– Лучше ему умереть!

– Что? – спросил Артэр, изумившись такому ответу.

– Если я когда-нибудь узнаю, что мой отец жив и не вернулся к любимой женщине, я найду его и выскажу все, что о нем думаю.

– По-твоему, пусть он лучше будет мертв, чем жив? – с удивлением спросил он.

– Нет, я предпочитаю, разумеется, чтобы он был жив и по-прежнему любил мою мать.

– Не вижу в этом смысла, – сказал он, покачав головой.

– Но он есть.

– Почему?

– Потому что любовь – вот что важно.

Артэр снова покачал головой, пытаясь понять ее доводы, но ему это было трудно.

– Важно быть благоразумным.

– Ерунда.

– Быть рассудительным – ерунда? – холодно спросил он.

– Когда речь идет о любви. Какая может быть страсть, если ты всегда рассудителен? – спросила она, уверенная в своей правоте.

– Для любви и страсти – свое время и свое место.

– Любовь и страсть не знают преград. Их невозможно ограничить, ими нельзя манипулировать или пытаться разумно объяснить.

– Все на свете можно объяснить, – сказал Артэр.

– Но не любовь.

– И любовь тоже.

Зия горько улыбнулась.

– Значит, мой дорогой Артэр, ты никогда еще не любил.

Он почувствовал укол в сердце. Неужели ее замечание задело его?

Есть ли правда в ее утверждении?

И снова он почувствовал ее ладонь у себя на груди, твердую и теплую, пульсирующую жизнью… или он ощущает исходящую от нее страсть?

– Вот тут, глубоко внутри, ты чувствуешь любовь. Там что-то бурлит и жжет и рвется наружу, пожирая тебя всего, пока тебе не покажется, что ты сходишь с ума.

– Откуда ты это знаешь? Ты кого-нибудь любила? – забеспокоился он.

Зия покачала головой и тяжело вздохнула:

– Нет, я не любила, хотя и видела такое в глазах старых и молодых пар. Я видела, как один страдал за другого, видела, как один молился за другого, и видела, как они в последний раз держатся за руки. Любовь пожирает сердце и душу и никогда не отпускает.

– Любовь – спокойная, постоянная, надежная, – поправил он, твердо собираясь настоять на своем.

Разочарованно покачав головой, Зия отступила от него.

– Нет и еще раз нет.

– Да, – спорил он. – Именно то, что я сказал, и позволяет любви пережить трудные времена.

– Как ты можешь так считать?

– А как ты можешь верить в свои фантазии? – спросил он.

Зия вздохнула:

– Для меня это не фантазии.

– Ты непоследовательна, – заметил Артэр.

Она усмехнулась:

– Вполне возможно.

Он засмеялся:

– Ты говоришь глупости и гордишься этим?

– Именно так.

Артэр почесал голову.

– У нас с тобой разные мнения. Я привожу доводы разума, а ты – сердца.

Внезапно Зия нахмурилась. Он ждал, что она будет спорить с ним, но девушка молчала, задумавшись, и на лице у нее появилось озабоченное выражение.

– Ты слишком мало думаешь о любви, – сказала она.

– Я высоко ценю любовь. Просто я по-другому подхожу к ней, более здраво и разумно.

– Ты считаешь меня дурой? – прямо спросила Зия.

– Я этого не говорил, – быстро возразил он.

– Но если, как ты считаешь, я говорю неразумно, значит, я говорю глупости.

– Ты переворачиваешь мои слова. Зачем?

Она улыбнулась:

– Я проясняю их смысл.

Он ухмыльнулся:

– Ты очень находчивая.

Ее улыбка стала еще шире.

– Я очень осведомленная.

– Тогда мне, наверное, будет полезно подумать над твоими словами, – сказал он.

– Мудро, – кивнула она и пошла дальше.

Артэр улыбнулся. Ее мнение о любви, даже если оно такое неразумное, восхищало его. Любовь требует благоразумия, тогда она будет долгой. Это он видел на примере своих отца и матери. Они поступали так, как нужно. И ему хотелось такого же надежного союза.

Артэр пошел за Зией.

– Еще много растений нужно собрать?

– Ты не обязан мне помогать. Подумай лучше о любви.

– Я могу делать и то, и другое. Мне нравится помогать тебе. Только скажи мне, что нужно делать.

– И ты все выполнишь? – насмешливо спросила она.

Он засмеялся в ответ.

– В пределах разумного, конечно.

Зия вздохнула и покачала головой, продолжая насмешливо улыбаться.

– Это плохо.

– Для тебя или для меня?

– Для нас обоих. – Она отвернулась и исчезла в зарослях.

Зия поддразнивала его, и это подействовало на Артэра, заставило его снова следовать за ней. Он нашел ее у ручья собирающей растения.

– Мята перечная, – сказала Зия, подняв на него взгляд.

Вскоре она уже с головой ушла в свое занятие, а он присел рядом на корточки. Она сосредоточенно перебирала растения, как всегда, очень тщательно.

– Ее смешивают с медом, и у нее хорошие лечебные свойства, хотя обходиться с ней нужно осторожно.

Следуя ее указаниям, Артэр помогал ей рвать мохнатые лепестки. Закончив собирать растения, они уселись рядом на берегу ручья. Он мог бы так много сказать ей, но счел за благо помолчать. Так хорошо просто тихо сидеть возле нее.

– Что ты здесь ищешь? – спросила Зия.

Он посмотрел на нее и задумался. Из-за кого же на самом деле он здесь задерживается: из-за своего брата или из-за этой девушки? Он не мог толком ответить на этот вопрос, и это его беспокоило. Артэр повернулся и посмотрел ей в глаза, всегда такие яркие и полные страсти.

– Не знаю точно.

– Тогда оставайся, пока не поймешь.

– Я и сам так думаю.

Зия зевнула и потянулась. Она славно поужинала с бабушкой и Артэром. А потом ей хотелось тихо посидеть с ним. Она понятия не имела, почему ее так тянет к Артэру. Конечно, он такой чуткий и умный и такой симпатичный, но слишком рассудительный, по ее мнению.

Как можно разумно объяснить любовь? При этой мысли Зия покачала головой.

Она снова зевнула и вспомнила, почему ее планы изменились. У варвара началась лихорадка, и ей пришлось несколько часов непрерывно ухаживать за ним, чтобы спасти от смерти. Теперь он отдыхал, измученный страданиями.