– Что ж, звучит многообещающе, – улыбается она и принимается за бутерброд.

Хорошо, что она не пытается все-таки выспросить у меня, куда мы едем. Сложно объяснить, что мы идем в клуб, хотя сегодня четверг, да еще будем слушать, как какие-то люди читают свои стихи. Звучит совсем не так классно, как на самом деле. Я хочу, чтобы она сначала увидела все своими глазами, без лишних ожиданий или предубеждения.

Мы доедаем бутерброды, Лейк бросает пакет с мусором на заднее сиденье и поворачивается ко мне.

– А какие у тебя родители? – спрашивает она, непринужденно откидываясь на подголовник.

Я отворачиваюсь и смотрю в окно, чтобы она не заметила напряженного выражения моего лица. А я-то надеялся, что этот разговор зайдет уже на обратном пути или удастся вообще его избежать. Не хочу, чтобы это стало темой нашей первой беседы и испортило настроение на весь вечер. Я стараюсь глубоко дышать и надеюсь, что Лейк не заметит, что со мной творится…

Черт, как же сменить тему?

Я решаю предложить ей сыграть в одну игру. Мы с Колдером часто так развлекаемся в дороге, пока едем к бабушке с дедушкой. Надеюсь, Лейк не решит, что она слишком странная, но так мы скоротаем время и узнаем друг друга получше.

– Я не очень-то люблю разговоры разговаривать, Лейк. Давай с этим потом разберемся, а пока можем заняться чем-нибудь поинтереснее.

Я усаживаюсь поудобнее и готовлюсь объяснить ей правила игры, но, обернувшись, замечаю, что она смотрит на меня едва ли не с отвращением!

Господи, ну что я такого сказал?! Повторив про себя последнюю фразу, я понимаю, что сморозил! Ну конечно, она просто неправильно меня поняла!

– Лейк, да ты что?! Я всего лишь имел в виду, что не хочу говорить на те темы, на которые как бы «положено»!

– Ф-фу-у, слава богу! – с облегчением смеется она.

– Есть такая игра «Ты бы предпочел…». Играла когда-нибудь?

– Нет, – мотает головой она, – но я бы предпочла, чтобы начал ты!

Мне кажется, если я начну с какой-нибудь старой штуки, которую уже использовали мы с Колдером, то это будет как-то нечестно, поэтому я быстро пытаюсь придумать что-нибудь новенькое.

– Ладно, – откашливаюсь я, – начинаем! Ты бы предпочла провести всю оставшуюся жизнь без рук или с руками, но при условии, что их нельзя будет контролировать?

Помню, мы с Колдером как-то пытались уговорить Воэн поиграть с нами по дороге в Детройт, но она только театрально закатила глаза и сказала, что нам пора бы уже подрасти. От Лейк я ожидаю другой реакции. И правда: она смотрит на меня совершенно серьезно и как будто обдумывает ответ.

– Думаю, второй вариант, – говорит она. – С руками. Даже при условии, что не смогу их контролировать.

– Да ладно! – смеюсь я, взглянув на нее. – Так ты же не сможешь их контролировать! Они будут двигаться туда-сюда и то и дело заезжать тебе по носу! Или того хуже: вдруг ты схватишь ножик и решишь зарезать себя?!

Она смеется. Черт побери, обожаю этот смех!

– Не знала, что в этой игре есть правильные и неправильные ответы.

– Ты проиграла. Твоя очередь.

– Ладно, – улыбается она, потом хмурит лоб и откидывается на спинку сиденья. – Дай подумать…

– Думать не по правилам. Надо задавать вопрос сразу.

– Уилл, так нечестно! Я же впервые услышала об этой игре полминуты назад! Погоди, сейчас что-нибудь придумаю!

– Шучу! – Я нежно глажу ее по руке.

Вообще-то, я не собирался брать ее за руку, но почему-то это кажется мне очень естественным, поэтому я не отпускаю ее. Все выходит как-то само собой, словно мы даже и не задумываемся над своими действиями. Я смотрю на наши переплетенные пальцы, а она тем временем делает свой ход. Игра ей явно нравится, и мне приятно смотреть на нее. Мне нравится, что ей нравятся горячие бутерброды с сыром вместо похода в ресторан. Мне нравятся девушки, которые время от времени предпочитают простые вещи. Мне нравится держать ее за руку.

Мы проводим еще несколько раундов, и Лейк удается придумать такие странные вопросы, что Колдер умер бы от зависти. Дорога до клуба занимает полчаса, а кажется, мы доехали всего за пять минут. Мы уже заезжаем на парковку, и напоследок я решаю задать ей еще один вопрос. Левой рукой, чтобы не выпускать ее ладонь из правой, я выключаю двигатель.

– Ну и последний вопрос, – говорю я. – Ты сейчас предпочла бы быть в Техасе? Или здесь?

Она проводит большим пальцем по моей ладони. Так, ответ как минимум не негативный. Скорее наоборот: она слегка улыбается и поднимает на меня глаза. Уже открыв рот, чтобы ответить, она вдруг замечает вывеску на здании, к которому мы подъехали, и улыбка на ее лице мгновенно гаснет.

– Уилл… Я не люблю танцевать, – неуверенно говорит она, открывая дверцу.

– Я тоже! – киваю я, выходя из машины.

Момент упущен, но я все-таки обратил внимание, что на последний вопрос она не ответила. Я обхожу машину, беру Лейк за руку и веду ее внутрь. Мы заходим в зал, я осматриваюсь в поисках местечка поукромнее: меня здесь знают многие завсегдатаи, а хочется побыть с ней наедине. Заметив свободный диванчик в дальнем углу зала, я веду ее туда. Хочу, чтобы она получила настоящие, живые впечатления, чтобы нас постоянно не перебивали и не отвлекали.

– Там потише, – поясняю я.

Она с любопытством смотрит по сторонам и отмечает, что здесь собрались не обычные любители проводить время в клубах. А она наблюдательная!

– Ну, сегодня вечером это не совсем обычный клуб, – объясняю я, пропуская ее вперед на диванчик и садясь рядом. – Сегодня вечер слэма. По четвергам клуб закрывают, и люди приходят на соревнование по слэму.

– А что такое слэм? – с любопытством спрашивает она, отворачиваясь от столика, за которым сидят практически дети, и переводя взгляд на меня.

– Это поэзия. Самое важное в моей жизни!

Я жду, что Лейк рассмеется. Нет, она смотрит прямо на меня, как будто не поняла, что я сказал. Я уже собираюсь повторить фразу, но не успеваю.

– Поэзия, значит? – с почти восхищенной улыбкой переспрашивает она. – А люди читают свои стихи или чужие?

– Люди выходят на сцену и изливают душу, используя язык слова и тела. Это потрясающе! Здесь ты Дикинсон или Фроста не услышишь.

По-моему, она заинтригована. Поэзия всегда играла в моей жизни огромную роль, поэтому я волновался, сможет ли она понять меня. Кажется, она не только понимает, но и в восторге!

Я объясняю ей правила соревнований. Она задает много вопросов, и я потихоньку успокаиваюсь. Закончив рассказ, я решаю взять нам что-нибудь выпить, пока на сцену не вышла жертва.

– Хочешь чего-нибудь?

– С удовольствием. Шоколадное молоко, пожалуйста.

Я ожидаю, что она сейчас рассмеется собственной шутке, но она молчит.