— Но ведь Курдова, кажется, лишали родительских прав, — напомнила я.

— В том-то и дело, что не лишали, — отрицательно покачал головой Кряжимский, после чего сделал маленький глоток кофе и добавил: — Старушка ошиблась. Ребенка только передали по суду матери, а у отца от социальных служб по защите детей было несколько предупреждений. По этой самой причине Курдову и пришлось собирать кое-какие справочки, что теперь у него все нормально в материальном плане, что психическое состояние его соответствует норме, впрочем, как и жилищные условия, в которых он собирается содержать ребенка. Так что все по закону.

Проведя у кофейного стола около получаса и проанализировав собранную информацию, мы наконец решили, что необходимо вновь встретиться с Курдовым и попытаться узнать у него, зачем он придумал себе алиби, а также следует выяснить через моего очень хорошего знакомого — майора Здоренко, что у милиции есть по этому делу. Первую часть работы решено было доверить Кряжимскому, а вторую — мне и Виктору по той единственной причине, что с Курдовым я сегодня уже беседовала. Мне ехать к нему повторно было бы как-то неловко, а Кряжимский может представиться, скажем, сотрудником социальной службы.

Приняв такое решение, мы стали собираться в дорогу. Я слегка подправила макияж и прическу, затем подождала Виктора, делавшего фото Курдова, и после этого мы с ним направились к выходу. По дороге я вспомнила, что обещала перезвонить сегодня Ларисе Евгеньевне и сообщить, продвигается ли наше дело. Возвращаться не хотелось, и я по привычке крикнула с порога:

— Мариночка, отзвонись, пожалуйста, Мясниковой и скажи, что все нормально, мы ее делом занимаемся.

Раздался дружный смех, а шустрый Ромка заметил:

— Ольга Юрьевна, вы что, на солнце перегрелись, что ли? Маринка еще в обед свалила.

— Ах да, черт, совсем из головы вылетело, — опомнилась я. Потом с минуту подумала и спросила у Ромки: — Ты случайно не знаешь, как позвонить тому типу, к которому, как ты выражаешься, свалила наша Широкова? Мне кажется, что, если ей не напомнить о работе, она о ней и не вспомнит.

— Нет, она ничего не говорила, — откликнулся Ромка.

— Ладно, вернемся, подумаем, что с ней делать, — на ходу бросила я и заспешила к машине.

До отдела майора Здоренко мы с Виктором долетели очень быстро, и вот я уже стою перед дверью в его кабинет. Сразу стучать я не стала, заранее зная, какой «радушный» прием меня ожидает — придется ведь отвлекать майора от работы, — а потому глупо торчала в коридоре и собиралась с мыслями, как лучше к нему «подъехать». И тут меня кто-то тихонько постучал по плечу. Вздрогнув, я резко обернулась и… увидела своего дорогого Здоренко.

— Да-с, дамочка, никогда не думал, что вы склонны к подобному! — снизу вверх глядя на меня, гаркнул своим громовым голосом майор. — Что вынюхиваете? Или на меня какой компромат собираете? Интересно было бы послушать.

— Да нет, что вы, майор! — широко улыбнулась я.

Не знаю почему, но я, так же как и остальные члены нашей немногочисленной редакции, буквально тряслась перед этим маленьким человечком. Вроде и не было в нем ничего страшного, да вот умел он в людей страх вселять, подавлять их одним взглядом. Даже меня, которая не первый день его знала, он каждый раз заставал врасплох и попросту выводил из равновесия. Рядом с ним совершенно нельзя расслабиться, ведь в любой момент можешь забыть о цели своего визита от какой-нибудь фразы майора или от устремленного на тебя взгляда.

Сильно пожалев, что не взяла с собой Виктора, оставив его сидеть в машине — фотограф бы хоть немного забирал на себя тяжелую энергетику Здоронко, — я натянуто улыбнулась и произнесла:

— У меня к вам просьба. Не откажите в помощи, а?

— Так, Бойкова, колись, что ты уже накопала, да еще и без моего ведома? И не молчи, не молчи, не прикидывайся овечкой, знаю я тебя. Давай-ка выкладывай, что ты там со своей самодеятельностью накопала!

Здоренко решительно толкнул дверь в свой кабинет и первым прошел внутрь. Я осторожно последовала за ним, тихо проговорив:

— А я и не прикидываюсь. Только выкладывать нечего. Просто пока хочу кое-что проверить. Но если все сойдется, ну, то, что я подозреваю, — обещаю: обязательно и немедленно извещу вас. Так вы согласны помочь? — умело избежав объяснений, ответила я.

— Ну ты и наглая, Бойкова! — усмехнулся на мои слова майор Здоренко. — Хотя нет, не наглая, а упрямая и своевольная.

— Наверное, ваше влияние сказывается, — попыталась отшутиться я, а потом замолчала в ожидании ответа на интересующий меня вопрос.

— Чего нужно-то? — сдался майор. — Кого разыскать требуется, кого проверить?

— Да, в общем-то, ничего особого и не требуется, — неуверенно замялась я. — Просто дельце одно посмотреть хотела, без вас мне это вряд ли удастся.

— Ишь что удумала-то! — загоготал Здоренко. — Дело ей почитать захотелось! Тебе что, твоих писанин мало, так ты еще и на наши посягаешь? Тебе разве не известно, что такая информация не подлежит разглашению?

— Известно, конечно же, — вздохнула я. — Было бы это не так, я бы вас и не просила помочь. Но ведь мы с вами старые друзья, я с моими коллегами всегда сдаю своих преступников именно вам. Так разве вам тяжело сделать нам такое маленькое одолжение? — попыталась хоть таким шантажистским способом пробить Здоренко я.

— Значит, дельце посмотреть хотите… — пока еще ничего конкретного не отвечая, задумчиво протянул Здоренко. — Интересненько…

Я промолчала, боясь спугнуть удачу. Наконец Здоренко решился и произнес:

— Хорошо, согласен. Только, если что, сразу мне звоните и обо всем докладывайте!

— Обещаю, честное слово! — обрадовавшись, откликнулась я и улыбнулась.

— Чье дело-то надо? — недовольно нахмурив брови, спросил Здоренко.

— Дело об убийстве Виктории Мясниковой, — торопливо ответила я.

— Хорошо, сейчас принесу, — не глядя на меня, сказал Здоренко и вышел из кабинета.

Я с облегчением вздохнула и, пока Здоренко отсутствовал, начала осматривать его кабинет. Как ни странно, но, уже тысячу, наверное, раз побывав здесь, я до сих пор не имела возможности нормально и не спеша изучить обстановку на рабочем месте бравого майора. И вот теперь стала с интересом вертеть головой по сторонам. И снова не слишком преуспела в осмотре.

— Вот ваше дело! — тихо и незаметно войдя в кабинет, громко произнес майор. — Читайте!

От неожиданности я вздрогнула, чем немного позабавила Здоренко, отчего он пришел в замечательное расположение духа и перестал подкалывать меня. Так что читать дело об убийстве Мясниковой Виктории было просто и легко: никто над ухом не зудел, наставлений не давал. Быстро пробежав глазами бумаги, которые имелись в тонкой папке, принесенной майором, но так и не обнаружив в них ничего для себя нового, я вернула документы майору.