– Царь Кощей, – завопил он, едва я показался на пороге кухни, – смилуйся надо мною, запри меня в темнице сырой, за решеткой кованой, в кандалы закуй тяжкие да холодные…

– Ты чего это, Илюха, на человека набрасываешься? – удивился я. – На кой тебе темницы понадобились? Вроде сидишь в тепле, работенка непыльная, чего тебе еще нужно?

– Да какой ты человек?! Нечисть ты и погибель людская, – сплюнул богатырь в сторону и перекрестился, потом поменял тон на прежний просящий: – Силушек моих нет больше, вредная бабка опять мне крупу дала на переборку.

– А-а, – философски протянул я, пожимая плечами, – что поделать, судьба у тебя такая. А потом, какой же богатырь трудностей боится и бежит от них? Не позорь своего деда.

Помрачнев, богатырь отошел в угол, где на столе лежала крупа. Двумя грудами – побольше (пожалуй, на пару мешков) и поменьше (результат работы Ильи).

– Кощеюшка, доброго утречка тебе, – поприветствовала меня Яга. – Как спалось-отдыхалось?

– Нормально, – ответил я, водя носом над столом.

Завтрак был, как всегда, великолепен, и выбор просто сводил с ума. Хотелось попробовать всего, но на это мой желудок явно не был рассчитан. Позади шумно сглотнул богатырь, ощущая дразнящие запахи вкуснотищи.

– Кощеюшка, – завела свою вечную пластинку Яга, – когда на дела свои темные, злодейские выступишь?

– Бабуля, – едва не подавившись, ответил я, – только что после битвы с богатырем – чего частить?

– Да что енто за богатырь, – пренебрежительно отмахнулась бабка. – Ентот тебе на один чих. Мог положить на одну ладошку, а второй сверху прихлопнуть – только мокрое место и осталось бы.

Илья недовольно засопел, явно задетый словами Яги, но встрять в разговор побоялся, помня ее нрав, да и мои уроки по поеданию лимонов, видно, еще не выветрились.

– Даже не знаю, – пришлось мне идти на уступки. – Может, через недельку или попозже.

Отделавшись от Яги, я спокойно доел свой завтрак и вышел во двор. Солнышко припекало хорошо, даже и не верилось, что утро едва наступило. Из подданных никого не было, только Баюн по своей привычке грел пузо, лежа на телеге. Я пробовал пару раз слушать его сказания, но очень быстро охладел. Ничего интересного и завораживающего – сплошь старье, да еще и повторяющееся.

– Утро доброе, Баюн, – помахал я ему рукою. – Как жизнь, как дела?

– Нормально, Кощей, – откликнулся тот, с явным недовольством вставая на лапы.

Он бы и не делал этого, но встречать царя, да еще и общаться с ним, лежа на спине, опасался.

– Тогда не мешало бы тебе мышей половить, а то в замке их пропасть сколько развелось, – посоветовал я, с радостью наблюдая, как его морда начинает вытягиваться. – Продуктов попортили уйму. Скоро сметана закончится – чего лопать будешь?

Пробурчав нечто полупонятное, мол, не его это работа – мышей гонять, Баюн от греха подальше решил свалить. Потеряв собеседника, я пошатался по замку с полчаса, но никого больше не нашел. Окружающая нечисть была вся в делах, а те, что посвободнее, старались убраться с моих глаз до того, как их обнаружу. Поскучав, я завернул в кладовку к Яге и достал литровую бутыль крепчайшей настойки. Как раз вспомнил о недавней сваре с Водяным, так что требовалось извиниться и пойти на мировую. Заодно из одного сундучка, что стоял в кладовке, набрал десятка три жемчужин. Настоящих, привезенных заморскими купцами, но перехваченных оборотнями. Выбрав и разложив по карманам нужные вещи для будущей «дипломатической» миссии, я направился на старое место, где до этого встречался с Водяным.

На речке никого не было. Да это и неудивительно, учитывая славу Калинова моста, что был неподалеку.

– Эге-гей, Водяной! – заорал я, сложив руки рупором. – Выходи, поговорить надо.

Однако все мои призывы стойко игнорировались. Покричав без результата минут десять, я уселся на бережок и задумался. Идти в замок не хотелось, так как он мне уже поперек горла стал со всем своим серым однообразием. Разве что наведаться в сокровищницу? Там я всегда ощущаю покой и умиротворение, вот только и боязнь порой приходит. А ну как от этого золота окончательно свихнусь или привыкну к нему, как к наркотику? Нет уж, лучше пореже туда наведываться, в идеале – после вылазок оборотней и Соловья или после получения дани, когда приходится перегружать золото в подземелье.

Покрутив в голове несколько мыслей о том, как провести день, я остановился на ничегонеделании. А что? Поваляюсь на бережку, позагораю. Я скинул бархатный кафтан и черную шелковую рубаху, завернул штаны до колен, набрал в ладонь камешков и принялся кидать их в реку, гоняя водомерок. Примерно на десятом броске из воды показалась очаровательная головка девушки с зелеными волосами. Выражение лица у нее было очень недовольным.

– Кто тут озорует, кто моих рыбок распугал? – Углядев меня на берегу, она резко сменила гнев на милость и ласково улыбнулась: – Здравствуй, добрый молодец, как звать-величать тебя? Не жарко ли тебе на бережку, не желаешь ли в прохладу реки окунуться?

Она подплыла ближе и выступила из воды почти по пояс. Тонкая ткань рубашки, да еще и намокшая, совершенно ничего не скрывала. Наоборот, только подчеркивала великолепие фигурки.

– Желаю! – неожиданно даже для самого себя выкрикнул я и поднялся на ноги. – Только без щекотаний и утоплений, договорились?

– А ты… – девушка пару раз хлопнула ресницами, потом на лице промелькнуло узнавание. – Коще-ей! Значит, сначала батюшке моему жизнь портил, а теперь и мне решил мешать.

Развернувшись, она уже собралась погрузиться в глубину, но мне расставаться не хотелось. Только-только появился собут… э-э… собеседник, и вот на тебе – уже покидает.

– Погоди, красавица, – как можно дружелюбнее произнес я. – Я не со зла. А к Водяному пришел мириться, вот. – Показал бутылек. – И для тебя принес подарок.

Слова о подарке заставили ее посмотреть на меня уже с любопытством. Русалка развернулась и подошла к берегу. Прищурилась:

– А не врешь? Знаю я, что ты, Кощей, горазд на обман и пустую лесть с обещаниями.

– Да чтоб мне золота лишиться! – клятвенно произнес я. – Вот смотри сама.

Развязав мешочек, я высыпал на ладонь несколько жемчужин. Девушка буквально замерла от восхищения. Меня жемчуг совершенно не волнует, потому и лежит почти на виду (правда, никто не смеет и близко подойти к моим вещам), а вот для всех прочих… Идя на встречу, я постарался отобрать самые крупные, захватив и несколько черных и розовых жемчужин.

– Ой, какая красота! – воскликнула русалка. – Это и вправду мне?

– Угу, – ответил я. – И твоим подружкам еще останется в мешочке. Так что не уходи, давай поговорим.

– О чем? – спросила девушка, выбираясь на берег и подходя ко мне. – Может, о чужих странах или больших реках, по которым плавают огромные ладьи. А может, о маленьких пескарях, что живут под корягой и убегают от старой щуки…