— В том, что мне показалось, будто выменя ревнуете.

— Я?! — От возмущения я даже тяжелозадышала.

— Вы.

— Вот еще! Вы слишком большого о себемнения. У вас завышенная самооценка.

— Значит, мне показалось. — Виталийне решился злить меня дальше. — Однако замечу: эти ноги могут быть моими влюбой момент, стоит мне только свистнуть. Но я никогда не гоняюсь за девушками,которые являются девушками на ночь. Они сами охотятся на меня. Сейчас вы имелислучай в этом убедиться. А вы…

— Что — я?

— Вы особенная. Вы никогда не былидевушкой на ночь.

— А вы сумасшедший и вдобавок отъявленныйхам! — резко произнесла я и, встав со своего места, хотела направиться квыходу, но мужчина взял меня за руку и резко остановил.

— Я не хотел вас обидеть, — сказалон спокойным голосом и улыбнулся своей широкой улыбкой.

— А вам это и не удалось.

Я одарила мужчину презрительным взглядом ипроцедила сквозь зубы:

— Да кто вы такой, дьявол вас побери?

Мужчина не ответил на мой вопрос, и между намивоцарилось длительное молчание. Оно было настолько длительное, что я невыдержала, устало вздохнула, отдернула руку и направилась-таки к выходу.

У самого выхода стоял мой супруг — он был пьяни держался за стену, ища меня глазами по залу.

— Андрей, что случилось?

— Алиска, я тебя потерял, —проговорил заплетающимся языком мой супруг и чуть было не потерял равновесие.

Поддержав его, я посмотрела на мужа растеряннои тихо спросила:

— Ты где так набрался-то?

— В номере.

— А что ты так долго делал в номере?

— Стаса укладывал.

— Он что, не засыпал?

— Как назло!

— Капризничал?

Капризничал и капризничал… Вроде глазазакроет, я встану, чтобы уйти, но он тут же глаза открывает и заявляет, что ещене спит и что один оставаться боится.

— И ты открыл бутылку и выпил ее в гордомодиночестве… — продолжила я мысль своего мужа.

— Почти выпил, — поправил меняАндрей. — Там виски еще немного осталось. А что мне оставалось делать?Ложиться рядом со своим сыном и спать? И во сне слушать, как тут народоткрывает шампанское, горланит пьяные песни и кричит «ура»?

— Ну, ты даешь, — покачала я головойи попыталась понять: если мой муж отойдет сейчас от стены, будет ли он всостоянии удержать равновесие? По идее, должен. Ведь как-то же он дошел додискотеки.

— Вот это новости! Вот это ты выдална-гора! — укорила я супруга.

— Это не я выдал. Это Стае сегодня выдал.Из-за его скверного характера нам с тобой пришлось встретить Новый год поотдельности.

— Может, ребенок не мог уснуть, потомучто наблюдал за твоим тихим пьянством?

— А я при нем и не пил. Я на балконерасположился. В небе салюты, все кричат «ура», а я, как дурак, с бутылкой вискина балконе. Как алкоголик, честное слово. Только к тебе соберусь, несколькошагов к входной двери сделаю, Стасик тут же глаза открывает…

— Так ты, наверное, шел, как слон, и всена своем пути рушил. Вот ребенок и просыпался от того, что все вокруг падало илетело на пол, — высказала я предположение.

— Я шел на цыпочках. Вернее — летел, какбабочка.

— Послушай, бабочка, ну вот что мнетеперь с тобой делать? Куда ты теперь в таком состоянии?

— Это даже не Стае виноват, —замотал головой муж. — Это все этот долбаный отель и египтянин, которыйего держит! Если бы мне этот египтянин попался, я бы его собственными рукамизадавил за такой не забывающийся новогодний праздник!

— А при чем тут египтянин-то?

— Да при том, что все прошлые годы нашребенок Новому году нарадоваться не мог и мы полночи гуляли, а здесь с нас запраздничный ужин по сто долларов собрали, а никакого праздничного ужина и небыло. И никакой нормальной программы. Ребенок даже спать захотел. Что емуделать-то на взрослой дискотеке?

— Андрей, это все понятно, но тем неменее не стоило так напиваться.

— Это я с горя! — вновь покачнулсяАндрей. — Кто бы мог подумать, что на Новый год можно почувствовать горе?И все-таки я твоему туристическому оператору голову отверну. Прямо с самолета —сразу к нему.

— Ладно, делай что хочешь, только потом.А с самолета мы сразу поедем домой разбирать вещи. Да и прилетаем мы глубокойночью. Оператор будет спать в своей кровати и видеть хорошие сны.

— Стоит мне добраться до родной земли, ион навсегда забудет, что такое хорошие сны!

Неожиданно муж притянул меня к себе ипрошептал мне на ухо:

— С Новым годом, любимая. Извини, что таквышло.

При этом он вновь зашатался и перенес частьтяжести своего тела на меня.

— Ой, дорогой! Так я тебя не удержу…Пойдем-ка лучше в номер, я уложу тебя спать.

— А ты?

— Что — я?

— Ты тоже пойдешь со мной в номер илисобираешься танцевать тут дальше? Тебе тут понравилось? Смотри, сколько русскихбаб на арабах виснет. Ты тоже так хочешь? Я, пока сюда шел, слышал разговордвух девиц. Так вот, одна другой говорила, что это непростительно — побывать варабской стране и не попробовать араба.

— Не говори ерунду. Ты же прекраснознаешь, что ко мне такое не относится. Конечно, я пойду с тобой в номер. Темболее что один ты до номера, боюсь, не дойдешь.

— Алиска, я не такой пьяный, как тыдумаешь. Видишь, я стою на ногах. И уж если на то пошло, то ведь сюда-то я жедошел!

— Я и сама поражаюсь тому, как ты сюдадошел. Ладно, пойдем в номер. Считай, что Новый год у нас с тобой у обоих неудался. У меня от этой ужасной дискотеки уже голова разболелась.

Взяв мужа под руку, я вывела его на улицу иулыбнулась. Он был похож на нашкодившего ребенка, который считал себявиноватым, каялся в содеянном и был готов расплакаться оттого, что уже ничегонельзя изменить и хоть как-то исправить малоприятную ситуацию. Мы шли оченьмедленно. Я гнала от себя все плохое, дышала освежающим морским воздухом и какмогла поддерживала своего мужа.