litbaza книги онлайнДетективыПриди, сладкая смерть - Вольф Хаас

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 46
Перейти на страницу:

Черни ждал в машине, и вот Бреннер выходит через пару минут из Главпочтамта и говорит своему водителю, чтобы тот возвращался домой.

— Возвращаться? Нам еще целых три ездки предстоит, прежде чем мы вернуться сможем. Да и то если повезет.

— Семьсот семидесятый, возвращайтесь! — раздалось в то же мгновение по рации, и Черни выглядел полным идиотом. Он ведь не мог знать, что Молодой дал Бреннеру это особое задание. И тем более откуда ему было знать, что Бреннер позвонил толстому Буттингеру прямо в центральную диспетчерскую.

Ты скажешь, он мог бы просто передать по рации прямо из машины. Но ведь тогда все бы это услышали, вот о чем ты не подумал. Включая Союз спасения. Видишь, вот такие мелочи и отличают детектива. Он идет себе в вонючую телефонную будку, а наш брат, может, и погнушался бы, строя из себя важную персону, передал бы все толстяку Буттингеру по рации.

Когда Бреннер очутился в своей квартире, он еще битый час говорил по телефону и в половине девятого уже сидел в кафе «Аугартен». А без четверти девять туда же пришел господин Освальд.

В таком элегантном костюме Бреннер его сначала даже и не узнал. Потому как за двенадцать лет господин Освальд стал лет на тридцать старше.

Дело было главным образом в седых волосах. Только присмотревшись внимательнее, можно было понять, что он совсем не такой уж старый.

А здороваясь с Освальдом за руку, Бреннер с близкого расстояния разглядел, что тот выглядит не невероятно старым, а невероятно жалким.

Ведь если в наше время у тебя такое хобби — подглядывать, то чаще всего ты оказываешься более уязвимой и тонко чувствующей стороной.

Поэтому Бреннер ничуть не удивился, что господин Освальд прочитал его мысли.

— Я старый человек, — это первое, что сказал Освальд.

— Сколько вам лет?

— Пятьдесят один.

— В наше время это не возраст, — благодушно сказал Бреннер, как будто его самого отделяли от полтинника еще целые десятилетия.

— У меня с этим никаких проблем, — с тонким пониманием улыбнулся господин Освальд. — Вот в молодые годы у меня были проблемы. И вы знаете, какие.

— Я бы сейчас тоже не хотел стать молодым, — заверил Бреннер.

Господин Освальд заказал себе минеральную воду. В замызганном пригородном кафе этот элегантный господин смотрелся так же неуместно, как проглоченная фотография в содержимом кишечника.

— В моей жизни, слава богу, давно уже наступил покой. Я уже девять лет как женат. А юношеское заблуждение, благодаря которому вы со мной познакомились, похоронено в прошлом еще раньше.

«Юношеское заблуждение, благодаря которому вы со мной познакомились». Выспренний тон старого проходимца едва не рассмешил Бреннера:

— Вас тогда вообще-то посадили или нет?

— Условно. И, собственно говоря, отнюдь не из-за моего проступка. — Господин Освальд разговаривал на таком литературном языке, просто блеск. — А из-за сопротивления — сами знаете кому, во время ареста.

Только теперь Бреннер вспомнил, что тогда на перевале Решенпас он выбил господину Освальду своим табельным оружием два зуба, пока тот наконец не сдался.

— Я ведь вам еще по телефону сказал, что мне от вас нужно. Вы самый крупный специалист по подслушивающим устройствам, которого я знаю.

— А я вам еще по телефону сказал, что вот уже двенадцать лет не имею к этому ни малейшего отношения.

Все-таки слегка вышел из равновесия этот элегантный седовласый господин. Не буду утверждать, что он разгневался, но лицо у него чуть-чуть покраснело и в голосе этакая запальчивость была, когда он перебил Бреннера. Еще немного, и можно было бы подумать, что обстановка вшивого кафе «Аугартен» все-таки как-то влияет на этого элегантного господина, ну вроде того как кишечная флора потихоньку принимается за проглоченную уличающую фотографию.

Немного минеральной водички — и Освальд успокоился. Бреннер какое-то время ничего не говорил, он просто немножко дал подействовать кафе «Аугартен».

Кроме них двоих и официанта в кафе был только один посетитель — женщина в тренировочном костюме, обрабатывавшая «однорукого бандита». Хотя в этом заведении было почти пусто, все было насквозь прокурено, и Бреннеру даже почудилось на мгновение, что слащавый голос итальянского певца надсаживается здесь сильнее, чем всегда, и что тот сейчас раскашляется.

— Я вообще согласился встретиться здесь с вами только потому, что не хотел говорить об этом по телефону в присутствии жены.

— Она ничего не знает о том юношеском заблуждении, благодаря которому мы с вами познакомились?

Господин Освальд лишь печально покачал головой в ответ на примитивную насмешку Бреннера.

— Ваша жена и дальше об этом ничего не узнает.

— Конечно нет. Потому что впредь никаких контактов между мной и вами не будет. Потому что я ничем не могу вам помочь, даже если бы хотел. Я понятия не имею, откуда мне взять аппаратуру. У меня больше ничего не осталось.

Итальянский кандидат в туберкулезники уже перешел к следующей песне, продолжая храбро сражаться с приступом кашля.

Как бы ни был чувствителен господин Освальд, сейчас Бреннеру пришлось слегка наступить ему на мозоль:

— А как насчет той улики, которую вы проглотили тогда на перевале Решенпас?

Высокий и стройный господин в одно мгновение стал на голову ниже. И сник:

— Значит, вы знаете.

— Атоrе, атоrе… — даже интересно, отчего это у всех итальянцев такие хорошие голоса.

— Я перед этим звонил Ридлю.

— Значит, тогда вы знаете.

Вот видишь, правильно позвонить по телефону — порой уже полдела для детектива. Потому что с пяти до восьми Бреннер успел позвонить из своей квартиры не только Освальду, а еще и своему бывшему коллеге Ридлю, который тогда задержал Освальда в Тироле, а Бреннер, в свою очередь, пытался помешать Освальду проглотить уличающую его фотографию. Этот Ридль все еще был в полиции, ну, он и покопался для Бреннера немного в делах, то есть, значит, в компьютере.

Бреннеру теперь уже не было нужды мелочно напоминать все господину Освальду. Про то, как полицейский врач успел извлечь на свет божий полупереваренную фотографию-улику, которую Освальд тогда проглотил вместе с двумя передними зубами. И что за такое Освальд должен был бы по меньшей мере на два года угодить за решетку. Если бы не стал с тех пор работать осведомителем в полиции.

Потому как одно дело сделать парочку миленьких фоток на память, если ты вуайер. Но стать безмолвным свидетелем преступления — это другое дело, и записано оно на другом листке, на проглоченном.

От Ридля Бреннер узнал, что в распоряжении господина Освальда еще и сегодня есть такая прослушивающая аппаратура, против которой все оборудование государственной полиции в лучшем случае смотрится как дисковый телефон или детский конструктор.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 46
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?