– Что-что?

– Я говорю, – сказал я торопливо, – что уйти в пещеру и там предаваться аскезе могут многие... ну, пусть не многие, но все-таки таких десятки, если не сотни. Но жить среди людей, среди не совсем чистых и не совсем честных, среди толстых распутных баб и оставаться целомудренным... Я преклоняюсь, сэр!

Он с небрежностью отмахнулся.

– Что ты хочешь?

– Поехать с вами, сэр!

Глаза его хмуро блеснули. Он смерил меня подозрительным взором.

– Ты?

– Сэр, – сказал я торопливо, – я небольшая потеря, если меня там сожрут или как-то еще сгину в хищных лапах оборотников. У меня здесь никого нет, я не оставлю рыдающую вдову и кучу голодных детей. И воин из меня еще никакой... Зато я, человек из дальних земель, может быть, увижу такое, что не видите вы...

Он насупился, но грудь, напротив, раздалась, словно для недовольного рыка. Но брат короля сдержался, о спросил коротко, хотя угрозу я все равно уловил:

– Почему это?

– Глаза замыливаются, – ответил я еще торопливее. – Привычное перестаем замечать. Вдруг я...

Он смотрел вопросительно, но я умолк. Он помолчал, качнул огромной, как башня танка, головой.

– Мне говорили... ты в поездке оказался полезен.

– Нехорошо хвастаться, – ответил я скромно, – но я оказался даже очень полезен... Как я понял, оборотники – это такие дилеры, да? Нет, даже просто посредники. Мы привозим им свои вещи и договариваемся, что хотим получить. А оборотники договариваются с гномами, эльфами и прочими... потомками неандертальцев. Конечно, снимают свой процент... которого мы не знаем. Может быть, это вообще выше крыши. А не проще ли кинуть посредника...

– Как? – не понял он.

– Лучше, через что, – ответил я. – Посредники нужны только на начальных этапах, потом от них избавляются. Экономится немалая часть прибыли, исчезает эффект испорченного телефона. Да и все в твоих руках, не зависишь от такого-то... оборотника.

Он уже готовился возразить, но, когда я сказал, что можно будет не зависеть от проклятых оборотников, задумался.

– Да, – вымолвил наконец, – да... Не зависеть от этих гадов, что еще хуже тварей, с которыми торгуем... Но, с другой стороны...

– Что? – спросил я. – Что не нравится?

– Но тогда ж придется общаться с гадами самим, – ответил он с омерзением. – А Святая Церковь не допустит, чтобы мы пали так низко. Оборотники – хотя бы люди... или в людской личине! А там вовсе рожи... Нет, парень, я не могу тебя взять. Это будет преступлением.

– У меня не самые лучшие доспехи, – сказал я с отчаянием, – и я не самый лучший в мире боец... Но у меня хороший конь, что умеет сражаться лучше меня... У меня меч, выкованный гномами!.. И молот, который сокрушит любого, будь он хоть трижды оборотником, перевертником или кувыркальником! Клянусь, ваша милость, у вас не было еще такого верного и преданного спутника.

Он внимательно рассматривал меня из-под широких кустистых бровей, похожих на ветви терновника. глазах блеснули хищные искры, ноздри дернулись, но сказал ровным, спокойным голосом:

– В таких поездках у меня вообще не бывает спутников.

– Так вы берете меня с собой?

– Нет, – отрезал он. И добавил сурово: – Но я разрешаю тебе ехать, если тебя отпускает твой хозяин.

– Отлично, – выдохнул я. – Бернард дал мне недельку на отдых.

Он покачал головой:

– Отдых? Что за странное слово...

На другой день утром я зачарованно рассматривал копье, настоящее рыцарское копье: длинное, толстое, с широким стальным острием, а на середине древка – чашеобразный упор для руки. Вообще-то я уже видел копья, даже рыцарские, но это же настоящее дерево, а не копье! Я читал, что копье Ахилла было целиком из молодого ясеня, но я понимаю, что тому ясеню могло быть пару лет от роду, и все дерево доросло мне до колена, но это... это же настоящая секвойя!

Беольдр посмотрел на мое восторженное лицо, буркнул:

– До копья ты еще не дорос. Подай мне.

Рыцарское копье, вспомнил я, такой же признак рыцаря, как и золоченые шпоры или рыцарский пояс. А я рылом не вышел для благородного оружия. Правда, на фиг копье тому, у кого гранатомет... то бишь, летающий молот?

Оруженосец Беольдра хмуро швырнул на стол вязаную рубашку, кафтан из толстого полотна, кольчугу.

– Оденешь под доспех, – распорядился он с неприязнью.

– Спасибо, – сказал я. – Не сердись, в другой раз господин возьмет тебя.

Он молча отвернулся, внес и опустил на лавку щит, овальный, с выемкой вместо левого верхнего края. Странный герб: три башни на черном фоне, из башен бьют лучи наподобие лазерных. Или прожекторных.

– Что за герб? – рискнул я спросить, но слуга ушел молча, а Беольдр взглянул с недоумением и продолжал долгий процесс облачения в железо.

Я подумал, что это явно трофей, вот следы ударов топора, но щит неплох, из хорошего дерева, металлические полосы окантовки широки и прибиты толстыми гвоздями. На той стороне концы аккуратно загнуты, так что не выпадут.

Кольчуга простая, из стальных колец, кольца показались крупноваты, зато шлем с крыльями по бокам, закрывающими уши и челюсти, настоящее стальное забрало с простой щелью для глаз. Оруженосец помог Беольдру свести вместе и застегнуть железные пластины на спине, потом с явной неохотой помог мне, но долг есть долг, я еду с его хозяином в опасный поход, а значит, в этот момент я несколько выше. И кроме того, могу пригодиться его хозяину. А когда вернусь, ко мне можно будет придраться в пивной и дать в морду.

Я чувствовал себя глупо, когда поднимался на жеребца с высокого седального камня. В походе со святыми мощами я научился не только кое-как влезать на коня, но к концу поездки вообще вскакивал с разбегу, благо рост позволял, но здесь и конь таков, что язык не поворачивается назвать лошадью, и вместо тонкой полотняной рубашки – толстый свитер, поверх которого стальной корпус доспехов, больше похожий на танковую броню.

Беольдр вообще взобрался на коня с помощью двух оруженосцев. В блистающих доспехах он выглядел как башня из железа. С плеч спадал широкий красный плащ с крестом на спине, конь оказался им укрыт по самую репицу хвоста.

– Не передумал? – прогудел он. Забрало оставалось поднятым, но голос все равно стал еще гуще, словно резонировал в Царь-колоколе. – А то можно и остаться...

– Одно непонятно, – просипел я.

– Что?

– Что делать, когда спина чешется?

Он захохотал гулко, конь под ним качнулся и двинулся к выходу из замка. Мы выехали из ворот, воины молча салютовали Беольдру. На него смотрели с обожанием, но и я уловил пару заинтересованных взглядов. Конь мой почти не уступает беольдровскому, да и я ненамного мельче этого гиганта.