мысленно согласилась я, отмечая, что всё же он – молодец, вовремя сориентировался. В отличие от меня.

Никаких перекрёстков впереди не оказалось. Лаз вывел нас прямиком в другую пещеру, только открытую – вроде террасы в скале. Откуда мы с великим облегчением имели счастье обозреть совершенно прекрасный вид. Синее-синее безмятежное небо, лучистое солнышко, изумрудная зелень древесных крон, хрустальные брызги чистейшего водопада, низвергающего свои воды слева по борту…

Правда радость наша длилась недолго. Ровно до того момента, пока мы не подошли к краю, и не осознали, что находимся где-то примерно на высоте птичьего полёта, и спускаться здесь на грешную землю – равно красивому способу самоубиться.

Кроме того, перед нашими глазами дышало утренней свежестью настоящее южное лето. А мы, если что, до сего момента проживали в поздней осени. И как это, спрашивается в задачнике, понимать?

Мимо как раз меланхолично проплывала какая-то крупная птица, вроде орла (я в них не разбираюсь), когда из глубины горы послышался отголосок крика. Точнее даже визга, где-то на грани ультразвука.

- Лилька… - подпрыгнул Сергей.

- Проснулась. – договорила за него я.

И вместе, сломя голову, помчались назад, пока младшая с перепугу не сошла с ума, или не обрушила своим выдающимся соло каменную твердь над головой.

Успели вовремя. Когда мы с напарником вынырнули из стены, сестрёнка с глазами, полными безумия, сидела прямо на полу пещеры, сжавшись в комочек, и по щекам её струились водопады слёз.

- Да бедный ты мой ребёнок. – я и сама уже едва не плакала.

От страха за мелкую, от непонимания всего происходящего, от дикости ситуации, которая не укладывалась ни в какие привычные рамки, разум просто трещал по швам. Как Сергею удавалось держать себя в руках – уму непостижимо.

Наверное, парня от нервного срыва берегло то, что на его попечении оказались две девчонки в предынфарктном состоянии, и одна из них (его любимая блондинка) буквально балансировала на грани обморока. Даже жаль мужика стало.

В общем, от рыданий я решила воздержаться, хоть давалось это внешнее спокойствие с неимоверным трудом. Пришлось вспомнить, что я старшая и умная, а также о том, что Лиле сегодня больше всех досталось. Мало ей было шока от утренней порции поганых новостей, так теперь ещё вот это всё.

Кое-как остановив сестрины потоки сырости, мы с Шерлоком осторожно, выбирая самые позитивные формулировки, чтобы не спровоцировать рецидив истерики, тезисно изложили младшей суть собранной информации.

А поскольку таковой было мало, и она быстро закончилась, скоро в склепе воцарилось молчание, прерываемое шмыганьем Лилькиного носа. Мы с Сергеем, хоть и держали лицо, пребывали в глубоко удручённом состоянии. Так как сами и верили, и не верили в то, что только что рассказали младшей.

Она же, вопреки нашим опасениям, как-то резко успокоилась и что-то сосредоточенно крутила в своей белокурой голове.

- Я всё поняла. – неожиданно сообщила сестра и даже лицом как-то просветлела.

- Ещё раз… - Шерлок неуверенно тряхнул головой, для надёжности повернув к возлюбленной левое ухо. (Не знаю, может оно у него лучше функционирует.)

Ну то есть мы оба никак не рассчитывали услышать от Лильки подобного рода заявление.

- Говорю же, я всё поняла. Мы – попаданцы! – как нечто совершенно очевидное выдало это ясноглазое создание, в очередной раз шмыгнуло носом и улыбнулось самой очаровательной улыбкой.

- Кто?! – хором опешили мы с Шерлоком.

- Ну попаданцы. Вы чего, не знаете, что ли?

Честно признаться, лично я и слово-то такое слышала впервые. Сильно подозреваю, что Серёгины познания в этой области тоже были равны нулю. Мы с ним долго, с полным непониманием смотрели друг другу в глаза, потом он встал, дошёл до машины и вынул из бардачка влажные салфетки.

- Так, держи, высморкай уже нос, а то… ну ладно, в общем, рассказывай.

Ну тут уж младшую два раза уговаривать не пришлось. Сперва наша дорогая просветительница с видом знатока доложила, что за зверь эти самые попаданцы – она об этом в книжках сто раз читала. Потом с самым убедительным лицом взялась загибать пальцы, перечисляя все наши злоключения.

Самое любопытное, что чем больше у Лильки складывалось фактов из разряда «катастрофа», подвид «уму непостижимая», тем радостней становилась её улыбка.

- Ну вот, видите?!

- Что… видим?

- Что всё будет хо-ро-шо!

- Э… м-м-м... – невнятно промычал Сергей, растерянно пожав плечами.

- И почему? – я тоже едва удержалась, чтобы не протестировать ладонью лоб сестры на предмет высокой температуры.

- Вы не понимаете. Вот смотрите: мы в грозу попали? Попали. Нас шторм на дачу не пускал? Не пускал.

- Так, и что?

- Ну вы ей-богу, как маленькие! – всплеснула руками сестра, - Да это, может, нас папа спас! Жахнул своими молниями и переместил сюда, чтобы нас в доме прихвостни твоего Данила с его папашей по-настоящему не грохнули!

- Папа... - механическим голосом уточнил Шерлок.

- Ну да.

- Молниями...

- Вот именно!

- Пф-ф-ф… - нашим с Шерлоком глазам округляться было некуда, поэтому они просто полезли из орбит.

Он даже зажмурился, не иначе, чтобы не выпали совсем.

- Чтобы вы знали, попаданцы попадают для того, чтобы прожить новую жизнь, а не умереть сразу после пробуждения. Только непонятно, почему мы в своих телах. Ну и ладно, так даже лучше. – тем временем Лилька вдохновенно продолжала транслировать свою версию, - А значит что? Правильно! Выход обязательно есть, и, как говорит Серёга, всё будет в ажуре.

- Но там, на минуточку, обрыв. – автоматически напомнила я, утешая себя мыслью, что младшая хотя бы больше не ревёт. А что маленечко двинулась, так это нормально. Ну то есть, объяснимо. Вылечим.

- Просто вы плохо искали! – уверенно заявила та, поднялась с места и решительно направилась шарить стены.

Опуская длинные подробности, скажу коротко. Самое смешное – она оказалась права. В пещере действительно имелся другой лаз.

Сперва наспорились по поводу того, что понесём с собой из машины: младшая настойчиво пыталась нагрузить своего Серёгу чемоданами с платьицами. Пришлось сделать ей строгое внушение, напомнив, что главный здесь – единственный мужчина, и ему решать, что полезнее взять с собой так, чтобы ещё и пуп не надорвать на пути к свободе.