— Да ты ж простыл уже, кто же бегает ночью после купания раздетым? — изумилась Софи и кинулась в угол мастерской, где стояла маленькая железная печка-буржуйка.

Несколько минут спустя, укутанный в толстый махровый халат, который притащила из пещерного склада заботливая Ида, и вооруженный кружкой с горячим травяным чаем и миской с холодными лепешками, Вадим умиротворенно сидел в углу на куче «соломы» — горы сухих листьев и веточек. Убедившись, что он согрет и накормлен, девушки вернулись к работе. А спасенный от неминуемой простуды новичок, напившись горячего чая, посильнее закутался в халат и заснул.

— Эй, хватит дрыхнуть, подъем, — вырвал его из сна голос слонолани. — Люди делом заняты, а тебе бы спать да спать.

Вадим попытался повернуться, но, не сдержавшись, застонал. Мышцы не просто взвыли, они вообще отказывались работать.

— Мыш…цы… — заикаясь, пробормотал он.

— Та-ак. Понятно. Добегался.

Магда ушла, но очень скоро вернулась.

— Вот, держи. Выпей сразу, — она протянула ему кружку с водой и таблетку.

Не вставая, лишь слегка повернувшись на бок, Вадим проглотил таблетку и запил ее. Даже глотать было больно. Тогда слонолань накинула на него теплый плед.

— Лежи, отогревайся, через полчаса станет легче и я вернусь, — в голосе Магды послышалась угроза, хотя вряд ли она собиралась ему угрожать.

Когда она вернулась, Вадим уже сумел сесть, прислонившись к трем подушкам, заботливо принесенными Софи.

— Встать можешь?

— Вот садистка, подумал Вадим, но решил не поддаваться, не показывать ей еще большую слабость.

— Мы приготовили тебе горячую ванну. Обычно всем помогает, — сказал улыбающийся толстяк, которого Магда привела с собой. — Я здешний знахарь, будем знакомы.

Он помог пациенту подняться и повел внутрь Пещер. Идти было трудно, но микрогимнастика, которой Вадим пытался заниматься последние полчаса, а также теплый плед, все же помогли. А, может, и таблетка, хотя в ее действенность верить не хотелось.

Пройдя по узкому коридору, они попали в маленький грот с проемом-окном, в который светили звезды. Прямо посреди грота было углубление, заполненное водой.

— Давай, забирайся, полежишь тут хотя бы двадцать минут. А я буду кипяточка подбавлять.

В «ванну» Вадим почти свалился, расплескав вокруг лужи. И это было спасением, потому что вода была горячей и влезть в нее потихоньку у него не хватило бы духу. А так он лишь взвыл от неожиданности под утробный хохот толстяка.

— Меня зовут Игнат. Здесь меня все знают, поскольку врачи до нашей планеты почему-то не добираются. На Земле я все же был ветеринаром, так что тут исполняю роль знахаря. Знаешь, я так переживал, что здесь совсем нет животных, что согласился лечить людей, — он снова расхохотался.

— Ощущение, что ты здесь уже давно…

— Да нет, не очень. Третий срок всего. Мой прототип отказывается сюда отправляться, так что я вот только на несколько дней возвращаюсь на Землю, а потом снова сюда. В первый раз так разобиделся на прототипа, что толком даже хоган затарить не смог. Вот уж мне тогда тут высказали все, что думали, хотя медикаментов всяких понатащил много. Во второй раз был четыре месяца назад. Тут уже на прототипа не надеялся, так что упакованным прибыл сюда еще хлеще, чем ты, чудом сам в хоган поместился…

Похоже, говорить толстяк мог сколько угодно долго. Заговаривая зубы, он не забывал время от времени подливать кипяток. Когда, наконец, измученному пациенту позволили вылезти, оказалось, что мышцы работают нормально, и боль почти исчезла.

— Первые три часа покой, потом массаж, потом небольшие нагрузки, — вынес экскулап свой вердикт. — Три-четыре приседания, махи руками, десятиминутная прогулка.

— До своей палатки дойду?

— Зачем?

— Я там… эспандер взял…

— Пока рано. Убавь нагрузки, нам тут калеки не нужны. Растирайся, одевайся, — он протянул полотенце, майку, трусы и толстый махровый халат. — Тебе надо в тепле мышцы держать. Первые дни поживешь здесь, в пещерах, там у Ваади уже келья оборудована, тебе понравится. А потом сам решишь, здесь оставаться или перебираться в палатку. Сегодня тебе ужин сюда принесут, а к вечеру сможешь уже до столовой дойти, надеюсь. Но не дальше!

— Утром… у меня тут вроде бы уроки должны быть? Я… могу? Мне… надо?...

— Если урок поставлен, пропускать нельзя. Придешь, проведешь. Только сидя или лежа. На ногах не стой, в них правды нет. Ты ж только познакомишься со своим классом, так что не выпендривайся.

В этот момент они подошли к одному из гротов — «келье», как ее назвал Игнат. Это была маленькая вытянутая пещерка. Окон в ней видно не было, но, скорее всего, какие-то щели наружу существовали, уж очень свежим здесь был воздух.

— Располагайся, отдыхай. Поспи часа три, потом тебе ужин принесут. Не забудь — небольшая зарядка обязательна. Потом можешь идти на урок.

С этими словами знахарь развернулся и вышел. Вадим огляделся. Здесь было гораздо более обжито, чем в палатке. Справа, в естественной выемке скалы расположилось ложе — надувной матрац, на которое накинули тонкое одеяло, заправленное пестрой цветной простыней. И небольшая, почти плоская подушка — такая, как всегда ему нравилась. Толстое одеяло кто-то уже впихнул в пододеяльник такой же жизнерадостной расцветки, кинув сверху небрежно плед, в который он кутался в мастерской. Сбоку, над «кроватью» крепилась небольшой светильник, провода от которого вели, казалось, прямо в стену — вероятно, как раз в одну из щелей, за которой на внешней стене находилась солнечная батарея. Оттуда еще один провод тянулся к другому светильнику над импровизированным столом — приклеенной под наклоном к еще одной нише доске. Коленный эргономичный стул, похожий на те, что были у них в архитектурной мастерской, видимо Ваади сам его смастерил. На стенах — крючки для одежды, и даже плечики. Такая же этажерка, как в палатке и табурет в виде короба. Вадиму понравился этот минимализм. Ничего лишнего, все удобно и просто.

Только одно задело. Здесь не было чертежной доски. Хоть какого-либо намека на то, что в этой келье жил архитектор. Как и в палатке. Почему? Неужели его двойник был совсем другим? Неужели ему не хотелось рисовать, чертить, намечать, фантазировать? Похоже, что так. И тот толстяк на визитнице — Телиг, кажется, — ведь тоже удивился, что он — архитектор. Ваади об этом никогда не упоминал. Но ведь это неправильно! Так просто не