Он положил трубку, с облегчением вздохнул. Потом подошел к бару, достал бутылку водки. Никогда в жизни ему еще не было так плохо. Хорошо, что Алешка этого не видит. Он сейчас на юге, в спортивном лагере, и лучше бы не знал, что в это время происходит дома. Ничего, он будет в лагере еще целый месяц. Главное — выиграть время.

Антон уже выпил две рюмки водки и теперь только немного расслабился. Надо выспаться, а завтра к нему обязательно вернутся силы. И способность здраво рассуждать. А сейчас…

Незатейливая мелодия резанула слух. Последнее время он стал ненавидеть мобильные телефоны. С ними нигде нет ни минуты покоя. Может, не брать трубку? Но справился с собой, потянулся к телефону. Глянул на определитель и обомлел: наконец-то! Номер Регины!

— Да!

— Дорогой?

— Да, я слушаю!

Ее голос был какой-то глухой и очень хриплый. Он его даже не узнал. Только интонацию, с которой жена обычно тянула: «Дорого-ой!»

— Дорогой, мне тебя плохо слышно.

— И мне тебя. Ты где сейчас?

— На юге.

— Где?

— Недалеко от Анапы.

— Одна?

— Знаешь, Алиса не смогла поехать.

— Почему?

— Арсений.

Она говорила отрывисто, делая паузы.

— Регина?

— Да?

— В Больших Выселках нашли труп.

Она молчала. Антон осторожно сказал.

— Следователь сказал, что это труп Алисы Он тебя хочет допросить. Хотя бы по телефону. Ты как?

— Не знаю.

— Что у тебя с голосом?

— Продуло в машине. Я вся больная. Ты знаешь, у меня слабое горло.

— Да. Знаю. Регина?

Долгий, надсадный кашель. Да она и в самом деле простужена!

— Дорогой… Извини…

— И что ты будешь делать?

— Вернусь.

— Что мне сказать в милиции?

— Ничего.

— Регина?

— Горло болит.

— Может, тебе пока здесь не появляться?

— Может быть. Все, дорогой. Пока.

— Ре…

Что это с ней такое? И чем она так напугана? Больна, сильно подавлена. Совсем не свойственная ей неуверенность поразила Антона. Это могло быть, только если эта женщина сильно не в своей тарелке. И почему она позвонила на мобильный телефон, а не на домашний? Неужели же…

Да, да, да! Боится, что домашний телефон могут прослушивать! Но распечатка звонков на его мобильник не сегодня-завтра ляжет на стол к следователю. Если все так серьезно. Должно быть, она совсем потеряла голову. Это паника, самая настоящая паника. Но ведь это Арсений поджог дом. Он убил Алису, потому что давно хотел ее убить. Иначе и быть не могло.

В клетке

Антон старался держать себя в руках. Какая неприятная обстановка в кабинете у следователя? Полуподвал и на окнах решетки. Еще вчера он четко прояснил для себя, что следует говорить, а что не стоит. Надо расставить все точки над i и дать милиции все козыри в игре против Арсения. Чего тут думать? Муж убил свою жену из-за денег. Все ясно, как божий день! Поэтому Антон спокоен и старается отвечать без всяких эмоций:

— Понимаете, я встречался с Алисой накануне этого страшного дня.

Вот так. Корректно и немного торжественно. И побольше патетики: «страшный день», «ужасная жестокость», «какое большое горе».

— Встречались? Зачем?

— Видите ли, у нас в юности был роман. Первая любовь, романтические воспоминания. Я сохранил к Алисе нежные чувства. Нет, не любовь, поймите меня правильно. Она предпочла мне Арсения, я полюбил Регину. Мы с Алисой никогда больше не заговаривали о наших чувствах. В конце концов, это все детство. Всем известно, что первая любовь крайне редко заканчивается удачным браком. Я все это говорю к тому, что мне была небезразлична судьба Алисы. Когда жена сказала, что Арсений угрожает ее убить…

— Ваша жена сказала, что подруга жаловалась ей на мужа? Якобы он угрожал убить ее?

— Да. Именно так. Причем, неоднократно угрожал. Я хотел узнать у Алисы, не могу ли я ей чем-нибудь помочь.

— Узнали?

— Да. Мы посидели немного в ресторане, вспомнили прошлое. Ни к чему не обязывающий разговор. Она сказала, что справится сама, потому что уже нашла решение.

— Какое решение?

— Кажется, она собралась от него уйти.

— Он дал бы ей развод?

— Вряд ли. Стал бы угрожать, преследовать. Поэтому Алиса все решила сделать тайно. Продала квартиру…

— Какую квартиру?

— Бабушкину квартиру в центре Москвы с видом на Храм Христа Спасителя.

— Такая квартира должна была стоить очень дорого.

— Да. Тысяч сто долларов.

— Ох, ты! — Следователь не удержался и присвистнул. «Молодой еще, — подумал Антон. — Не умеет держать себя в руках». И спокойно продолжил:

— Думаю, она хотела переждать какое-то время, пока Арсений перебесится.

— И куда она дела деньги?

— Не поймите меня неправильно… Я слышал это от жены.

— Что?

— Алиса спрятала их на даче. В подполе.

— В том самом, где ее нашли мертвой?

— Откуда я знаю, где ее нашли?

— Вам виднее, знаете или нет.

И этот мальчишка хитро прищурился. Антон решил его слегка осадить:

— Я согласился сделать вам любезность, приехал сам, не стал ждать повестки, прятаться. Я готов даже выступить на суде свидетелем против Арсения, потому что, повторяю, сохранил нежные чувства к Алисе.

— Разве она не умерла?

— Что?

— Вы говорите о ней в настоящем времени.

— Простите, я еще не привык.

— Ну, хорошо. А сами-то вы что там делали?

— Где? — слегка оторопел Антон.

— В деревне Большие Выселки?

— Я… В деревне…

Ну, конечно! Он же неоднократно спрашивал дорогу, спрашивал, где дом Митрофановых! Потом, тот мужик с еловым столбом. Бессмысленно отпираться.

— Да, я там был. Почему-то заволновался, мне стало тревожно за Алису. Та позвонила, они с женой о чем-то говорили. Потом Регина вышла из комнаты, сказала, что Арсений хочет поджечь дом, Алиса поехала туда, чтобы помешать ему. Мол, Регина ее там, в Больших Выселках, захватит, и они поедут на юг.

— Ну а вы-то зачем поехали следом?

— Заволновался, я же вам говорю. Сами подумайте: две хрупкие женщины против здоровенного нетрезвого мужика.