— Вы н-не посмеете нас т-тронуть, сэр! — Парень с квадратной мордой хоть и бледен был, а все же храбрился. — Мы под охраной — и у нас страшный защитник!

— Верно! — пискнул щупленький, цепляясь за локоть своего товарища. — Наш заступник может насылать очень сильное невезение!

— Черт побери! — взревел Остин так, что приятели отступили еще на шаг назад. Подбородок его воинственно выпятился, светлые глаза засверкали в тусклом свете фонаря. — Везение — невезение, что за чушь! Никакого везения не существует! Или человек справляется с делом, или не справляется! И я очень вам советую с вашим делом справиться, иначе…

Тут что-то метнулось в сторону, и бочка, на которой стоял фонарь, с грохотом повалилась на бок. Конюшня внезапно погрузилась в кромешную тьму, полную шуршания и шарканья. Остин рванулся вперед, надеясь схватить негодяев, и врезался головой в низкую балку. Из глаз полетели искры. Он пошатнулся, хватая ртом воздух, и выронил пистолет. Шаря по полу в поисках его, он заметил краем глаза, как тьму прорезала серебристая полоса лунного света, когда дверь со скрипом растворилась, а затем с глухим стуком захлопнулась. Мерзавцы удрали!

— Черт, дьявол, ад и преисподняя, — выругался он слабым голосом, сжимая ладонями гудящую голову. Теперь к старой боли прибавилась новая — режущая и острая как бритва. Он заставил себя глубоко вздохнуть несколько раз и наконец смог выпрямиться. Его охватил гнев.

Да на что это похоже? Как он мог упустить их? Нужен или не нужен ему этот чертов бренди, в конце концов? Он имел дела с контрабандистами едва ли не по всему побережью Англии, и ни разу ему не довелось встречать таких, которые бы без тени иронии обращались к нему «сэр». И подумать только, члены этого братства закоренелых головорезов вдруг предлагают отработать долг, вернее, недоимку, совершенно как фермеры-арендаторы!

Он ощупал новую шишку на лбу и страдальчески поморщился. Да, его провели. Эти двое никакие не контрабандисты — тут он готов был прозакладывать свое доброе имя. Но если они не были теми, кто поставлял ему товар последние два года, тогда кто они такие, черт возьми?

— Перси… — выдавил из себя запыхавшийся Гэр Дэвис, хватая товарища за рукав, когда они достигли опушки и оказались в безопасности. Перси Холл замедлил бег, они остановились и уставились на конюшню, возле дверей которой спокойно стояла лошадь, чуть видная в лунном свете. — Перси, что же нам делать? Где нам взять еще бренди? Мы даже не знаем, откуда этот бренди брался! Он же убьет нас! — Так как Перси ничего на это не сказал, то тревожный взгляд Гэра вновь переместился к дверям конюшни, и он скорбно заметил: — Конечно, я-то все одно помру…

— Ничего ты не помрешь, — отрезал Перси, сердито сдвинув брови.

— Еще как помру. Я же в могилу свалился. — Лицо у Гэра стало совсем жалким. — Ну а что мы можем поделать, Перси? У него целая банда… с пистолетами. — Он содрогнулся и потрогал свой живот. — И с ножами.

— Мы можем напугать его. Пусть думает, что у нас тоже целая банда. С ружьями. — Он повернулся, снова посмотрел на конюшню и на лошадь этого столичного гада. — Ему же в город возвращаться надо через Рауденский лес, так? А мой коттедж совсем рядом. — Квадратное лицо Перси просияло вдохновением. Он двинулся вперед, потянув Гэра за собой. — Пошли же!

Четверть часа спустя Гэр и Перси мчались во весь дух по дремучему Рауденскому лесу, рассчитывая выскочить к дороге в том месте, где она делала крутой поворот. Когда дорога наконец показалась впереди, Перси остановился и, тяжело дыша, привалился к стволу ближайшего дерева. Другая его рука сжимала древнее кремневое ружьишко. Тут подоспел и Гэр, тащивший старинный солдатский ранец, в котором были и свинец, и порох. Гэр запыхался так, что едва на ногах держался.

