Затем он перешел к самому сложному: пересмотрел планы по обеспечению долговременного стабильного развития и рентабельности компании. Ему предстояла непростая задача убедить отца в том, что необходимо принять определенные меры.

Марк разрабатывал собственный план, который до сих пор держал в секрете. Он работал над проектом ранним утром, когда не мог спать. Его расчеты гарантировали динамичное развитие.

Марк пробежал взглядом документы и приступил к графику выполнения работ в надежде перенести сроки на более раннее время, как вдруг услышал под окном звуки, похожие на воркование.

Определенно, эти звуки издавал человек.

Марк закрыл глаза и со вздохом уронил планшет на колени.

Ну конечно. На миг он забыл о том, что к нему явилась нежданная гостья. Мисс Алексис Слоун.

Она цвела, как роза, была полна сил и готова трудиться – ворошить историю его семьи. Затем она получит гонорар и вернется домой так быстро, как только способны унести ее эти прелестные ножки.

Тень сомнения закралась в его душу.

Может, он напрасно предложил ей остаться?

Вдруг Марк оказался жертвой изощренного мошенничества, а Лекси на самом деле намеревалась выкрасть семейные секреты и передать их своему отцу-папарацци?

Насколько Марк мог судить, он на блюдечке с голубой каемочкой вручал Марио Коллацо все необходимое, чтобы выставить жизнь Кристалл Лейтон на суд читателей желтой прессы.

Марк встал с постели, подошел к окну и выглянул во двор.

Лекси наклонилась и потирала пальцы, а перед ней сидели Эмми и Оскар, бездомные коты, которые обосновались на вилле, а их котята варварски оккупировали ее автомобиль.

Марк чуть было не фыркнул. Как-то раз он допустил ошибку: привез свою девушку на виллу в выходные. Она была в ужасе от того, что этим зверям разрешалось приближаться к дому. Она всякий раз прогоняла котов, если она пачкали ее наряды.

Девушка прожила на вилле три дня, а потом соврала, что в банке что-то случилось и нужно срочно возвращаться. Ей не было никакого дела до Марка, просто хотелось стать баронессой Белмонт.

Марк отдернул штору и увидел, как Лекси трясет какой-то резинкой, приглашая кошек поиграть с этой новой странной игрушкой. Ее заразительный детский смех разливался в солнечном свете, и Марк не мог не улыбнуться.

Вдруг он осознал, что его жизнь вращалась вокруг людей, которые в корне отличались от Лекси. Она была симпатичной, активной и достаточно уверенной в себе, чтобы бросить ему вызов.

Если все это и было подстроено, она играла отведенную ей роль блестяще.

Он смотрел, вернее, таращился на Лекси.

Она поразила Марка рассказом о своем отце. Честная, с твердыми моральными устоями. Он восхищался подобными качествами, и не важно, что Лекси – дочь ненавистного ему человека.

Лекси наклонилась, и пояс ее узких, модных в городе брюк сполз вниз, обнажив нижнее белье. Марк любовался ее прекрасной дразнящей гладкой кожей, по которой тонкой полоской проходила красная резинка.

Лекси прыгала по двору в опасной близости от бассейна, где недавно Марк держал ее в своих объятиях, прижимал к себе. Он насладился каждой секундой тех объятий, насладился сполна, так что было даже неловко.

Неловко. Лекси заставила его почувствовать… неловкость.

Но потом он заглянул в ее яркие сине-серые глаза и сразу же вспомнил то кошмарное утро в лондонской больнице, когда весь мир рухнул.

Марк отпустил штору и снял очки.

Лекси напевала себе под нос веселую однообразную мелодию, которую на полной громкости слушала через наушники, и просматривала сообщения в телефоне.

Она уже собиралась проверить почту, но тут пришло новое сообщение от Адама. Наверное, четвертое за последние сутки.

«Прошу тебя, позвони мне. Нам нужно поговорить».

– Это вряд ли, неудачник. Не смей указывать мне, что делать. Больше этот номер со мной не пройдет, – прошипела Лекси, переходя к следующему сообщению.

Но эти слова сделали свое дело, Лекси больше не могла ни о чем думать, не могла сосредоточиться и с отвращением отложила телефон.

Последний раз они с Адамом разговаривали у него дома. Тогда они наговорили друг другу много гадостей, и Лекси поставила себя в очень неловкое положение: она ударила Адама, да так сильно, как никогда и никого не била.

Девушки всегда так делают, когда узнают, что женихи им изменяют.

Надо же быть такой дурой и возлагать надежды и мечты на единственного парня, которого она считала своим другом! Нужно было учиться на маминых ошибках и никогда не позволять чувствам затуманивать разум, а Лекси поступила с точностью до наоборот. Вот дура!

Больше наступать на те же грабли она не намерена. Ну уж нет. Она отремонтирует кабинет в своем доме и убедится, что ее детские книжки продаются.

А потом она, может, и подумает о том, стоит ли искать себе пару. Если…

Краем глаза Лекси уловила какое-то движение и повернулась, как только Марк вошел. На нем были свободные морские брюки и очень дорогая изысканная рубашка-поло. Его волосы были мокрыми.

Марк Белмонт, ангел во плоти.

Лишь взглянув на него, Лекси почувствовала сильную дрожь, которая толкает людей на всякие глупости.

Ей вдруг стало любопытно, каковы его волосы на ощупь и что бы она сделала, ощутив его дыхание на своей шее.

Профессиональному писателю не подобает так себя вести.

Сейчас нужно говорить с Марком непринужденно и улыбаться – именно такую маску Лекси выбрала для общения с миром.

– Доброе утро, – нервно улыбнулась она, пытаясь скрыть, что в голове у нее царила полная неразбериха, – надеюсь, ты готов завтракать, потому что я уже сходила за покупками и осчастливила местных булочника и лавочника. Только, пожалуйста, не переживай – дамским угодником тебя не назовут. Я сказала им, что приехала всего на пару дней помочь тебе с проектом, и как можно скорее вернусь в офис.

Отлично, теперь она треплется о его личной жизни. Что за жалкое создание!

– Я – дамский угодник? – повторил Марк, во все глаза глядя на нее сквозь стекла изящных очков и чуть перегнувшись через кухонный стол, засунув руки в карманы брюк. Такой домашний, красивый, сногсшибательный. – Это так мило с твоей стороны. С чего ты решила, что нужно было идти за покупками?

– Я взяла на себя смелость порыться у тебя в холодильнике. За пакетами со льдом я нашла пару кусочков хлеба, которые превратились в крошки, когда я их достала. Теперь их только птичкам скормить можно. А еще я нашла богатый ассортимент загадочных продуктов, судя по серовато-зеленоватому окрасу, биологического происхождения. Общего у них только то, что они несъедобны. – Она закончила резать хлеб и посмотрела Марку в глаза. – Диву даюсь, чего только нет в этих деревенских магазинчиках!