и Торин преступники, они получают от похищения кучу выгоды. А Гора – их сообщник, которому хорошо заплатили. У меня есть план, как его поймать.

– Не торопись с арестом, – попросил я. – Против Сони только косвенные улики, а против Николая вообще ничего. Я думаю, он вообще не причем. Поймай сначала Гору, а уже потом занимайся остальными.

– Ладно, я доверяю твоей интуиции. Так и поступлю. В любом случае, тебе волноваться уже незачем. И театр, и Марта в безопасности, а преступники почти за решеткой. Иди домой и спокойно спи.

Только оказавшись дома, я понял, как устал. Быстро съел свой ужин и завалился спать, даже не поставив будильник. Я был уверен, что история закончена, но я жестоко ошибался.

День третий

Глава 10. Георгий

И вот наступил решающий день. Шел я в театр медленно, в полной уверенности, что спешить некуда. Однако когда я подходил, то увидел первое плохое предзнаменование: здание было окружено барьерами, рабочие суетились и устанавливали взрывчатку.

Египтин назначил мне встречу в проекторной, и я сразу поднялся туда. Кроме Рамзеса и Георгия в комнате находился еще один человек: высокий брюнет с большой черной бородой и внимательными серыми глазами.

– Знакомься, Саша, это лейтенант Петровский, мой помощник, – представил нас Египтин, – а это Александр Соколов.

– Рамзи, – спросил я, – что происходит? Вчера ты говорил, что театр не снесут. Тогда затем все эти рабочие?

– Со вчерашнего дня ситуация изменилась, – мрачно сообщил Рамзес. – Между владельцем театра и фирмой, занимающейся сносом зданий, заключен контракт. Если они откажутся выполнять свои обязательства, должны будут выплатить крупную неустойку. Вчера мне удалось убедить их, что Марта внутри здания, поэтому они и отменили снос. Но сейчас они уверены, что в театре никого нет, и собираются выполнить условия контракта.

– А почему они решили, что Марта не здесь?

– Потому что сегодня утром, пока ты спал, Николаю Торину позвонили и потребовали выкуп за Марту. Узнав об этом, журналисты сделали вывод, что похищение никак не связано со сносом театра, а значит, Марту держали внутри только временно, а сейчас она в другом месте.

Я затряс головой:

– Подожди, ты так объясняешь, что ничего не понятно. Кто позвонил? Какой еще выкуп? Расскажи по порядку.

– Я распорядился поставить прослушку на телефоны всех фигурантов по этому делу. Неофициально, конечно. Сегодня рано утром Софье Гектаровой позвонил Гора и предложил встретиться, чтобы, как он сказал, «поставить точку во всей этой истории».

– И что это, по-твоему, значит? – скептически поинтересовался я.

– Они решили закончить свое дело с похищением, – уверенно отозвался майор. – Договорились встретиться в том же кафе через час. Петровский помчался проследить за их встречей, а мне посоветовал остаться и еще послушать телефоны на всякий случай. И интуиция его не подвела: через сорок пять минут некто позвонил домой Николая Торину и сказал следующее: «собирай пять штук баксов, иначе твоей подружке Марте хана». Голос звонившего был глухой и бесполый, как ты и описывал. А звонили из этого же кафе. Как только мы проследили звонок, помчались туда. К сожалению, приехали мы слишком поздно: Гора уже ушел. А Соня сидела за столиком и курила, и была очень удивлена, когда мы ее арестовали.

– А почему же лейтенант Петровский сам не арестовал Гору? – удивился я.

– Я сам отвечу, – вмешался лейтенант. – Я приехал в кафе, сел за столик недалеко от этой парочки. К сожалению, говорили они достаточно тихо, и я почти ничего не услышал. А потом Гектарова встала и куда-то пошла. Я сначала подумал, что она идет в туалет. Но она направилась не к женскому туалету, а к мужскому, находящемуся в противоположном конце зала, рядом с боковым выходом. Тогда я решил, что она собирается ускользнуть. Но, к счастью, снова ошибся: там рядом телефон и она куда-то позвонила. На всякий случай я запомнил время.

– Как раз тогда неизвестный позвонил Торину, – добавил Египтин.

– А что делал Гора в это время? – спросил я.

– Не знаю, – растеряно ответил Петровский, – следя за Софьей, я упустил его из виду. Позвонив, Гектарова вернулась за стол и отдала Горе какой-то мелкий предмет. Он сразу спрятал его в большую синюю спортивную сумку, которая при нем была.

– Она всегда при нем, – пробормотал я. – А что за предмет?

– Тогда я не понял, а сейчас думаю, что это был голосоимитатор. Гектарова им воспользовалась и отдала. Они еще некоторое время разговаривали, а потом вдруг поссорились.

– С чего ты взял? – не понял я.

– Ну, Гора вдруг встал и начал на нее орать.

– Повтори, что именно.

– Да там и повторять нечего, сплошной мат. Потом Гора встал и пошел на улицу. Я выскочил вслед за ним и растерялся. Я понимал, что за ним нужно проследить, но не хотел оставлять Гектарову без присмотра. Я собирался уже позвонить майору, но тут он сам подъехал. Гора в этот момент скрылся за углом. Я с двумя ребятами побежал за ним, но когда мы завернули за угол, Горы уже и след простыл.

– Наверное, он заметил слежку, – подытожил Египтин. – Увидел вас и затаился. А сейчас, пока мы тут разговариваем, он уже наверняка пересекает городскую черту.

Лейтенант опустил голову, но Рамзес похлопал его по плечу:

– Ладно, не расстраивайся, мы все равно его поймаем.

Я задумался. Хотя все к этому шло, новости меня не порадовали. Оставалась еще пара вопросов:

– А Николай?

– Он возмущен действиями следствия, кричит, что это какая-то ошибка, обещает жаловаться. Знаешь, – задумчиво произнес майор, – он кажется очень искренним. Теперь я думаю, что Гектарова провернула все это без его ведома, взяв в сообщники своего нынешнего любовника Гору. А он оказался трусом и сбежал, оставив ее отдуваться.

– А что говорит сама Соня?

– А что ей говорить? Назвала нас позорными ментами, продажными сволочами и еще по-всякому. А потом заявила, что есть только один честный человек, которому она доверяет и с которым будет разговаривать. Это Александр Соколов.

– Ладно, – кивнул я, – я с ней поговорю. А ты, Рамзи, попытайся найти владельца театра и уговорить его отложить снос.

– Это невозможно, – покачал Египтин головой, – мы не располагаем никакой информацией об этом человеке. Известно только, что он потомок того самого Артюхова и, следовательно, его фамилия тоже Артюхов. Правда, взрыватели говорили, что он, возможно, псих.

– В каком смысле? – удивился я.

– Он хочет взорвать этот театр независимо от того, есть ли там кто-нибудь. Просто навязчивая идея какая-то. Даже создается впечатление, что он хочет смерти Марты.

И тут мне пришла в голову мысль:

– Подожди, Рамзи, я