— Ой нет!

— Без меня!

Даже Валери переменилась в лице. Но через секунду с надеждой поинтересовалась:

— Я еще быть здесь?

— Эллисон исполнится семнадцать через полторы недели, — объяснила Эмма, — ты еще будешь здесь.

— К сожалению, — пробормотала Камилла.

— Жалько, пгидется покупать подагок? — не поняла Валери.

— Не надо! — рявкнула я.

Нужен мне от тебя подарок! Лучшим подарком от Валери было бы ее отсутствие на моем празднике.

— Тебе нужен новий тгусики, — не унималась Валери.

Эмма испуганно посмотрела на меня.

— Я иметь в виду кюлот под юбку, — настаивала Валери, разглядывая шрамы на моей ноге, — или длинний чульки, чтобы закгыть вот это. Это виглядеть стагым.

— У меня это с тринадцати лет, — огрызнулась я.

— Уже тги года — и ничего не сделать пготив?

Валери способна довести до белого каления.

— Мне скоро семнадцать, — поправила я, — так что уже четыре года, и «ничего не сделать против».

Валери как она есть! Мисс бестактность! Или лучше сказать — мисс бессердечность!

Эмма почувствовала, что я теряю терпение, и предложила:

— Вернемся ко дню рождения.

Спасибо, друг!

— Да, — подхватила я, — вечер субботы весь ваш, как всегда.

Здесь, в интернате, очень ценилось, когда день рождения, хотя бы отчасти, праздновали со школьными подругами. Младшие устраивали игры, старшие школьницы — киновечера или вместе готовили что-нибудь вкусное. День моего рождения в этот раз приходился на субботу, поэтому первую половину дня я проведу со всеми своими соседками, а потом отец Эммы отвезет нас к Клариджам, где мы и останемся до понедельника.

— Отлично! Если руководство интерната разрешит тебе остаться на ночь у меня, устроим пижамную вечеринку. Напялим самые уродливые пижамы, какие только у нас найдутся, и посмеемся. И прятки по всему дому, — объявила Камилла.

Здорово! В хоромах у Клариджей можно экскурсии водить, не то что в прятки играть. Гениально! А в подвале у них бьет источник. Во как! Однажды к нам присоединился даже старший брат Камиллы, когда приезжал на каникулы домой.

— Элли, тебе обезболивающего не надо? — осведомилась Эмма, глядя, как я тру коленку.

Я не успела ответить: стук в окно заставил всех вздрогнуть. Джордж! Фу-ты, ну слава богу! Джордж заглядывал снаружи в комнату. В этот момент солнце вышло из-за облаков и сквозь стекло осветило комнату. И это случилось. Я увидела за стеклом не Джорджа! Я испуганно отпрянула к стене. Не может быть! Такого не бывает! Это еще невероятнее, чем похищение, которого я почти не помню. За окном оказался какой-то зверь. Он был огромный — ему пришлось нагнуть голову, чтобы заглянуть в комнату. Гигантская рептилия жуткого вида. Зеленоватые глаза, узкие, как у ящерицы, что-то высматривали в моей комнате. Оконное стекло затрещало под его напором. Ящер был покрыт медно-рыжей чешуей, вокруг глаз — коричневые круги. Из ноздрей выбивались струйки темного густого дыма. Дым заволакивал все за окном, окутал и самого монстра. Вот-вот стекло разлетится вдребезги, и продолговатая морда с огромными острыми зубами вторгнется в мою комнату!

Тут Камилла распахнула створки. Я закашлялась. Эмма и Валери с удивлением поглядели на меня.

— Привет, Джордж! — крикнула Камилла. — Как дела?

Солнце снова скрылось за тучами, туман рассеялся. И из тумана появился Джордж, немного намокший и очень взволнованный.

И что это было? Что это мне такое привиделось? Может, я уже схожу с ума?

— Элли? Элли, ты здесь? — спросил Джордж. — Представляешь, мои родители подарили мне годовой абонемент в Тупик Мэри Кинг, потому что я написал лучшую в классе работу по истории! Пойдешь со мной на следующей неделе исследовать подземелья Эдинбурга?

Идите вы к черту с вашими подземельями!

Мои родители были неуловимы, но директриса миссис Белл разрешила мне остаться на выходные у Камиллы, о чем и сообщила нашей интернатской кураторше миссис Гатри. Отпразднуем день моего рождения и одновременно попрощаемся с Валери в поместье у Клариджей. И наша гостья отбудет наконец в свою великолепную Францию, которая настолько во всем превосходит нашу убогую Британию. Попутного ветра, Валери!

Нога зажила, я опять могла нормально ходить. Ни драконы, ни ящеры, ни динозавры больше не являлись. И на том спасибо. Все шло по-старому, скучно. Уроки тянулись нескончаемо долго, их снова хотелось прогулять. Но потом произошло нечто такое, что уж лучше бы все так и тянулось скучно и однообразно, честное слово. Но разве можно было это предвидеть!

Миссис Гордон сегодня особенно достала. Ее урок истории был невыносим. Она ходила вокруг да около и никак не могла приступить к главной теме: Кодексу Наполеона. Ее отвлеченные рассуждения долетали до меня урывками, и мы с Эммой и Камиллой уже решили было, что речь идет о секретном коде, который мог бы принести Наполеону победу при Ватерлоо. В этот момент кто-то резко постучал в дверь, миссис Гордон перестала вещать о ценах на хлеб и немецких единицах измерения веса.

К нашему удивлению, в кабинет вкатилась пухлая круглая директриса миссис Белл, а за ней явился совершенно божественного вида молодой человек: рослый блондин с пронзительными зелеными глазами, которые светились даже в сумрачном кабинете истории. Директриса в светло-синем костюме походила на стюардессу дешевых авиалиний, а гость — на героя из «Дневников Вампира». Наш завхоз и рядом не стоял.

Эмма и Камилла нервно кашлянули. Люси Грампер издала громкое «Ооо!», Лин, наклонившись до этого, чтобы поднять ластик, рухнула со стула на пол и так и осталась там сидеть. Даже у хладнокровной Джеммы выпал из рук пенал. Валери сидела, открыв рот, как под гипнозом.

Чертовски хороша была эта особь мужского пола, мужчина совершенно рекламной внешности. Наш девичий класс был в шоке.

— Извините, что прерываем вас, миссис Гордон, — произнесла директриса, глядя, впрочем, совсем в другую сторону, не в силах отвести глаз от этого Адониса.

Наконец она усилием воли оторвалась от него и уставилась на меня. Мне стало дурно, как будто я с утра ничего не ела. Наш призрак не стал ждать, когда мы его найдем, — он нашел нас сам.

— А, вот и вы, Эллисон. Мистеру Ларри нужна ваша помощь. Пойдемте с нами. Миссис Гордон, вы позволите? Эллисон освобождается от уроков до конца дня.

Историчка в жизни бы не стала перечить директрисе. Никто в колледже не стал бы. Но я не двигалась с места. Не могла. Зеленые глаза моего похитителя изучали меня, как, должно быть, кобра изучает свою жертву. Оказывается, и зеленые глаза могут быть совершенно ледяными.

— Мисс Мюррей, — в нетерпении проговорила директриса, — пойдемте же.