Натан тоже поднялся и огляделся вокруг.

— Мы спустимся пешком.

Феликс открыла рот, чтобы возразить. Она не привыкла, чтобы за нее решали.

— У тебя подходящая обувь, — добавил он, не сводя глаз с ее лица. Интересно, когда он заметил, что на ней были туфли на плоской подошве.

Ее возражение так и осталось невысказанным. Она поняла, что хочет прогуляться с ним.

— Ты часто делаешь физические упражнения? — спросила Феликс, когда они направились к зигзагообразной горной тропинке, рядом с которой стоял указатель «Дорога Томаса Манна».

— Всегда, когда есть свободное время. А ты?

Судя по расстоянию на указателе, их путь до Давоса займет минут сорок.

— У нас дома есть бассейн. Я плаваю почти каждое утро.

Внезапно Феликс охватило чувство радости, когда она вместе с Натаном шла между сосен, на ветвях которых сидели птицы, названия которых она не знала.

— Но любовники-то, разумеется, у тебя были? — спросил Натан через некоторое время.

— Мы, кажется, говорили о физических упражнениях, — сухо произнесла Феликс.

Он снова обворожительно улыбнулся, и ее сердце пропустило удар.

— Да черт с ними, с упражнениями. Мне бы хотелось больше узнать о потрясающей женщине, на которой я был женат все эти годы.

Ее лицо вытянулось от удивления.

— Так ты поэтому меня преследовал?

— Признаюсь, не только потому, что хотел узнать о твоей личной жизни, — ответил Натан. — Хотя меня немного заинтриговало то, что ты носишь обручальное кольцо.

— Считаешь, мне не следовало бы?

— Это твое дело, — ответил Натан. — Скажи, это то самое кольцо, которое я надел тебе на палец.

— Я не думала, что ты станешь возражать. Никто не знает, за кем я замужем и…

— Я не возражаю, — перебил ее он.

— Оно сослужило мне хорошую службу, когда я не ходила на свидания и думала только об учебе.

— Наверное, оно раздражает твоего отца, — заметил Натан.

— Не то слово, — ответила Феликс, вспомнив, какой разразился скандал, когда отец впервые увидел на ее пальце кольцо. Эдвард Брэдбери рвал и метал, но она наотрез отказалась его снимать.

— Но твоих поклонников наличие кольца не останавливало, — предположил Натан.

— Я несколько раз ходила на свидания, — призналась Феликс поймав на себе его пристальный взгляд. — Так, ничего серьезного.

— Хочешь сказать, что у тебя не было любовника? — Очевидно, он в этом сомневался. — А как насчет Доусона?

— У меня с ним ничего не было. Ни с кем ничего не было, — неловко произнесла она.

Неожиданно Натан остановился, и Феликс натолкнулась на него. Она непременно упала бы, не поддержи он ее. Он был так близко, что все ее чувства обострились.

— Ни с кем? — переспросил он. — Ты никогда…

У нее пересохло во рту, когда он посмотрел на нее с удивлением и восхищением.

— Ни разу, — пробормотала она и, когда его взгляд задержался на ее губах, поняла, что он собирается ее поцеловать.

Его руки по-прежнему держали ее, вызывая в ее теле дрожь, но Феликс была не готова и отстранилась — и тут же об этом пожалела. Она хотела ощутить прикосновение его губ к своим губам, узнать их вкус. Но было уже слишком поздно. Натан отпустил ее, и они пошли дальше по тропинке. Только теперь Феликс было труднее сконцентрироваться на деревьях, птицах и белках. Каждая клеточка ее тела звенела как натянутая струна.

— У тебя какие-то предубеждения против мужчин, Феликс?

Этот вопрос привел ее в замешательство, но за долгие годы практики она научилась не подавать виду.

— Потому что у меня не было любовника?

— Тебе двадцать шесть, и ты достаточно зрелая для того, чтобы иметь сексуальный опыт. Думаю, всему виной твое несчастливое детство. Твоя мать трагически погибла, а твой отец не из тех, кого волнуют чувства других.

— Собираешься устроить мне сеанс психоанализа?

Натан покачал головой.

— Я чувствую себя виноватым в том, что за все эти годы ни разу не поинтересовался, как ты живешь.

— Ты ничего мне не должен! — возмутилась она.

— Я дал тебе свое имя, но мне следовало сделать для тебя больше.

— Не говори ерунды! — резко бросила Феликс и тут же об этом пожалела. Она не понимала, что с ней творится. Ее бросало то в жар, то в холод. Она грубила Натану и тут же об этом сожалела. — В любом случае ты в трудные для вашей компании времена вспомнил обо мне и поинтересовался у Генри Скотта, как я живу.

— Ах да, Генри, — пробормотал он. В этот момент они подошли к указателю с двумя стрелками. Одна дорога вела в сторону конференц-центра, вторая — в сторону Давос-Платц и ее отеля.

— Мне направо, — сказала Феликс.

— Я должен присутствовать на деловом обеде. — Это прозвучало так, словно Натан жалел, что не может пойти с ней. — Я бы пригласил тебя, — добавил он, — но ты представляешь нашего конкурента.

— Если бы ты мне доверял, я бы, возможно, приняла твое приглашение, — надменно произнесла Феликс.

Неожиданно их взгляды встретились, и они оба заулыбались. Ее сердце бешено заколотилось.

— Хочешь пойти? — спросил он.

— Думаю, лучше не стоит, — ответила она внезапно охрипшим голосом.

Не успела Феликс сдвинуться с места, как Натан приблизился к ней.

— Ты очень красивая женщина, Феликс, — мягко сказал он, затем наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Ты тоже ничего, — ответила она и быстро свернула направо, боясь, что может передумать и пойти с ним.

Феликс неслась по дорожке как угорелая. Все ее мысли спутались, чувства обострились до предела. Как это произошло?

Внезапно она остановилась, почувствовав себя опустошенной, когда столкнулась с горькой правдой. Она любила его!

Боже милостивый, она любила Натана Мэллори, своего мужа, и совсем не хотела с ним разводиться!

Возвращаясь в отель, Феликс ничего не замечала вокруг. Ей бы очень хотелось думать, что она просто увлеклась Натаном, но она твердо знала, что это не так.

Она не понимала, как это произошло, но всем сердцем любила Натана Мэллори. Вместо того чтобы работать, она постоянно думала о нем и пришла к выводу, что он всегда был ей небезразличен.

Она с нетерпением ждала сегодняшнего утра и испытала огромное разочарование, когда не увидела Натана на конференции. Блондинка и пожилой мужчина сидели на своих местах, а его кресло было пустым.

У Феликс заныло сердце. Как она сможет это вынести? Очевидно, вчерашний доклад и деловой обед были единственной причиной его приезда сюда. Скорее всего, он уже на обратном пути в Лондон.