— К гадалке ходить не надо. Игорь весь вылизанный, чистенький. Сразу видно: маменькин сыночек. Руки марать не станет.

«Ага, конечно! Много ты знаешь! Если не сам, то нанять вполне мог. И с Олей поговорить нельзя. Вот засада!» — думал Илья.

Он отключился, расстроившись, что разговор с Малышом ни к чему ни привёл, встал, так и не приняв решения, и вдруг увидел, как к приемному покою подъехала полицейская машина. Из неё вышли два человека и направились к больнице. Илья сорвался и через секунду преградил им путь.

— Вы с Олей Звонаревой хотите поговорить?

— Допустим. А ты кто будешь?

— Я друг Оли. Ее одноклассник. Илья Шереметов.

— Тот, кто сбежал с места преступления?

— Я не сбежал. Просто хотел быть рядом с девушкой в трудной ситуации. С вами можно поговорить?

— Давай, поговорим, коли хочешь, — лениво ответил пожилой человек с лысиной. — Петр Валентинович, ты иди пока с врачами побеседуй, с родными.

— Оля ещё спала. К ней не пускают. Приехали мама и бабушка… — Илья остановился и тяжело задышал: отчаяние нахлынуло так, что его благополучие показалось чем-то неправильным,

— Парень, ты чего? — нахмурил брови полицейский. — Плохо?

— Сейчас пройдёт. Бабушке плохо стало. Меме Оли сейчас не до разговоров. Она не знает, с кем рядом быть.

— Вот незадача! — крякнул полицейский. — Свою работу иногда не люблю потому, что в душу к людям лезть приходится, когда у них и так горе горькое. Ну, а ты, что хотел?

— Скажите, что вы нашли на месте преступления? Мне очень важно знать. Почему у Оли такой сильный химический ожог?

— Все просто. Лесные муравьи. Одиночный укус нестрашен и почти безболезнен, но, когда их тысячи… Страшное дело. Жалко девушку.

— Так ее… прямо там, где муравейник? — Илья выдавливал эти вопросы с трудом.

От холодной головы не осталось и следа. В груди бушевало пламя, которое могла погасить… Илья не знал пока, что, но оставаться на месте не мог. Он вскочил, сделал два шага, потом сел. И снова вскочил.

— Эй, ты чего задёргался! Конечно, нет. Насильник не стал бы себе вредить. Он подлое дело совершил рядом, там нашли следы…

— Чего?

— А вот это уже не твоё дело. Тайна следствия. Одно скажу, девушка не сама в этот уголок пришла. Не знаю, как он ее заманил, но расправился с ней жестоко.

Полицейский встал. Илья вскочил тоже. Огонь, полыхающий в груди, охватил уже и голову и требовал немедленного действия. Не разбирая дороги он, направился к дому историка.

Игорь Владимирович жил недалёко от школы. Илья быстро добрался до его дома, поднялся на нужный этаж и позвонил. В груди все клокотало. Дверь открыла молодая женщина с большим животом. Илья растерялся и даже сделал шаг назад, но потом решительно спросил:

— Игорь Владимирович дома?

— Да. Спит. Он недавно пришёл домой после выпускного. А что случилось?

— Разбудите его! — сдавленным голосом крикнул Илья.

— Не буду. Муж устал. Почему я его должна будить?

Илья отодвинул ее в сторону и побежал по комнатам. В спальне увидел историка, схватил его за ноги и сдернул на пол.

Глава 7

Игорь Владимирович с грохотом упал. Он открыл глаза и, подслеповато щурясь, попытался разглядеть, кто перед ним, хотя спросонья не понял, что происходит. Историк приподнялся на локоть, но Илья ногой толкнул его назад. Злость клокотала в нем с такой силой, что он едва сдерживался, чтобы сразу, не разбираясь, заехать кулаком в эту мерзкую физиономию.

Историк выглядел беспомощным и слабым. Семейные трусы в полоску, натянутые на бледное тело, в другой ситуации вызвали бы смех, но Илья не смеялся. Чувство омерзения к этому человеку переполняло его.

— Лежи, падаль. Повеселился с утра, теперь дрыхнешь как ни в чем не бывало?

— Шереметов, ты что делаешь в моей квартире? — пришёл в себя от неожиданности учитель. Он сел, потом, видя, что противник не нападает, прислонился к кровати. — лучше убирайся! Надеюсь, ты понимаешь, что придётся отвечать за свои действия?

В его голосе появились металлические учительские нотки, которых боялись самые отъявленные хулиганы. Все в школе знали, что с историком лучше не связываться: заклюёт неугодного. Мстить будет мелко, часто и гадко. От бесконечных троек до удаления с урока по пустяку и долгих бесед с родителями, во время которых Игорь Владимирович с упоением расписывал, какое у них неразумное и невоспитанное чадо. Отработанная система унижения действовала безотказно.

Даже по классу он ходил, постукивая по столам металлической линейкой. Провинившиеся всегда настороженно следили за рукой учителя. Он никогда не бил подопечных. Боже упаси! Это антипедагогично! Однако ударить линейкой стремился так, чтобы она оказалась в миллиметре от ученика. «Держать класс в страхе и повиновении», — этот девиз историка знали все.

Вот и теперь Илья замер. Он наблюдал, как Игорь Владимирович, не торопясь, набрасывает на плечи домашний халат, кивает обеспокоенной жене, мол, все в порядке, и понимал, что момент упущен. Он растерялся, не сумел использовать эффект неожиданности, и теперь враг уже придумал план действий.

— Объясни мне, что ты делаешь? — пошёл в наступление историк.

Видно было, что он уже пришёл в себя. Паника, мелькнувшая на секунду в глазах, исчезла, а появилась уверенность, что ученик, если он, конечно, здоров психически, никогда не нападет на учителя.

— Вы знаете, что случилось с Олей Звонаревой? — тихо спросил Илья.

— Конечно, об этом вся школа знает. Ты решил разбудить меня, чтобы задать этот вопрос?

— Вы были на пляже?

— Нет. Я после выпускного отправился домой. Сам видел, у меня жена вот-вот родит. Шереметов, я не понял, на каком основании ты мне устраиваешь допрос?

— А Димка Белоусов говорит, что вы приезжали.

— И что с того? Заехал на пять минут, чтобы мозги прочистить Белоусову. Совсем обнаглел, моих восьмиклассников к себе в подмастерья взял.

— А жена ваша сказала, что вы до конца оставались. — не отступал Илья.

— Вот курица безмозглая! — историк с ненавистью посмотрел на дверь, откуда выглядывала испуганная женщина. Та мгновенно скрылась.

— И потом, зачем ехать на пляж, чтобы промыть мозги, как вы говорите, когда спокойно можно сделать это в школе?

— Сопляк! Я перед тобой отчитываться не обязан. А если бы твоя Звонарёва не шлялась по кустам, ничего бы не случилось.

— Вы сейчас о ком говорите? — Илья чувствовал, что снова закипает.

— Ты чего дурачком прикидываешься, Шереметов? Твоя рыжая ещё та штучка! Все хвостом передо мной крутила. И так сядет, и эдак. То титьки на стол вывалит, то юбку задерёт. Все бабы шлюхи.

Учитель встал, подошёл