арканы. Не забывай, я управляю двумя форпостами. А, во-вторых, ваш клан прекратит портить мне настроение. Думаю, довольно выгодный размен.

Она сверлит меня тяжёлым взглядом дольше минуты. Я молчу и держу циничную полуулыбку.

— Пять процентов, — припечатывает моя визави.

Всё, процесс пошёл.

— За пять процентов я сам встану с винтовкой на крышу. Можете паковать чемоданы. Говорят, в Гренландии в это время отличная погода. Езжайте, не ошибётесь. Двадцать один процент.

— Первый этап не будет длиться вечно, Егерь. Не совершай ошибку! Восемь процентов.

— Этап-шмитап. Я сожгу этот мост, когда доберусь до него. Восемнадцать процентов.

— Пульсары платят всего десять процентов!

Хех, всё-то она разузнала.

— Видишь ли какая штука. У них есть весомое преимущество.

— Какое? — хмурится Квазар.

— Они не пытались меня убить.

— Двенадцать, — подавляет рык Вальтора. — Моё последнее предложение!

— Шестнадцать. Моё последнее предложение!

Ушастая сжимает кулаки, которые потихоньку начинают потрескивать от электричества.

— Четырнадцать.

— С половиной, — улыбаюсь я и протягиваю руку.

Нехотя дроккальфар пожимает её. Сразу же вношу соответствующую правку в договор и отправляю ей на подтверждение. Миг, и изменения вступают в силу.

Учитывая, что я планировал выбить из Архарц около десяти процентов, однозначный успех.

— Да, кстати, жители Рашвилла, естественно, не платят вам ни хрена. Они должны только форпосту.

Последние слова девушка принимает стоически. Явно понимает, что это была наглость с их стороны, которая не могла долго продолжаться.

— Тебе следовало принять моё предложение. Ради твоего же блага.

— Приятно иметь с тобой дело, — скалюсь я. — Вероятно, приятнее, чем иметь тебя.

— Каждая дерзость отольётся тебе стократно, когда придёт время, — голос собеседницы холоднее льда.

— Как скажешь, Валя. Как скажешь.

Так или иначе, но когда-нибудь один из нас убьёт противника. По крайней мере, до этого момента я заработаю на них сколько-то арканы. Пусть ушастики сами проспонсируют великое переселение.

Выхожу из здания весьма довольный собой. Драгана, кажется, выдыхает, завидев меня.

— Как всё прошло?

— Гладко, как на катке.

— То есть вы практически вцепились друг другу в глотку?

— Видишь, ты сечёшь самую суть.

— Куда теперь?

— На стадион, — отвечаю я, сверившись с часами. — Я уже четыре минуты, как выступаю там перед собравшейся толпой.

— Выходит, ты можешь быть в двух местах одновременно. Сколько скрытых талантов, — с насмешкой фыркает мечница.

Пока мы едем, спрашиваю у неё:

— Сколько арканы Дом Архарц собирает со своих членов?

— Зависит от должности. Семьдесят процентов с рядовых. Пятьдесят с младших офицеров. Тридцать со старших.

— И они это терпят? — искренне удивляюсь я.

— А куда деваться? Одиночки в Сопряжении не выживают, если, конечно, это не Новы.

Понятно, почему покойный Джиендро имел такой РБМ. При подобной дани, хорошо хоть, если на чистые трусы хватает и рацион на ужин.

Небольшой бейсбольный стадион не забит до отказа, увы. Для этого выживших осталось слишком мало. Однако и пустым его не назвать. По моим прикидкам здесь собралось от ста двадцати до ста пятидесяти человек. Они сидят на трибунах и в нетерпении смотрят, как мой мотоцикл выезжает прямо на отросший газон.

Глушу двигатель и оглядываю разношёрстную массу.

— Меня зовут Егерь. Спасибо, что пришли.

Бурление постепенно сходит на нет.

— Я ваш новый шериф, а также глава обоих форпостов. Вчера я с союзниками прикончил Самеди и всю его кодлу.

Последние слова вызывают новую волну обсуждений.

— Теперь для вас всё будет по-новому. Первое, отныне вы все не должны ни копейки Дому Архарц.

Радостный гомон.

— Второе, единственный налог в размере десяти процентов вы выплачиваете в казну форпоста. Третье, любой желающий может переехать в Уайтклэй. Единственное, у нас напряг с жильём, поэтому на данный момент мы не сможем вам его предоставить. Если соберёте пятнадцать тысяч, сможете построить свою собственную хату.

Мне приходится прерваться, чтобы позволить им обсудить услышанное.

— Четвёртое, у нас существуют правила, которые нельзя нарушать.

Перечисляю их и оглашаю наказание.

— Если думаете, что я шучу, напрасно. А теперь, внимание, вопрос, среди вас есть бывшие заключённые или их пособники?

Глава 7

Как говорил классик: “Народ безмолвствует”. Впрочем, продолжается это недолго. Вначале взгляды собравшихся скрещиваются на нескольких персонах, а следом поднимется тихий гул, постепенно перерастающий в выкрики.

— Этот вон!

— Вот та! Сука кровожадная!

— Крыса!

— Гнида!

Я изучаю их одного за другим.

В первых рядах сидит высокий чернокожий мужчина с вьющимися немытыми волосами, одетый в ветровку с пятнами, рваную рубашку и перчатки без пальцев. Джек “Туз” Томпсон, Ноль, Боец, РБМ 119 единиц.

Ему компанию составляет молодая женщина блондинка с каре и кольцом в носу, одетая в чёрную кожаную куртку и рваные джинсы. Райли “Блейз” Уокер, Войд, Стрелок, РБМ 211 единиц.

Последним, кто вызывает ажиотаж толпы, является пожилой “джентльмен”. Лысый, на глазах очки в проволочной оправе. В твидовом изношенном и изорванном пиджаке, а на шее рваный и грязный шарф. Он опирается на трость с острым металлическим наконечником на конце. Гарольд “Док” Дженкинс, Ноль, Стрелок, РБМ 37 единиц.

Исходя из считываемой Оценкой информации, можно сделать очевидный вывод, девку и парня Самеди оставил приглядывать за городом и держать людей в подчинении. Причём, Райли, скорее всего была за главную. А вот третий — Док — у нас явный коллаборационист. Старпёру мочить монстров было не с руки, поэтому промышлял тем, что сливал бандитам информацию о своих товарищах. Думается мне именно так.

— Терри, — громко обращаюсь я к единственному, чьё имя мне известно, — расскажи-ка мне про этих сусликов.

Гарольд явно нервничает, вертя головой по сторонам. Туз и Блейз в шаге от того, чтобы схватиться за оружие, спрятанное под одеждой.

— Так это, — мнётся Терри. — Райли одна из тех, кто командовал. Её Самеди поставил. Лютая…

— Захлопнись, утырок! — рычит девушка, выхватывая пистолет.

Накомис незаметно кладёт руку на кобуру.

— Продолжай, я тебя внимательно слушаю.

Терри переводит взгляд с блондинки на меня и несмело говорит:

— Конченая она. Просто конченая. Пегги убила, Мэдса покалечила. Бешеная сука, вот, что я скажу.

— Закрой пасть, закрой!! — пистолет в её руке наводится на мужичка и подрагивает.

— Это правда? — уточняю я, оглядывая сидящих на трибунах.

— Да.

— Угу.

— Чистая правда.

Усиленный выстрел и Дуплет.