– Выходи, нечисть лесная! – продолжал орать богатырь, распространяя вокруг себя ядреный запах сивухи. – Я тебя в город Муром увезу, в клетку там посажу на потеху честному народу.

Соловей попробовал свистнуть, применить свое главное оружие, но у него ничего не вышло. От одного вида поедаемого лимона у разбойника корежило лицо. Он едва смог выдавить невнятное шипение. А богатырь уже подошел к первой растяжке, которая должна набросить на него сеть, однако остановился. Мы с домовыми одновременно разочарованно выдохнули.

– Двигай же, поборник справедливости и защитник добра, – сквозь сжатые зубы торопил я его. – Еще пару шажков сделай.

Да вот богатырь почему-то не пожелал слушать моих подсказок и начал снимать булаву с пояса. Соловей на дубе изрядно струхнул и стал прятаться среди листвы, хотя все его передвижения отлично просматривались, когда он шевелил ветками, пытаясь укрыться.

– И-эх, – крякнул богатырь и принялся раскручивать булаву.

Круг, второй, третий… И вот уже образовалась сплошная полоса гудящего воздуха, это сильно смахивало на работающий пропеллер. Я наблюдал за процессом буквально с отвисшей челюстью. Соловей на дереве и вовсе затрясся, отчего на дубе начался незапланированный листопад и сброс желудей.

Быть бы нашему легендарному разбойнику опять битому, но тут вмешался один из домовых. С отчаянным писком Кузя помчался на богатыря, занятого раскручиванием смертоносного снаряда, и в прыжке толкнул его в спину. Не будь его цель в состоянии мертвецкого опьянения и не потеряй богатырь равновесия от вращения булавы, этот подвиг не принес бы ни малейшего результата. Но стечение обстоятельств было на стороне маленького героя. Покачнувшись, богатырь сделал несколько неустойчивых шагов вперед и зацепил ловушку, которая немедленно обернулась падающей веревочной сеткой. Сеть упала на богатыря и спеленала его полностью, но перед этим он выпустил из рук свое оружие, которое мгновенно унеслось вдаль, просвистев над верхушками деревьев.

– О, высоко пошла, – глубокомысленно заметил я, проследив взглядом за черной точкой, которая очень быстро пропала из виду. – Наверное, к хорошей погоде. Что смотрите, домовята, Соловей? Валите его!

И сам рванул на богатыря, продолжавшего стоять столбом, окутанным сетью, с копошащимся холмиком на спине. Это Кузя не успел вовремя соскочить на землю и был пойман ловушкой.

Богатырь не выдержал нашего общего натиска и повалился на землю, еще больше запутываясь в сети. Пришлось повозиться, чтобы вытащить из сетки Кузю, не освобождая юного дуболома, но и с этим справились. Десять минут спустя перед нами лежал огромный тюк, перевитый веревками, из которого торчали кончики лаптей и кудрявая голова.

– Ага! – торжествующе возопил Соловей и с удовольствием пнул богатыря в бок.

И тут же с воплем запрыгал на одной ноге, держась руками за ушибленный большой палец на другой.

Богатырь довольно заржал.

– Сам виноват, – философски заметил я. – Нечего пленного пинать. Да еще голыми ногами. Ты где сапоги потерял? Или лапти… что там носишь-то?

– Сапоги, – возмущенно ответил разбойник. – В лаптях пусть деревенщина неотесанная ходит.

– Так где потерял?

– Износились, – вздохнул Соловей, – а новые достать негде. Караванов в последнее время нормальных не попадалось. У всех или обноски, или не мой размерчик.

– Тогда нечего пинать, ноги отбивать, – наставительно проговорил я и добавил: – Неправильно это… если без пользы.

Поправку я внес, углядев в свете взошедшей луны вытянувшиеся лица участников сражения. Мое миролюбие, видать, вызвало у них шок.

– А ты кто таков? – скосил на меня глаза богатырь. – Не припомню тебя в наших лесах.

– Я царь Кощей! – Я скрестил руки на груди, встал в театральную позу и… застыл в ступоре, когда в ответ услыхал пьяный хохот.

Богатырь смеялся долго. Будь у него возможность протирать глаза и держаться за живот, то он бы ржал еще дольше. А так, устав сворачиваться клубком и мотать головою от текущих слез, он решил продолжить разговор.

– Кощей?! Да какой из тебя Кощей?! Я одним пальцем щелкну, так и повалишься.

– А как насчет этого? – спросил я и пустил молнию перед носом насмешника. – На это многие способны?

Богатырь оглушительно чихнул и откатился подальше от тлеющей травы. Потом спокойно пожал плечами, насколько позволяли веревки, и сказал:

– Так это дело немудреное. На ярмарке по осени чего только не увидишь из таких диковинок.

Окружающие застыли в опаске, что я захочу отыграться на них после такого неуважения к своей персоне. Видимо, решили, что одного богатыря для успокоения моих нервов будет маловато.

– Может, на кол его? – пискнул Авоська, прячась за спинами своих товарищей домовых.

Те, в свою очередь, укрылись за Соловьем, который неожиданно для себя оказался впереди. После того как домовые избежали казни, они по поводу и без оного предлагали это сделать со всеми окружающими.

– Не, – довольно улыбнулся я мысли, только что пришедшей мне в голову, – мы поступим по-другому. Ну-ка, найдите мне тот лимон, что трескал наш защитник сирых и убогих.

Через несколько минут огрызок был найден и вручен в мои руки. Причем Авоська не удержался и несколько раз его лизнул.

– Ну как? – спросил его Небоська после дегустации.

– Вкусненько. – Авоська изо всех сил старался говорить членораздельно. – Кисленький… На, попробуй.

От такой подозрительной готовности поделиться домовой благоразумно отказался, глядя на жуткие гримасы Авоськи, который никак не мог справиться со своим лицом.

– Я щас дам «попробуй», – разъярился я. – А ну, давай сюда.

Получив остатки лимона, я осмотрел их и призадумался. Для моей мести огрызка было явно маловато, следовало что-то срочно придумать. На мое счастье, мимо пролетел ворон, которого я окликнул. С некоторой опаской ворон (тот самый, знакомый по эксперименту с лодкой) приблизился ко мне.

– Чего надо, Кощей? – каркнул ворчливо. – А, Соловушка, и ты тут.

– Так, – приступил я к заданию, отвлекая птицу от разбойника, – слушай мое царственное распоряжение. Сейчас летишь к Яге и спрашиваешь у ней побольше вот таких плодов. Пусть она погрузит их в избушку и отправит ее ко мне. Все понятно?

– Понятно, Кощей, понятно, – степенно откликнулся ворон. – Чай живем не первый век, ума-разума набрались. Давай сюда свой фрукт заморский.

Совершенно без задней мысли я вложил птице огрызок в клюв. Ворон покрепче ухватил его и немедленно поплатился за это. Кислый сок выдавился в клюв, и птица выпала в осадок. Клюв свело намертво, так что избавиться от лимона он не мог, глаза едва не вылезли из орбит.

Тихий злорадный смешок Соловья за моей спиной подал сигнал к действиям.

– Елки-палки! – с запозданием обозначил я свои чувства и принялся спасать незадачливого посланца. – Не дергайся, сейчас клюв разожму.