– Такие, как он, не ценят жизнь других людей. Они отбирают ее, спокойно и не раздумывая.

– Может быть, и так, но мы не варвары, и мы не живем по их правилам, – холодно заметила Бетан. – А теперь, пожалуйста, не мешайте нам. Позже, если захотите, мы об этом поговорим.

Она выпроваживала гостя, не желая принимать его доводы. Мгновение он постоял, удивленный, потом быстро повернулся и вышел.

Варвары были его врагами, сколько он помнил. Они как стервятники нападали на деревни, не оставляя никого в живых. Единственный способ бороться с ними – уничтожать их, а вот Зия пытается спасти жизнь варвару, тратит на это силы и средства. Что же это за люди такие обитают в деревне Блэк? Он присел на подвернувшийся пень. Надо попытаться разобраться во всем этом.

Артэр сидел долго, Несси безотлучно находилась рядом. Солнце стало скрываться за горизонтом, и только тогда он понял, что прошло уже несколько часов, а вокруг дома Бетан давно все стихло. Он уже собирался встать и пойти посмотреть, как дела у варвара, когда из дома вышла Зия.

Она была без фартука и стояла, крутя головой и распрямляя плечи, как будто стряхивая боль. Девушка заметила его, помахала рукой и подошла.

– Как он? – поинтересовался Артэр.

– Жив, но вопрос в том, переживет ли ночь.

Почему же она так старается спасти варвара? Артэру не терпелось спросить ее об этом. Но она только что выдержала трудную битву за жизнь человека, он просто не может не считаться с ее теперешним состоянием.

Он должен уважать ее как целительницу, потому что она точно так же отчаянно боролась за жизнь его брата. К этой мысли Артэр пришел, сидя в одиночестве. Зия – целительница и будет исцелять любого, кому это потребуется. Таков ее образ жизни, и ничего тут не поделаешь.

Он понимал, что она устала, но у него были вопросы, которые ему необходимо было ей задать. Вопросы, которые он не задал в самом начале.

– А скажи, пожалуйста, насколько плох был мой брат, когда его доставили в деревню? И как он нашел путь сюда?

Девушка удивила его своим вопросом:

– Ты не сочтешь меня слишком распущенной, если я положу голову тебе на плечо? Я очень устала, и, если помнишь, я уже клала голову тебе на плечо. Когда была в седле.

Артэр вспомнил, как после спасения, когда они ехали вместе на лошади, она склонила к нему голову. Тогда он ничего такого не подумал, только решил, что ей нужно почувствовать надежную защиту после тяжкого испытания.

Но тут все было по-другому, и ему была приятна мысль, что она воспользуется его плечом для отдыха.

– Буду только рад, – улыбнулся он.

Зия улыбнулась и с усталым вздохом опустила голову на его плечо.

– У твоего брата были раны в плече, в ноге, у него было сломано несколько ребер. Лицо – в кровоподтеках. Друг нашей деревни принес его сюда.

– Друг?

– Для нас друг – это тот, кому известна наша деревня как место исцеления и кто уважает нас.

– Как же кто-то может узнать о ней? – спросил Артэр.

– Знают.

– Кто?

Она зевнула и переместила голову с плеча ему на грудь.

– Люди, которые нам доверяют.

Он обнял ее одной рукой, наслаждаясь ощущением ее тела.

– Ты избегаешь прямого ответа.

– Неправда.

– Не доверяешь мне? – спросил он, поглаживая ее руку и улавливая идущий от нее аромат розы.

– Почему? Доверяю. Хотя я знаю тебя недолго, ты доказал, что тебе можно доверять. Ты не рассердился, узнав про часовых. Тебя не возмутило, когда я не пустила твоих людей в деревню. И ты по настоянию бабушки покинул дом, где находился раненый, хоть уходить тебе и не хотелось.

– Ты это почувствовала?

Зия кивнула.

– Я могу понять, почему ты испытываешь столь недобрые чувства по отношению к варварам. И не могу сказать, чтобы винила тебя за это. Мне довелось лечить многих людей, пострадавших от их рук, но как целительница я не могу выбирать, кого мне лечить. Я только знаю, что должна лечить тех, кто в этом нуждается.

– Я и сам, поразмыслив, понял тебя.

– Вот это мне и нравится. Ты оцениваешь ситуацию, разбираешься в причинах. Сначала думаешь, а потом уже действуешь.

– А вот ты спешишь, – сказал он, взяв ее за руку.

– На то есть причина, – возразила она.

– Скорее девичья наивность.

– Но ведь речь идет о спасении человеческой жизни.

– Увы, доброта часто бывает наказуема.

Его с самого начала тревожила мысль о том, что желание исцелять в дальнейшем может навлечь на целительницу опасность. Он может спасать ее много раз, но потом, однажды…

Однажды он может опоздать. И что тогда?

Мысль об этом терзала его. А, кроме того, он воин, а воин защищает слабого.

Артэр чуть не рассмеялся. Зию он никак не мог представить себе слабой. Она слишком полна жизни, слишком страстно относится ко всему, чем занимается.

Девушка постаралась развеять его сомнения:

– Я сама о себе могу позаботиться.

– Неужели можешь?

Она еще крепче прижалась к его груди и, ничего не ответив, вскоре задремала.

Через минуту она уже тихо посапывала. Бетан подошла к ним, и он прижал палец к губам, призывая ее не шуметь:

– Она ужасно устала.

Бетан тихо произнесла:

– Она мужественно боролась за него.

– И как он?

– Пока держится. Ночь покажет. Вы ее уложите?

– Да. Не беспокойтесь, со мной она в безопасности, – сказал Артэр.

– Я знаю, – улыбнулась Бетан.

Она ушла, и Несси побежала за ней.

Зия проснулась, потянулась и села на кровати. На ней была вчерашняя юбка и блузка и ей понадобилось немного времени, чтобы понять почему. Она вспомнила, как сидела под деревом с Артэром. Должно быть, он и отнес ее в постель и укрыл одеялом, прямо в одежде. Как галантно с его стороны.

Она посмотрела на тонкую занавеску, разделяющую их, и увидела, что та отодвинута, а маленькая комнатка пуста. Зия быстро вылезла из постели, переоделась, выбрав фиолетовую юбку с белой блузкой, по низкому вырезу искусно вышитую узорами, напоминающими цветы вереска. Сунув ноги в сандалии, она вышла в большую комнату, которая также оказалась пустой. Зия поспешила к ручью за домом, умылась холодной водой и влажными руками пригладила короткие буйные кудри.

Покончив с этим и почувствовав, что сильно проголодалась, Зия направилась к дому своей бабушки, где обычно завтракала. К тому же нужно было проведать раненого воина, а поскольку ночью бабушка ее не беспокоила, это могло означать только две вещи: воин либо скончался от полученных ран, либо спокойно пережил ночь.