– Ладно, я признаюсь. Я не находил этот пропуск. Его мне дала Соня. Она сказала, что я должен якобы найти этот пропуск, чтобы создать себе имидж героя на пресс-конференции.

– А она сама откуда его взяла?

– Сказала, что пропуск подбросили под дверь ее гримерки. Не знаю, правда ли это.

– Теперь мне просто не терпится поговорить с Соней, – сообщил я и полез в секретный проход, провожаемый растерянным взглядом Бориса.

Глава 7. Соня

Оказавшись в шкафу в гримерке Софьи, я услышал ее голос. Она явно разговаривала с кем-то по телефону:

– Да, ты представляешь, сколько денег я сегодня заработаю на пустом месте. А все благодаря правильно проведенной рекламной кампании! Скоро любая девушка в городе захочет оказаться на месте Марты ради того, чтобы ее спас сам великий Борис Багряный. Знаешь, это похищение очень мне помогло, я…

К сожалению, дослушать фразу мне не удалось. В шкафу было довольно пыльно, поэтому я внезапно чихнул. Соня тут же замолчала. Поняв, что больше ничего не узнаю, я вылез из шкафа, отряхнулся и, не обращая внимания на обалдевшую Софью, с достоинством покинул комнату.

В этот момент динамики сообщили голосом Георгия:

«Внимание! Пресс-конференция начнется через десять минут. Все желающие участвовать могут пройти в вестибюль театра. Там они смогут пообщаться со своим кумиром Борисом Багряным и его менеджером, а также узнать последние новости о похищении».

Я тоже решил заглянуть на эту пресс-конференцию, где я наивно рассчитывал получить новую информацию. Однако мои надежды были напрасны. Мероприятие представляло собой именно то, о чем говорила Соня: рекламу Бориса Багряного. Я не переставал возмущаться, как Соня могла так просто делать деньги на чужом несчастье. Через десять минут мне стало противно, и я ушел.

В любом случае, следовало воспользоваться ситуацией и обыскать комнаты. Начал я с Софьиной. Гримерка была не заперта, и ее сумка спокойно стояла на столе. Как неосторожно.

Для начала я заглянул в бумажник. Там, среди визитных карточек, обнаружился счет из цветочного магазина на похоронный венок с надписью «К чему плакать на похоронах, если отменить снос гораздо проще?». Значит, венок заказала Соня.

Дальше я вытащил цифровой фотоаппарат. Просматривая снимки на нем, я не верил своим глазам. На них были изображены: 1) пульт в проекторной, причем сфотографированный с пола, 2) сцена театра, 3) Марта, сидящая в клетке в незнакомой комнате, 4) саркофаг, стоящий в подвале, 5) пропуск Марты, лежащий на полу подвала рядом с саркофагом. Зачем Соне понадобилось хранить такие улики против себя? Я очень сомневался в том, что она нашла пропуск под дверью. И я понимал, что искать Марту надо либо через проекторную и сцену, либо через подвал.

Теперь меня интересовал КПК Сони. Он был защищен паролем, но я подобрал его без труда. В конце концов, я знал Гектарову очень хорошо. Больше всего меня заинтересовала папка «Входящие». Там лежало три письма: от Марты, Горы и из банка. Начал я, конечно, с Марты. Прочитав письмо, я убедился, что именно о нем мне говорила Марта. Это была просьба об интервью с Борисом Багряным. Отправлено это письмо было за два дня до похищения. Все совпадало.

Письмо из банка было не менее интересным. Софье Гектаровой в вежливой форме напоминалось, что она должна погасить долг банку в течение недели, иначе ее квартира будет опечатана. Я подумал, что деньги, которые Соня зарабатывает в данный момент, очень ей нужны. Хотя, конечно, это ее не оправдывало.

От третьего письма я не ждал никаких откровений. А напрасно. Нет, в самом письме не было ничего интересного. Гора приглашал Софью на выставку кошек. Составлено послание было в такой форме, что невозможно определить, это чисто дружеский жест или нечто большее. Но самое главное – фотография Горы, помещенная в конце письма. Я прекрасно знал этого человека. Позавчера утром он подслушивал наш с Мартой разговор в моем офисе, и он же, скорее всего, похитил из архива чертежи театра. Теперь даже если бы он подтвердил алиби Гектаровой, оно не стоило бы и ломаного гроша.

Итак, все улики против Гектаровой сложились в единое целое. Я понимал, что оставлять сумку ей нельзя, поэтому забрал с собой. Теперь нужно было найти в гримерке Бориса ту книгу, которую он, по его словам, взял почитать у Сони. Книга преспокойно валялась на диване. Называлась она «Геннадий Рыбченко – чародей или обманщик?». В книге разоблачались многие трюки великого фокусника. Написана она была через год после его смерти.

Меня заинтересовали несколько статей. В одной из них рассказывалось, как Рыбченко вызывал огненные шары с помощью кольца, надетого на палец. Внутри этого кольца размещалась миниатюрная зажигалка и свернутая бумага. Фокусник делал неуловимое движение, выдергивал бумагу из кольца, при этом она зажигалась, вспыхивала прямо в воздухе и мгновенно сгорала. Кольцо из автомата «Хиромант», которое было сейчас на моем пальце, тоже обладало этим свойством. В другой статье описывалось устройство наручников, с помощью которых Рыбченко выполнил трюк «Бегство от пропасти». На схеме была детально изображена последовательность нажатия на выступы наручников для их открытия. Сделать это легко мог даже тот, на ком эти наручники были надеты.

На самой интересной была статья о трюке Рыбченко с двумя клетками. Под сценой и зрительным залом была тайная комната – так называемая трюковая. Обе клетки имели выход в трюковую, так что находящиеся в них люди могли запросто поменяться местами. Также одно из кресел в зале было фальшивым, то есть тоже могло спуститься в трюковую. Марту явно держали там, в трюковой! Все факты указывали на это. В книге была размещена схема, как нажимать кнопки на контрольной панели в проекторной, чтобы поднять клетки на сцене. Еще требовался специальный ключ, но он наверняка был в моей связке.

Стоило мне выйти из гримерки, как система оповещения вновь заработала. Но на этот раз голос был другой:

«Александр Соколов! Своими бессмысленными поисками ты ничего не добьешься! Лучше прекрати их прямо сейчас, иначе сделаешь всем только хуже! А больше всего самому себе! Остановись, пока не поздно!»

– Не дождешься, сволочь! – крикнул я и кинулся бежать к проекторной.

Однако довольно скоро я замедлил шаг, так как понял, что торопиться не имеет смысла. Злоумышленник не стал бы сидеть в проекторной, дожидаясь меня. Я остановился и задумался: что-то в этом обращении меня насторожило, но что? И я понял. Голос, который я слышал, не был похож на глухой и бесполый голос