Но королевские зельевары были особенными, и распознать, какой пузырек для чего предназначен, я не могла.

– Вот этот, думаю, подойдет лучше всего, – тихо заметил принц и достал маленькую бутылочку из третьего ряда. Его рука коснулась моей, и я вздрогнула, отдернув пальцы. Потом пришлось вновь протянуть руку, чтобы взять пузырек.

Колвин смотрел на меня со странным выражением, и я опустила глаза, пока смачивала вату прозрачной жидкостью без запаха. Она была похожа на обычную воду.

– Просто нанеси на рану, – попросил он, и я повиновалась.

Снова пришлось поднять глаза и посмотреть на его лицо. На соблазнительные губы, на которых застыла едва заметная улыбка, на длинные ресницы, тени от которых падали на щеки. Я была так близко, что чувствовала запах туалетной воды – дорогой, особенной, подходящей только ему.

– Зачем ты на этом отборе, Лара? – спросил он, перехватив мою руку у щеки. – Ты ведь не похожа на них. – Большой палец нежно скользнул по чувствительной коже запястья, а я боялась даже вздохнуть. Могла бы вырвать руку, но опасалась, что он поймет – мне небезразлично это прикосновение. – Или тоже бездумно влюбилась в моего брата по паре снимков в бульварных листках?

– Это имеет значение? – голос дрогнул.

– Не знаю… – Колвин поморщился, но руку так и не отпустил.

– А мне кажется, мой ответ помешает быть беспристрастным…

– Мне кажется, быть беспристрастным мне помешаешь ты, – едва слышно ответил он и наклонился к моим губам. Осторожно и медленно, давая возможность отступить.

– Осторожно, принц, – отозвалась я, немного отстраняясь. – У вас уже есть невеста.

– Брак династический. Он выгоден мне и ей, кроме выгоды, нет ничего. Такова доля королевских детей.

– Возможно, но это ничего не меняет. Еще остались свободные принцы… – Я знала, что мои слова ранят, и действовала намеренно. В глазах Колвина мелькнуло что-то похожее на разочарование, но он ничего не сказал.

Я мягко высвободила руку из его захвата и обработала довольно глубокую рану с рваными краями. По идее, ее бы вообще стоило зашить. Свои мысли я не успела озвучить принцу, так как зелье попало на кожу.

Мужчина поморщился, видимо, от боли, и края раны начали медленно стягиваться. Я изумленно наблюдала за тем, как рана становится меньше, края стягиваются, превращаясь сначала в шрам, а после и вовсе исчезая, оставляя после себя гладкую и ровную кожу.

– Ничего себе… – пробормотала я, отступая.

– Преимущество положения, – усмехнулся Колвин. Он больше не делал попыток приблизиться, только, провожая меня до покоев снова под пологом невидимости, шепнул напоследок:

– Ты слишком честная для нашей семьи, Лара.

Я только грустно улыбнулась и закрыла дверь. Вы слишком плохо знаете меня, принц Колвин.

Я прислонилась к закрытой двери и прикрыла глаза. Я вообще не хотела втягивать в свою игру Колвина. Он всегда был мне симпатичен, в отличие от Ленара. Я надеялась, что не встречу среднего брата во время отбора, и совсем не хотела, чтобы он выделил меня из толпы. Мне это было ни к чему.

Но как получилось, так получилось. Сегодняшний вечер ничего не значит. Я ясно (очень на это надеюсь) дала понять, меня не интересует его внимание. Завтра первый официальный день отбора. Стоит выспаться и быть готовой ко всему. Потому что, если я стану забивать себе голову всякой ненужной информацией, все может закончиться раньше, чем началось. Будет обидно, если меня выкинут в первый же конкурсный день.

Я разжала ладонь и спрятала в шкатулку маленького жучка. Я была бы не я, если бы не сделала пару снимков. Так, на всякий случай. Делала специально у двери по дороге в покои. Колвин тогда убрал руку с моего плеча и открывал дверь. Полог невидимости уже растворился, и должно было получиться неплохо. Только отсылать в редакцию эту фотографию я не стала. Опасно. Можно запросто попасться на горячем, но и не сделать ее не могла. Пусть лежит на всякий случай. Кто знает, когда пригодится информация.

Решив все для себя, я разделась и отправилась спать, заставив мозг не думать. Сразу не получилось, и я начала считать розовых зайцев. Почему именно розовых зайцев? Этому меня научила Рина. Старшая сестра подсказала этот способ, когда мне было семь лет и я не могла уснуть, считая овец. С зайцами дело пошло быстрее. Рины со мной уже давно нет, а зайцев перед сном я считаю до сих пор.

Колвин не обманул. С утра меня никто не будил, я проснулась сама. Довольно бодрая и практически не беспокоясь из-за вчерашней ночи. Сон разделил день на «до» и «после». Я предпочла делать вид, будто визит принца мне просто приснился.

С утра я всегда читала за чашечкой крепкого кофе «Имперский вестник». Собственные статьи на желтоватой бумаге паршивого качества воспринимались совсем иначе, чем в блокноте, а объемные, ожившие снимки выглядели окошечками в иную реальность. Ту, в которой, казалось, бывала не я. Меня забавляло это несоответствие и то, что я, даже спустя несколько лет работы, могла разделять себя-автора и себя-читателя.

Но вот в покои конкурсанток «Имперский вестник» не приносили, и это обстоятельство изрядно меня печалило. Мне очень хотелось посмотреть, как мои снимки смотрятся на полосе и что о них думают обыватели. Возможность оставлять мнение под статьей появилось недавно, но как же оно стимулировало работу. Правда, нас в основном проклинали, но зато как эмоционально!

Я и сама иногда, признаюсь, старательно выводила в специальном окошечке под статьей свой отзыв особым пером – оно, зачарованное, прилагалось к каждому бульварному листу. «Имперский вестник» с этим нововведением стал стоить на порядок дороже, но покупали его, пожалуй, еще охотнее. Каждому хочется высказать свое мнение по тому или иному вопросу. К тому же сделать это можно было анонимно.

Но сегодняшним утром я оказалась лишена и любимого напитка, и любимого развлечения. Хорошего настроения это не прибавило. Зато я придумала, как можно переслать в редакцию текстовое сообщение. Написала короткий очерк о вчерашнем дне и запечатлела листочек с помощью жучка. Малыша отправила шефу, а листочек с текстом уничтожила, порвав на тысячи мелких кусочков. Заодно и время убила.

Ближе к полудню, после завтрака, состоящего из овсяной каши с сухофруктами и стакана свежевыжатого сока, под дверь подсунули лист с печатью и вензелем. Конкурсанткам предстояло явиться на встречу в малый королевский зал через час. Я посмотрела еще раз на часы и поняла, будет уже обеденное время, а значит, бледно-розовый утренний туалет станет неуместен (именно такое платье сейчас было на мне).

Пришлось вспоминать все тонкости дворцового этикета (благо преподавательница у нас была строгая и считала свой предмет одним из самых важных) и искать что-то достаточно яркое, чтобы радовать солнце, и не слишком темное. Ну и не забывать о моем статусе девицы, а значит, никакого алого, черного или вишневого.

В итоге мой выбор пал на голубое строгое платье несколько приглушенного цвета. Оно хорошо подходило к моей холодной внешности, не выглядело вызывающе и не было слишком блеклым для дня.