— Они НАСТОЛЬКО опасны? — Удивился Всеволод.

— Ну, не столько они, сколько законы их народа, — произнес дракон. — У них есть очень интересный ритуал. Они могут собрать глав семейств на совет и обратиться с просьбой принять их кровь. После чего, совершив самоубийство, передать свою кровную месть другим оборотням, формально не являющимся их родичами. Мне известно только два подобных случая. И даже мне было страшно.

— Вам? — Удивился Всеволод.

— Земли, по которым ударила такая переданная месть, оказались лишены жизни. Оборотни убили все и всех. Территория зачищается от всякой разумной жизни. Для того, чтобы оборотни пошли на такой шаг нужна очень уважительная причина.

— И, хотя бы один живой кровник, — произнес граф задумчиво. — Тот, кто сможет отдать свою кровь. Именно по этому их так методично и осторожно убивают? Верно? Ведь очевидно же, кто это делает. Почему они медлят?

— Беда с доказательствами, — с горькой усмешкой заметил Ридлиан. — Без них совет не примет кровь, взывающую к мщению.

— А король слишком осторожен, чтобы подставляться, — завершил мысль Всеволод. Ни дракон, ни темны эльф не стали с ней соглашаться или опровергать. Видимо мысль эта была совсем не нова, не свежа и не прогрессивна, но доказательств не имела. Однако, чуть подумав, наш герой развил мысль: — Впрочем, возможно он тут не при чем.

— Почему?

— Зачем ему рисковать всем, что он имеет? Даже запихивая палец в перстень отца, он разыгрывал партию, ставя на кон свою жизнь. Ведь у него имелся наследник и не один. Тут же конец может грозить всем. И ему, и наследникам, и всем обитателям королевства. Риск. Он был бы оправданным, если бы нес за собой какой-то очень значимый куш. Несколько баронств не видятся мне серьезным призом для такого риска. И они ведь не все отошли короне. Так?

— Так, — согласился Ридлиан. — Только одно он присоединил к своему домену. Остальные передал бедным аристократам, лояльным ему.

— Среди получивших эти земли были не только люди?

— Да. Так, баронство лё Крё, например, изначально было владением оборотней. Дом пресекся. Наследников не было. И король передал его паре молодых влюбленных эредаров, что согласились принести полную клятву верности.

— Значит кто-то хочет подставить короля. И, возможно, не только короля. Кому это выгодно?

— Выгодно? Избавить от разумных жителей королевство Моргар? — Удивился Ридлиан. — Ты верно шутишь. Это никому не может быть выгодно. Даже темные Боги не стремятся к тому, что убить все живое. Нет. Вот поработить — да. Но не убить.

— Я бы так опрометчиво заявлять не стал, — возразил дракон.

— Ты думаешь, что темные Боги могут желать такой дикости?

— Нет, конечно, нет. Но есть те, кто может. Например, личи. Вполне разумные существа. Только жизнь ненавидят искренне и всеобъемлюще.

— А еще бывают психи, — дополнил дракона Всеволод. — То есть, разумные существа со слетевшей «кукушкой».

— С чем? — Переспросили оба.

— Видели когда-нибудь, когда человек считал себя кошечкой или собачкой на полном серьезе? А видели таких, какие сидят и слюни пускают, ни на что ни обращая внимание?

— Да, но при чем здесь все это?

— А бывают и такие, что внешне вполне здоровы. Только вот беда — они одержимы какой-то навязчивой идеей либо желанием. Кто-то безумно любит убивать и причинять боль другим, что, как вы понимаете, не очень-то и нормально. Кто-то насиловать детей. Кто-то жрать собственное дерьмо. И так далее. Они очень разнообразны в болезни своих душ. Так вот. Встречаются и такие, которые желают уничтожить разумную жизнь во всем мире, считая ее высшим злом. По разным причинам. Но это как раз не суть. И не всегда этих злодеев вообще можно как-то вычислить или заприметить до тех пор, пока они не начинают действовать.

— Это плохо, — нахмурился темный эльф. Дракон молча кивнул. Они все трое немного помолчали, переваривая услышанное. А потом продолжили дискуссию на другую тему.

После беседы прогулялись к залу корневой печати и провели своего рода инициацию — вступление во владение. Всеволод подошел к ней. Прикоснулся к кристаллу. И его скрутило, подвергая нешуточной пытке. Тело словно разрывало… выжигало… пронизывало раскаленными иглами.

Минуту это длилось? Час? Вечность? Граф так и не понял. Слишком всеобъемлющей была эта боль, что приковывала к себе все его внимание… все его мысли… все его чувства. А потом «свет погас» и он отключился…

— Ну наконец-то! — Воскликнул знакомый голос.

С трудом открыв глаза, Всеволод сфокусировал взгляд и с трудом распознал перед собой морду лица Паарнахтура. Жизнерадостную до отвращения. Рядом стоял Ридлиан и… внезапно Велен.

— Что это было? — Спросил хриплым, тихим голосом Всеволод.

— Печать. Она признала наследование законным и приняла вас.

— А больно-то чего так было?

— Так печать же сильная. Я же говорил — не уступает герцогской. Кроме того, вы выросли в мире лишенном магии. Все ваши каналы были закрыты.

— Были? — Криво усмехнувшись спросил граф. — То есть, мой главный магический канал все-таки открылся, и я испачкал штаны?

— Что? — Переспросил темный эльф, явно не понявший шутки.

А дракон заржал. Как конь. Крупный такой, здоровенный конь, обожравшийся какой-то веселящей травы.

Наконец, взяв себя в руки, произнес:

— Нет, ЭТО не является магически каналом. И очень хорошо. Потому как мне даже представить сложно, какие плетения бы творились с помощью ТАКОЙ маны. И да — инициация при наследовании блокирует все выделения. Так что вы в полном порядке.

— Это обнадеживает. И что теперь? Я великий волшебник?

— Сложно сказать, — серьезно произнес Ридлиан. — Каков ваш магический потенциал можно будет определить только дней через десять. Но он сразу будет полный, так как инициация открывает все каналы вступающего во владение. То есть, упражнения для его увеличения в сущности вам будут не нужны. Это, конечно, не предел, но что-то можно будет сделать только на высочайшем уровне мастерства, доступном единицам. Большинство же редко приближается даже к девяноста — девяноста пяти процентам раскрытия собственных каналов. В этом отношение владетельные аристократы находятся в уникальном и очень выигрышном положении.

— Это очень радует, — без всякой радости в голосе произнес, стремительно приходящий в себя Всеволод. — Но что конкретно это дает?

— Возможность изучать магию, которая ранее для вас была закрыта, — серьезно произнес Ридлиан. — Это очень важно. Я знаю, что в вашем мире нет магии, но в нашем — магические способности, важный признак аристократии. Когда-то очень давно было иначе, но сейчас, хотя бы на одну сотую открытые магические каналы относят человека ли, эльфа ли или еще кого к аристократии. Если же у магов рождается ребенок с полностью закрытыми каналами, то это считается проклятием и большим позором. Темные эльфы, например, таких убивают.