— Вот сюда… думаю, здесь будет… самое то, ~ сказал все еще не отдышавшийся Перси и взмахом руки указал на кусты, в которых можно было спрятаться и откуда удобно наблюдать за дорогой, залитой лунным светом. Вскоре оба приятеля были уже в кустах и, стоя на коленях, пытались зарядить ветхое ружьишко.

— А что, если он уже проехал? — прошептал Гэр с надеждой.

— Скоро появится, никуда не денется, — уверенно заявил Перси, забивая пыж. Затем он вкатил в дуло свинцовую пулю.

— Но, Перси, я ведь никогда в человека не стрелял. А ты? — Даже в бледном свете луны видно было, что лицо Гэра стало зеленоватым.

— Мы не собираемся попадать в него. — Перси сердито хмыкнул. — Мы будем стрелять мимо. Но он-то подумает, что мы хотим убить его, ну и согласится взять оставшиеся деньги да и убраться восвояси. — Перси приложил ружьишко к плечу и прикинул, глядя вдоль длинного дула.

— Надо думать, он проскачет-то мимо нас ой как быстро, — заметил Гэр слабеющим голосом. — А ты и в кролика из этого ружья сроду попасть не мог.

— Забыл, что ли? Вся суть плана в том, чтобы не попасть в него! — огрызнулся Перси, снова прицеливаясь. Вдруг он сложился пополам и схватился за живот. — О Господи!

— Что такое, Перси?

— Живот схватило… Это моя — как ее? — язва разыгралась! Придется тебе стрелять, я не могу! — И он со стоном сунул Гэру в руки ружье.

В тишине раздался приглушенный топот копыт. Всадник быстро приближался.

— Может, это не он.

— Он! Давай, Гэр, не подведи! — И Перси снова согнулся, словно бы от настоящей боли, и подпихнул ружье к плечу Гэра. — Ну же! Пора! Стреляй!

Гэр, совершенно серый с лица, дрожа всем телом, поднял старое ружьишко к плечу и навел длинное дуло на фигуру всадника, появившуюся из-за поворота и хорошо видную в лунном свете. «Пора! Стреляй!» — зазвенело вдруг у Гэра в голове, дыхание в горле перехватило, в животе все перевернулось. Сердце как бешеное прыгало у него в груди, старое кремневое ружьишко в дрожащих руках так и плясало. А фигура всадника все росла, чернея, как могучий призрак, как темная, нездешняя сила. Вот он все ближе и ближе…

— Пора, Гэр! — шепнул Перси, когда всадник поравнялся с ними. Гэр вздрогнул, сообразив, что сейчас всадник ускачет, но тут Перси заорал «Давай!» прямо ему в ухо, и Гэр напугался так, что палец его сам собой нажал на курок. Ружьишко выстрелило.

Всадник дернулся в седле, лошадь сбилась с шага, взвилась на дыбы и сбросила седока прямо на дорогу. Затем прижала уши и поскакала во весь дух. Человек остался лежать распростертым в грязи. Скоро остались только залитая лунным светом дорога, неподвижно лежащее тело на ней и глубокая тишина.

Гэр и Перси, потрясенные, сидели в кустах и ждали, сами не зная чего. Но подстреленные, ими человек все не поднимался и даже, похоже, не очнулся. Приятели переглянулись и нервно сглотнули слюну. Прошло еще несколько тревожных минут. Перси выполз из кустов посмотреть, в чем дело.

Гэр, весь покрывшись липким потом, отбросил ружьишко, будто оно жгло ему руку.

Перси толкнул распростертого на земле человека сапогом, потом присел на корточки рядом и перевернул бесчувственное тело. Он ощутил на ладони что-то влажное, и даже в свете луны можно было различить красный цвет.