смог найти. Я хлюпала носом, привалившись к плечу брата, а он терпеливо страдал, гоняя ложкой по донышку ведёрка растаявшие остатки мороженого и подсовывая мне бумажные полотенца.

— Знаешь на кого ты похоже, мелкая? — спросил он, когда я закрыла крышку ноутбука.

— Ну?

— На панду, — Ромка зачерпнул немного жижи ложкой, но есть ее так и не решился. — Моська опухшая, а под глазами пятна.

— Ну и что.

— Ну да… Может ещё чего посмотрим?

— Не хочу больше.

— А чего хочу?

Я пожала плечами и посмотрела на свой мобильник, лежащий на краешке стола.

— Хочешь, я ему морду набью?

— А смысл?

— А в чем смысл сидеть и реветь? Мало козлов что-ли?

— Много, — согласилась я. — Даже знаю, кто у них за главного.

Ромка хмыкнул, сграбастал меня своими ручищами и вздохнул:

— Вот объясни мне, что вас так к ним тянет? Прям, как медом намазано. И ведь, чем хуже, тем сильнее. Где логика, а?

— Я не знаю, — пожала плечами я. Поджала ноги и стала дергать край растянутой футболки.

Нашла ведь самую убогую, уже давно застиранную, с почти полностью стертым рисунком, но каким-то чудом сохранившейся надписью "Feel me". Я его почувствовала, а он меня нет.

— Просто мне не везёт. Вот ты даже родился на полчаса раньше. Чем не везение?

— Дурында! — Ромка смеётся и, взъерошив мои волосы до состояния взрыва на макаронной фабрике, вздыхает. — Я, можно сказать, целых тридцать минут обстановку разведывал. Мало ли чего там снаружи. И, да, про везение — мне по жопе первому влупили! Охренительное везение.

— Так это как посмотреть! — я обхватила колени и, уперевшись подбородком в правое, посмотрела в окно. — Твоей жопе внимание раньше уделили.

— Будешь дальше переворачивать мои слова — уделю столько внимания твоей заднице, что мало не покажется! — Ромка, свернув меня буквой зю, легонько шлёпает ладонью по обозначенному месту. — Все. Харэ киснуть.

— Угу.

— Короче, я сейчас на кухню, а ты умываться! Мама торт зря оставила что-ли?

— Угу.

И хотя идти никуда не хотелось, я поплелась в ванную, открыла воду и посмотрела на свою опухшую моську в зеркале. Грустно улыбнувшись — точно, панда, — стала смывать остатки черных разводов под глазами. Коротко звякнул дверной звонок, мимо протопал Ромка, бурчащий, что лично засунет ботинок в задницу шутникам, а потом, через секунду, кто-то сдавленно то ли хэкнул, то ли выдохнул слишком резко.

"Ботинок нашел свое пристанище," — грустно улыбнулась я, выглянула в коридор и рванула к распахнутым дверям.

— Стой! — крикнула, повиснув на, занесенной для удара, руке брата, одновременно закрывая от него едва стоящего на ногах Фила, — Рома!

— Мудила! — прошипел Ромка, стряхивая меня с руки, — Какого хрена приперся?

Фил криво ухмыльнулся, размазывая ладонью кровь, сочащуюся из разбитой губы, покачнулся и посмотрел на меня.

— Чет я запарил, что у тебя есть брат, — еле ворочая языком, произнес он и вытер ладонь о джинсы.

— Сейчас напомню ещё раз! — Ромка резко шагнул вперёд, но я заорала так, что они оба вздрогнули.

— Хватит! Не трогай!

— Бутч был прав. Ты ангел.

Прошептал и медленно съехал по стене на пол.

— Ты что с ним сделал? Фил! Фил! Фил! — я склонилась над ним, не чувствуя запаха алкоголя, хлопала по щекам, трясла, но парень не издал ни звука. Обернувшись, зло посмотрела на брата и стала дергать Фила за руку, чтобы поднять.

— Да отойди ты! Ещё не хватало так над ним трястись, — подхватив бесчувственное тело, как мешок картошки, Ромка посмотрел на меня, покачал головой и спросил, — И куда это упитое говно девать?

Я огляделась, и, не найдя ничего лучшего, поскакала к своей комнате. Сдвинула табуретку с ноутом в сторону, откинула край одеяла, а братик уже сопел за спиной.

— Тяжёлый, зараза.

— Клади!

— Сдался он тебе.

— Клади, говорю!

— Как скажешь. Но я бы послал его к чертям подальше.

Бросил парня на постель так, что тот едва не ударился затылком о край спинки, стянул с него ботинки и стал помогать мне его раздевать.

— Долбоящер… — зло выдал Ромка, сдергивая джинсы. — Если он тут все ублюет, клянусь — заставлю его своими же шмотками убирать!

— Рома!

— А что?

— Принеси воду и бинт лучше. Сама справлюсь! — я расстегнула молнию на куртке, но, сколько бы не дергала, никак не могла вытащить руку из рукава.

— Отойди, мелкая. Иди сама за своей водой. Ангел спасения, блин.

— Пообещай, что ничего с ним не сделаешь!

— Да ему уже больше ничего и не надо, — Ромка перевернул Фила, стянул куртку, а затем толстовку. Обернулся, — Ну и чего стоишь? Не трону я его.

Я побежала в ванную, наполнила тазик холодной водой и осторожно, чтобы не расплескать, пошла обратно, захватив из аптечки перекись и новую упаковку бинтов. К моменту моего возвращения в комнату, брат уже закончил раздевать Фила и теперь собирал вещи, которые сам же раскидал, с пола.

— Закинь джинсы в стиралку, — сказала я и потом добавила, — Пожалуйста, Ром.

— Рома то, Рома сё… Вот вы… Да ну тебя, — он махнул рукой и вышел, прекрасно понимая, что сейчас я быстрее начну злиться на него, а не на Фила.

Только сейчас мне в нос ударил сильный запах алкоголя. Осторожно вытирая кровь с лица влажным куском бинта, я разревелась. От обиды, что Фил мне не позвонил, не написал, вообще никак не отреагировал на мое сообщение, а я, как дура, простила его сразу. Стоило только увидеть. Простила только за то, что он пришел. Пьяный, небритый, но все таки пришел.

— Лаванда… — тихо прошептал Фил, не открывая глаз. Улыбнулся, а из разбитой губы снова начала выступать кровь. — Ангел… это не твоя война. Не твоя. Я сам.

Я всхлипнула и кивнула. Пусть он не ответил тогда, сразу же, но ответил сейчас.

— Спи.

Он не был красивым. Обычный, ничем не выделяющийся. Но я сидела на краю кровати, рассматривала его лицо и никак не могла найти хоть что-то, что меня так зацепило в Филе. Может быть, именно этим? Вряд-ли. Все хорошие девочки мечтают о принцах, замках и спасении из лап огнедышащего дракона. Сказки, которые все же иногда случаются. Ксю с Полуниным, хоть он и не тянул на принца, или Лиса с его Яриком. Вот тут да. Даже Ромка завидовал белой завистью нашему преподавателю по праву. Не потому, что они с Лисой, а потому, что "Вольво". А я? Я же хорошая девочка. Тихонько вздыхала на Воронцовского, прекрасно понимая, что мне ничего не светит. Таким как он можно засматриваться, даже мечтать о таком, но надеяться… Может именно