мае 1267 года, официально приняв крест вслед за своим братом, Альфонс приказал сенешалю Тулузы собрать по всему своему округу налог, положенный ему как крестоносцу убывающему в Святую Землю, и как можно быстрее передать вырученные средства в Парижский Тампль. Другие его офицеры, сенешали Ажене, Керси, Венессена, Пуату, Сентонжа, Руэрга и коннетабль Оверни, получили аналогичные приказы. Город Мийо внес 1.200 ливров, Риом — 4.000. Тулуза пообещала 6.000 ливров, но взамен попросила гарантий, что этот платеж будет выполнен исключительно из милости и без дальнейших обязательств. Тем не менее, тулузцы очень неохотно расставались со своими деньгами, и Альфонсу пришлось несколько раз напоминать им об их обязательствах. В апреле 1268 года горожане Сен-Жан-д'Анжели предложили графу 1.000 ливров. "Мы удивляемся тому, что они сделали такое маленькое предложение, — сказал Альфонс, — для такой великой задачи и для такого великого дела, как задача освобождения Святой Земли".

Евреев задерживали для получения выкупа, несомненно, по образу и подобию того, что происходило в королевских владениях и таким образом финансовые мотивы смешивались с моральными соображениями, осуждающими незаконную прибыль от ростовщичества. Но каждый житель так или иначе должен был внести свой вклад. Сервам (serfs, крепостным) предлагалось получить полную свободу в обмен на плату, а тех, кто отказывается, все равно облагали налогом. Имущество полученное или приобретенное церквями и монастырями, которое ранее находилось в руках светских владельцев, и было обложено рядом сборов и поборов, было освобождено от них, попав в церковное достояние. Чтобы компенсировать это, церкви должны были платить пошлину, известную как амортизация (amortissement), которая соответствовала доходу за два или три года. Агенты графа стремились собрать и эти пошлины.

Этот обширный поиск денег затронул все категории вассалов и зависимых от Альфонса людей из Пуатье. Но следует отметить, что граф также урезал свои расходы и без колебаний пожертвовал частью своих владений. Таким образом, продажа участков лесных угодий принесла большие деньги, но не без сокращения текущих ресурсов графа, так что после 1271 года Филипп III, наследник графства Тулуза, по завещанию своего дяди выкупил леса, проданные несколькими годами ранее[49].

Наряду с Сикардом Аламаном и Жилем Камелином, занимавшимися финансовыми вопросами, Тома де Ла-Нёввиль был одним из агентов графа в Тулузе. Он отвечал за сбор налога, причитавшегося с сервов, которые не хотели платить за свое освобождение, сбор амортизации, причитавшейся с францисканского монастыря Тулузы и госпитальеров Ордены Святого Иоанна Иерусалимского, а также заставил тех, кто принял крест во времена Раймунда VII, не побывал в Святой Земле, откупиться от своих обетов. Помимо сбора средств на Тома были возложены и другие обязанности. Альфонс также попросил его организовать облавные охоты, так как солонину из кабана предполагалось взять на борт кораблей. Тома также должен был собрать оружие и арбалетные болты для предстоящей экспедиции. Он закупил 191.300 болтов за 1.957 турских ливров и перевез их из Тулузы в Эг-Морт. Он же должен был позаботиться о щитах и элементах доспехов для лошадей, и, наконец, о железе и гвоздях, которых так много потребляла рыцарская армия. Ведь подковы у лошадей приходилось менять каждые 45 дней, и для этого требовались тонны металла. Все это необходимо было предусмотреть еще до отправления.

Подготовка Роберта II, графа Артуа

Людовик посвятил в рыцари своего племянника Роберта — сына безрассудно погибшего при Мансуре брата — одновременно с принцем Филиппом, в день Пятидесятницы 1267 года, а также освободил его от опеки его отчима, Ги де Шатийона, графа Сен-Поль, и торжественно передал ему графство Артуа. Молодому графу была суждена долгая карьера полководца, которая закончилась 11 июля 1302 года в битве при Куртре. Будучи еще молодым человеком, Роберт, несомненно, был взволнован перспективой крестового похода. Но ему для этого нужны были деньги. Графство Артуа было богатым, особенно благодаря своим городам, Аррасу, Сент-Омеру, Эру, Лансу, Эдену и Бапому, но графу все еще не хватало опыта в общении с городской буржуазией. Для руководства племянником в переговорах с эшевенами городов Людовик послал ему своего ближайшего советника Пьера ле Шамбеллана и одного из своих клерков, магистра Жана де Труа, архидьякона Байе. Король не преминул напрямую попросить власти городов проявить великодушие к своему графу, который решил отправиться с ним за море. Граф Артуа также был озабочен спасением своей души. Между 1268 и 1270 годами несколько монастырей в его владениях обещали ему служить мессы. Важно отметить, что молитвы должны были произноситься не только за нынешнего графа Артуа, а также за его отца Роберта I, который погиб в сражении при Мансуре во время крестового похода в Египет[50].

Эг-Морт

Как только проект крестового похода был запущен, первым вопросом, который пришлось решать Людовику, стала транспортировка его армии. У короля Франции не было постоянного флота. Если у него и были свои корабли, то, скорее всего, на побережье Ла-Манша или Атлантического океана. В Средиземном море у королей из династии Капетингов был только один порт — Эг-Морт. В 1190 году для участия в Третьем крестовом походе Филипп Август отправился за море из Генуи, а Ричард Львиное Сердце выбрал для этого Марсель. В Эг-Морт король Франции был полноправным хозяином. К востоку от Роны находилось графство Прованс, фьеф Священной Римской империи а к западу — сеньория Монпелье, разделенная между епископом Магеллона и королем Арагона. Немного южнее, находился Нарбон, чей порт был известен с римских времен, но в 40-х годах, когда Людовик готовился к своему первому отъезду за море, город все еще зависел от графа Тулузы, Раймунда VII. Поэтому выбор у Людовика был небольшой. Поскольку он должен был иметь свой собственный порт отправки, он выбрал Эг-Морт.

Рельеф местности там не был идеальным, но в целом он был не лучше и не хуже многих других важных средиземноморских портов, включая Венецию и Тунис. Песчаные отмели и болота защищали порт от внешних атак, а две лагуны, были достаточно глубокими и вместительными, чтобы в них могли поместиться большие корабли крестоносцев и легко сообщались с открытым морем. С остальной частью королевства довольно легко было связаться через рукав близлежащей дельты реки Рона, который вел в Сен-Жиль, место паломничества и важный коммерческий центр. Несмотря на свое название, вызывающее в памяти болота и застойные воды, место Эг-Морт (Aigues-Mortes, Мертвая вода) было давно известно и использовалось. Однако именно Людовик сделал его главным королевским портом Средиземноморья. С соседним аббатством Псалмоди офицеры короля договорились о передаче собственности. Так был основан новый город, наделенный, как и бастиды на юго-западе, важными политическими и фискальными привилегиями. В 1248 году, когда Людовик отправился в свой первый крестовый поход, город был еще далек от завершения и нет уверенности, что даже в 1270 году его двадцать больших башен, десять ворот и десятиметровые стены были закончены. Только знаменитая "Башня Констанции", построенная, вероятно, еще в 1248 году, возвышалась над окружающим ландшафтом. В 1270 году, будучи слишком многочисленными, чтобы