Главный урок, вынесенный мной из истории Тауэрского зверинца и собственного опыта общения с местными лисами таков: если мы относимся к животным с уважением, то можем ожидать того же в ответ.

Наши вороны носят практичные цветные браслеты, чтобы помочь людям различать их и чтобы моя команда приглядывала за ними, когда меня нет рядом. Я приучил птиц надевать эти браслеты каждое утро, так же, как мы надеваем носки и ботинки. Ладно, это неправда. Но для справки – на момент работы над этой книгой Мунин носит лаймовый зеленый, Джубили II – золотой, Грипп II – голубой, Харрис – фиолетовый, Рокки – коричневый, Эрин – красный и Мерлина – само собой, ярко-розовый.

Современный городской житель в состоянии опознать голубя (они повсюду), дрозда и малиновку. Возможно, узнает утку – если не просить определить ее вид. Большего в повседневной жизни и не требуется. До того как я стал Смотрителем воронов, я тоже с трудом различал лишь некоторые виды птиц, поэтому позвольте представить вам «Краткое руководство Смотрителя воронов по идентификации воронов».

Для начала уточним термины. В различных британских диалектах воронов называют «corbie», «corby», «croupy craw» и «croupie», в Ирландии они носят название «fiach» или «bran», в Корнуолле – «marburan», «revein», «parson» и «Ralph», а в Уэльсе – «cigfran», «cigfrain» и «gigfran». В других странах мира ворона чаще всего называют:

В Дании – ravn

Во Франции – corbeau

В Германии – Rabe

В Италии – corvo

В Японии – karasu

В Польше – kruk

В России – ворон

В Испании – cuervo

В Турции – kuzgun

Работа в Тауэре дарит шанс изучить языки мира. Я знаю, как звучит слово «выход» на всех основных европейских языках, а также на арабском и на бразильском португальском. Я способен на языке жестов показать, где здесь туалет (или по-американски «ванная комната»). Как бы вы их ни называли, вороны Тауэра – это те, кого на латыни именуют Corvus сorax. Именно так их назвал Карл Линней, который, как вы помните, если хорошо слушали, что говорил учитель естествознания в школе (чего я, конечно, не делал), был шведским биологом, разработавшим единую систему классификации животных видов.

Вороны относятся к семейству врановых, куда также входят воро́ны, сороки, сойки, кедровки и даже милые маленькие альпийские галки. В Великобритании и Ирландии самым распространенным видом врановых являются Corvus frugilegus – грачи с серыми клювами и закругленными хвостами, Corvus corona – черная ворона, чей клюв немного короче, чем у грача, Corvus cornix – серая ворона, копия предыдущей, но одетая в серый джемпер или толстовку, Corvus pica или Pica pica – обыкновенная сорока, которая в особом представлении не нуждается, и Corvus monedula – галки, странные коренастые существа небольшого размера, впивающиеся в тебя пристальным взглядом безумных серебристых глаз. Обратите внимание, что черные дрозды к врановым не относятся, они входят в семейство дроздовых. Многие врановые – черные птицы, но далеко не каждая черная птица – представитель семейства врановых. Понимаю, сбивает с толку, однако винить меня не стоит. Не я придумал эти правила.

В мире насчитывается более сорока видов семейства врановых, и все они, как правило, в общем и целом, разумные птицы с высокой способностью к адаптации. Врановые чаще всего создают пару на всю жизнь, прячут излишки пищи и едят как мясо, так и овощи. Они невероятно выносливы, их можно найти где угодно, и они чувствуют себя как дома в любом климате – в пустынях, в Арктике, на побережье, на горных вершинах и в городской среде. Вороны – отличные выживальщики.

У них гладкие блестящие перья. Они коренастые. У них сильные ноги и ступни, и характерная походка, которая делает их похожими на людей: будто слегка переваливаясь и сутулясь. Чарльз Диккенс писал, что они передвигаются, как «весьма своеобразный джентльмен в необычайно тесных ботинках, который пытается быстро пройти по камешкам». Я и сам не смог бы выразиться лучше. У них большие головы и большие глаза, но они пропорциональны их телам. У них толстые, массивные клювы, а в районе горла они выглядят слегка мордатыми и заросшими, совсем как многие из наших йоменов. Они похожи на ворон, но крупнее их по размеру. Прилично крупнее. Ворон примерно в три раза тяжелее среднестатистической вороны, такое расхождение значительней, чем разница между легким и тяжелым весом в боксе. Это действительно серьезная разница. Их клювы больше и массивнее, чем у ворон, и размах крыльев у них шире – у ворона он составляет от трех до четырех футов. Как еще можно отличить ворона от вороны? Первые чаще летают парами, вторые обычно летают группами. Хвост ворона имеет клиновидную форму, а у вороны он напоминает веер. И те, и другие каркают, но по-разному: у воронов звук похож на «кра» или «кау», у ворон – на «кар».

Когда я впервые увидел воронов вблизи, не мог поверить, насколько они большие. Спустя примерно полгода моей работы в Тауэре ко мне подошел Смотритель воронов Деррик Койл и сказал: «Эй, парнишка!» Он всех называл «парнишками». Ему тогда было около шестидесяти, а мне было около сорока. «Эй, парнишка, – сказал он, – я думаю, воронам ты можешь понравиться».

Я не совсем понял, имел ли Деррик в виду, что я могу им понравиться, если они надумают меня съесть, или я понравлюсь им как человек или как йомен. В голове почему-то нарисовалась картина, напоминающая «Танцы со звездами»: выстроившиеся в ряд строгие птицы держали таблички с оценкой «десять». Однако, что бы он ни имел в виду, я был заинтригован. С момента поступления на работу в Тауэр я наблюдал, как вороны скачут по Тауэр-Грин, занимаясь своими делами, но абсолютно не понимал, зачем они здесь и что они делают. Я почти ничего не знал о птицах. В школе у меня был друг, который увлекался разведением и дрессировкой голубей для соревнований, и однажды он показал мне своих птиц, что, честно говоря, не произвело на меня особого впечатления. Единственным моим контактом с воронами Тауэра был случай, когда наш кот, большой серый перс по имени Тигра, осмелился побеспокоить их тем, что взгромоздился на одну из старых клеток, разлегся там, просунув лапу сквозь прутья, и лениво помахивал ею внутри, дразня птицу. Деррик тогда заорал: «Убери эту проклятую кошку с клеток, Крис, иначе птицы съедят ее на обед», чем сильно меня удивил. Я думал, что все должно быть наоборот. Годы спустя я узнал, насколько прав был Деррик: не раз мне доводилось видеть ворона, гоняющего кошек и собак, живущих в Тауэре.

«Пошли, – приказал Деррик. – Следуй за мной». И я последовал за ним. С Дерриком Койлом, обладателем ордена королевы Виктории, не больно-то поспоришь. Он был легендой в армии и стал легендой среди йоменов. С ним все было просто: что видел, то и получал. У него была образцовая военная карьера: сначала он поступил на службу в Гринховардский полк – знаменитую британскую пехотную часть, известную как Йоркширский полк, потом пробился вверх по служебной лестнице и в итоге стал старшиной полка. Он был типичным старшиной: высокий и прямой, точно палка, даже в расслабленном состоянии, очень находчивый, отлично соображающий в любой ситуации. Он великолепно смотрелся бы в старом черно-белом фильме о войне. Но под суровой военной внешностью скрывался добрейший джентльмен и великий знаток человеческой натуры.