Я ехал, глядя на улицы родного города и пытался привести мысли в порядок. Еще недавно мне думалось, что я и есть синоним слова «невезение». Сирота с пьющей теткой, без особых перспектив на будущее, который всю жизнь будет влачить жалкое существование. Но нет, оказывается, все может быть гораздо хуже. И все из-за этого дара, который я в глаза не видел.

Для «своих» я теперь разменная карта. Они готовы пойти на все, чтобы воткнуть меня к иносам в качестве шпиона. Да и иномирцы, как выяснилось, особой любви ко мне не питают. Для них я вообще чемодан без ручки. Более того, моя смерть будет отличным поводом, чтобы развязать войну. Ну, что тут скажешь? Идти покупать лотерейный билетик точно не стоит.

Чем ближе мы подъезжали к родному району, тем мрачнее я становился. Мелькнуло стороной городское кладбище, оказался позади Дом Молодежи и вот наконец мы повернули на Волгина. Только не по направлению к дому, как я привык, а к иносам. На мгновение я почувствовал себя рок-звездой. Потому что толпа зевак так и норовила вылезти на дорогу. Только куда уж там.

Вся улица уже была оцеплена полицией и военными. Даже ближайшие выезды из дворов временно перекрыли. Я смотрел на это все и пытался унять бешено стучащее сердце. А потом вдруг машина задрожала и заглохла.

Сопровождающие, водитель и пассажир впереди, не сговариаясь, обернулись. Видимо, ожидая распоряжений.

— Дальше пешком, — грустно выдохнул министр.

— Ваша Светлость, можем пересесть в следующую машину, — предложил водитель.

— Ты еще не почувствовал? Он вырубил все машины в округе.

Только через несколько секунд, под осуждающим взглядом сопровождающих, до меня дошло, «он» — это я. Получается, все случилось именно так, как и предупреждал министр. Я каким-то образом вывел электронику, а может быть кое-что еще из строя, даже не поняв, как именно?

Небо затянуло серыми тяжелыми тучами и вдобавок заморосил легкий дождик. Вот тебе и без осадков. Верь после этого синоптикам. Хотя, судя по событиям сегодняшнего дня, верить вообще нельзя никому.

Наше появление люди на улицах, на балконах и в окнах встретили восторженными криками. Будто впервые на сафари увидели прайд львов. Самое забавное, что в здешних домах снять квартиру туристу было в разы дороже, чем в том же центре. Чтобы тщетно надеяться, что туманный полог откроется, и они увидят таинственный город. Правда, сегодня все их затраты окупились. Зеваки не только лицезрели быстро проехавшую машину с сопровождением. По направлению к стене шли иносы. Одним из которых был сам министр иностранных дел.

Вот только последнему не нравилось всеобщее внимание. Ленивый и чуть уставший взгляд Алексея Симеоновича стал цепким, колючим. Глаза бегали, словно не могли сфокусироваться, хищно щупая каждое резкое движение зевак.

А пальцы меж тем все время двигались. Вот мизинец коснулся большого, потом то же самое сделал безымянный, на смену ему вновь пришел мизинец. Я задышал часто, поняв простую вещь — именно сейчас министр колдовал. Ну, или чародействовал, ворожил. Не знаю, как правильно. Суть в том, что он использовал магию.

Но еще больше я удивился, когда почувствовал ее. Эту самую магию. Теплую волну, которая неторопливо накрыла меня. Причем, только меня, на сопровождающих Алексей Симеонович тратиться не стал. Словно вытянутым щитом укрыл.

И вот именно тогда пришло некое успокоение. Возбужденные голоса притихли, даже дождь будто бы капать сверху перестал. Вот только оказалось, что расслабляться рано. Потому что через этот невидимый кокон я услышал громкий хлопок, похожий на взрыв. А следом еще один.

Вроде бы ничего не произошло. Разве что военные замахали руками, да несколько полицейских бросились к ближайшему дому. А Алексей Симеонович остановился, медленно ощупывая себя. И только когда к нему подскочил один из сопровождающих, взвалив раненого на плечо, я увидел окровавленную ладонь министра. Ею он пытался прижать рану.

— Не лечи, — грозно рявкнул министр в ответ на вытянутую руку подчиненного. — Помню я твои художества на Соколовском, еще шрам оставишь. Доберемся до стены, а там уж займутся. Ничего страшного, дотерплю. Николай, не отставай!

Из-за ранения или ситуации в целом, но министр впервые за все время обратился ко мне на «ты». И надо сказать, в его словах чувствовалось столько нечеловеческой силы, что казалось, она способна смять тебя без остатка. Именно сейчас Алексей Симеонович преобразился. Он напоминал разъяренного медведя, исхудавшего и злого, проснувшегося после зимней спячки.

Инос остановился лишь на мгновение, безошибочно повернувшись к той крыше, с которой и велся огонь. Я ожидал сейчас огня, молний или хотя бы то, что дом провалится в какую-нибудь дьявольскую бездну. Но министр не сделал ничего. Он несколько секунд внимательно смотрел, словно считывая информацию, а потом, опираясь на провожатого, продолжил путь.

Между тем большая часть окон стала захлопываться. Зеваки покинули балконы, а оставшиеся на тротуарах туристы рванули прочь. Причем, я не понимал, куда именно они бегут. Казалось, что попросту в разные стороны. Главное — подальше от этого места.

Низенький плотный военный в первые несколько минут пытался что-то кричать в мегафон. Однако после того, как оцепление было прервано, раздались автоматные очереди. Я видел, что стреляли в воздух, но попытка привести к какому-то порядку возымела обратный эффект.

Если сначала люди молча, но как можно скорее пытались покинуть улицу, то теперь рвались с нее в панике. Несколько человек упало, но так и не поднялось, а по их телам бежали уже следующие зеваки. Мелькали в толпе приклады, раздавались сочные удары, а тот самый военный все еще что-то говорил.

Однако до нас волна беглецов не добралась. Мы продолжали двигаться вперед, оттесняя всех, кто попадался нам на пути. Это я понял, когда одного из раненых поволокла в сторону невидимая сила. С той лишь целью, чтобы он оказался подальше от нас. Мы будто находились в прозрачной субмарине, прокладывая свой путь посреди океанского планктона.

Всего за несколько минут мы добрались до той части улицы, где уже не было зрителей. Военные покорно расступились перед нами, после чего вновь сомкнули ряды. Причем произошло это все безмолвно, словно происходящее было обычным делом.

А я с удивлением отметил, что мы почти добрались до пересечения с Мориса Тореза. Странное место, если честно. Раньше здесь ничего такого не было. Школа-интернат слева и куча сервисов и автомонтажек справа. Вроде еще какая-то небольшая гостиница в виде частного дома стояла. Честно говоря, уже не вспомнишь.

Когда было можно, мы сюда не особо и мотались. Медвежий угол, спрятанный подальше от основных улиц. Но именно там теперь и возникла стена, состоящая из медленно плывущего, струящегося тумана.

С нашей стороны ближайшие дома были расселены. Но судя по свету в окнах, там что-то происходило. Наверное, какой-нибудь временный штаб, а может казармы для военных. Или еще что.

Непосредственно на перекрестке оказался развернут последний блокпост: вытянутые бетонные блоки, раскрашенные красными полосами, наваленные сверху мешки с песком, пара пулеметных гнезд.