Ты всегда не питал должного почтения к своему государю, — проворчал король.

Клинок отодвинулся от шеи Ригорина, но звук его вдвижения в ножны так и не раздался. Король отступил на шаг, и глава королевской стражи увидел, что правитель дрожит, как осиновый лист, на лице его блестят капли пота, а глаза лихорадочно перебегают с предмета на предмет, словно ища за ними скрытые угрозы. Клинок король продолжал держать в руке наизготове к броску. М-да, Ригорину никогда не нравилось видеть смертельно опасное оружие в дрожащих руках…

— Объяснитесь, ваше величество? — вкрадчиво предложил глава королевской стражи.

— Василиск вернулся, эти сволочи фанатики его оживили! В пещере сработали магические сигналки, ты опоздал с ликвидацией секты!!!

Ситуация нравилась Ригорину всё меньше и меньше. Спятивший правитель огромной страны — уже проблема, а то, что он целится клинком-артефактом прямо в его сердце, — личная проблема. Глава королевской стражи всегда был готов умереть за благо страны, но глупо погибнуть от рук безумца, которого обязан защищать в силу занимаемой должности.

— Ты мне не веришь, — выдохнул король, видимым усилием унимая дрожь и залпом выпивая успокаивающее зелье, всегда имевшееся под рукой. — Понимаю: я сам принял отца за сумасшедшего, когда он поведал мне семейную тайну. Ты лучше всех знаешь всю подноготную твоих подчинённых: вызови тех, под чьим обликом не сможет спрятаться Василиск. Вызови десяток лучших воинов и проверь их, как я тебя!

— Вызвать сюда? — решив не противоречить взвинченному безумцу, уточнил Ригорин.

— Да-да, я должен видеть тебя постоянно, иначе… Боюсь, я в самом деле сойду с ума, подозревая в каждом врага-метаморфа, желающего отомстить моему роду!

Солнце клонилось к закату, когда группа вооружённых воинов-магов приземлилась на плоскогорье, окружив короля живым щитом.

— Все охранные заклинания моего рода уничтожены, ты видишь, видишь?! — завопил король, указывая на вход в пещеру.

«А были ли заклинания?» — вздохнул про себя Ригорин. Он первым вошёл в пещеру и изумлённо-недоверчиво склонился над останками змей с шипастыми гребнями вдоль позвоночника. Исследования Ригорина прервал скорбный вопль короля: его величество Бралиан Пятнадцатый указывал клинком на разбитую статую, упавшую со своего постамента. По уцелевшему основанию шло изречение о проклятии рода Дистинаев, а сама разбитая статуя раньше явно представляла собой памятник крылатому змею.

— Царь змей вырвался из каменной темницы, как и предрекало пророчество, — уныло произнёс король. — Мне конец!

— Останки рептилий — не подделка, — невозмутимо постановил Ригорин, — и эти кости действительно принадлежали существам, что при жизни обладали магическими способностями. Поразительно, но факт. Ваше величество, расскажите подробнее об истории этой занимательной пещеры.

Воины выслушали повествование короля и собственными глазами увидели строки предсказания на груди каменного змея, фигуру которого Ригорин восстановил по обломкам. Наличие следов чешуи и отпечатков магической ауры на камне внутренней полости статуи надёжно подтвердило достоверность древнего предания. Волей-неволей приходилось переосмыслить заново бабушкины сказки…

— По нашей стране теперь ходит сильное, магически одарённое существо, способное принять любой облик, способное убить взглядом и отравить ядовитым дыханием? Я ничего не забыл? — сухо подытожил Ригорин.

— Хуже всего, что Василиск не зверь, он разумен, как человек, — прошептал поникший король.

— Тем не менее, ваши предки хотели уничтожить его, как зверя, — напомнил Ригорин и мысленно добавил про себя, смотря на останки маленький змеёнышей: «Понимаю его желание отомстить». Вслух же произнёс: — Полагаю, мои служебные обязанности по вашей охране, ваше величество, стали намного сложнее, чем раньше.

— Я увеличу твой оклад десятикратно! — горячо пообещал король.

— Эх, ваше величество, если бы загвоздка была в окладе! Как говорят в моей семье: «Если проблему можно решить с помощью денег, то это не проблема, а расходы». Вряд ли Василиск согласится простить ваш род за солидное вознаграждение, да?

В глазах короля промелькнула злость, но он сдержался и смиренно кивнул своей последней надежде остаться в живых: Ригорин занял место главы королевской стражи не потому, что был сыном своего отца, занимавшего ту же должность, а потому, что пошёл в отца в мастерском владении оружием, магией и непогрешимой логикой, позволявшей ему распутывать самые коварные интриги недоброжелателей короля.

Прикидываться несмышленым зверьком Ане удавалось целое утро, несмотря на то что маги в полной мере исполнили свои угрозы.

Они явились к голодной Ане сытые, довольные, пахнущие домашней колбасой и ягодным вином. Приподняв край защитного полога, опутали кошку-Аню прозрачными, но крепкими магическими сетями, и стащили её на пол. Дальше Ане показалось, что она попала на допрос в Гестапо и её вынуждают выдать данные о местонахождении партизанского отряда. Её шерсть опаливали подчистую, до кровавых волдырей на коже, а потом заживляли магией, приговаривая:

— Не надейся, что мы «пережжём» и не сможем оживить тебя: мы опытные маги и не отпустим в мир иной, куда ты так стремилась, уникальный экземпляр метаморфа. Давай, превратись в собачку, покажи, что ты это можешь и нас понимаешь!

Аня выла от невыносимой боли ожогов, каталась по полу, но собакой не оборачивалась и на краткие приказы сидеть-лежать не реагировала. Перебьётесь, нелюди!

По опутавшей Аню магической сети пускали разряды, жалившие, как удары электрического тока. Из кошачьего носа текла кровь, глаза воспалились от слёз и огня и ничего не видели, но все мучения лишь укрепляли нежелание Ани «сотрудничать» с «хозяевами».

«Чем ночь темней, тем ярче звёзды», — в полубессознательном забытьи шептала себе Аня. Новая реальность вызвала к жизни её заснувший было бунтарский дух, что помогал пережить самые тяжёлые испытания прошлого.

— Гордая, непокорная, — задумчиво резюмировал Краск ближе к полудню, пока Аня переводила дух под заново отращенным магами мехом.

— Или впрямь безмозглая, — проворчал Унир. — Ладно, времени у нас навалом, во всём разберёмся.

Проваливаясь в глубокое забытьё по ночам после дневных издевательств, Аня в последнее время видела во сне какую-то тёмную пещеру. Она пролетала над влажными камням расщелины в неосвещённую луной глубину, чувствуя, что там, вдали, запрятано нечто важное. То, что нельзя никому показывать, то, что надо спрятать получше. Во сне Аня никогда не долетала до конца, но раз за разом возвращалась в сновидениях в одну и ту же пещеру.

Однажды утром маги явились к ней в плащах и кепках. Унир, нацепляя на Аню-кошку тесный шипованный ошейник, предупредил:

— Как бы ты ни меняла форму тела, ошейник подстроится под новый размер, он магически зачарован. Пойдём прогуляемся, киска: есть у меня одна задумка, как тебя рассекретить.

Бредя на поводке, Аня внимательно осматривала окрестности, слушала и запоминала. Вначале её вывели из подвала в большой дом, богато обставленный новой мебелью. По дому бегали слуги в простых нарядах. Её мучителям все кланялись в пояс,