Мне захотелось, чтобы его вот прямо сейчас, немедленно, на моих глазах хватил удар. Да, это жестоко – но в этот момент я именно так и чувствовала, так и хотела. И смотрела бы, как он корчится на полу, впиваясь пальцами в длинный ворс ковра.

Но, разумеется, все это существовало только в моих фантазиях, в реальности же Туз наполнил заново рюмки коньяка и предложил:

– А давай за это и выпьем – за твое будущее. Потому что, чую я, станешь ты скоро женой очень влиятельного человека, который к тому же любит тебя, что нынче редкость.

Пить за это мне не хотелось по одной причине – я давно не девочка и лишена всяческих иллюзий на тему брака и семьи, а также отлично знаю, что Руслан никогда больше не вспомнит моего имени, как только поймет, какую комбинацию я провернула с ним. Поэтому, чуть коснувшись своей рюмкой рюмки Туза, я молча выпила, а про себя подумала, что пью за будущее, в котором не будет Туза. Он, конечно, заметил недовольство на моем лице, однако ничего не сказал по этому поводу, перевел разговор на театр. Вот уж до чего мне сейчас совершенно не было никакого дела… Мне хотелось одного – оказаться дома и лечь в ванну. Однако встать и уйти я не могла, потому пришлось выслушивать разглагольствования Туза о современных и старых актерах, их различиях и общем падении культурного уровня в стране. Если бы не знать, кто именно изрекает эти суждения, то вполне могло сложиться ощущение беседы с высокообразованным театроведом. Но я-то слишком хорошо знала, кто такой Анатолий Иванович Веревкин… Слишком хорошо.

– Мне домой пора, – решилась я наконец и поставила опустевшую рюмку на широкий подлокотник дивана.

– Да, поздно уже. Тебя Славка отвезет и до квартиры проводит. Но смотри – Алиеву своему о том, где была, ни слова, – предупредил Туз. – Имей в виду, мы должны одной версии держаться. Вызывали в то место, о котором вслух не распространяются, поняла? Он человек неглупый, других вопросов задавать не станет.

Я молча кивнула – а что еще я могла сделать в этой ситуации? Приехать и рассказать Руслану, где была и с какой целью? Я же не совсем идиотка.

Слава ждал в машине, уже сам за рулем – видимо, водителя и амбалов отпустили, их миссия была закончена.

– Домой, Варвара Валерьевна? – открыв мне дверку, спросил он.

Я плюхнулась на заднее сиденье и пробормотала:

– Нет, в кабак с тобой поедем, я еще не под завязку набралась.

– Можем и в кабак, – покладисто согласился он, – только разрешения спросить надо.

– Да? А что – мама у тебя строгая, не разрешает по ночам с девочками гулять?

Слава пропустил мою издевку мимо ушей, потому что прекрасно понимал – я знаю, о чем речь, и недовольна его словами. Мне ничье разрешение не требовалось.

– Ну что? – вынув телефон, спросил Слава. – Звоню? Поедем кутить?

– Ты шуток совсем не понимаешь? – устало отозвалась я, открывая окошко и вынимая из сумочки сигареты и зажигалку. – Домой мы поедем, ночь на дворе, а мне завтра в суд.

Телохранитель молча убрал мобильный и повернул ключ в замке зажигания.

Чем больше женщины похожи друг на друга в зеркале, тем сильнее они отличаются в семейной жизни.

Японская пословица

Впервые в карьере мне никак не удавалось сосредоточиться на деле, которым я занималась. Глядя в бумаги, я ничего не видела и вообще слабо понимала, что читаю. Как идти с этим в суд, вообще не представляла, а выглядеть идиоткой в глазах клиента не хотелось. К тому же проигрыш этого арбитража совершенно не входил в мои планы, и дело было даже не в репутации. Я никогда не позволяла личному возобладать над профессиональным, и сегодняшняя невозможность взять себя в руки раздражала почти до слез. Решив, что в таком состоянии я не адвокат, а лучший помощник прокурора, я вызвала к себе в кабинет Диму Кукушкина и попросила поехать в суд вместо меня. Он был в курсе дела, сам помогал готовить материалы, потому никаких заминок возникнуть не должно было. Димочка согласился, попутно заметив, что у меня больной вид:

– Вы бы домой ехали, Варвара Валерьевна, такое ощущение, что у вас что-то простудное – глаза-то красные, как у…

– Все, хватит! – прервала я. – Собирайся, тебе пора выезжать, а я уж как-нибудь сама справлюсь со своим нездоровьем.

Димочка пожал плечами и вышел, плотно закрыв за собой дверь, однако через пару минут вошла секретарша Катя с подносом, на котором стоял стакан воды и лежала упаковка профилактических таблеток от простуды:

– Вот, Варвара Валерьевна, выпейте.

– Не нужно, Катя, спасибо, – отказалась я, выключая компьютер. – Я, пожалуй, домой поеду. Подготовьте мне все материалы по делу Гальченко, я с собой возьму.

Катя вышла. Эта девушка заменила мою предыдущую секретаршу Нину, которая по просьбе моего дяди установила в ящик стола прослушивающее устройство. Я долго думала, прежде чем уволить ее – смена секретаря дело тонкое, новый человек должен войти в курс всех дел, уметь держать язык за зубами и обладать определенным набором качеств. Кроме того, я долго привыкаю к людям, мне требуется время, чтобы допустить нового человека к своим делам и к какой-то части собственной жизни. Но видеть каждый день в офисе Нину мне становилось все сложнее, и я решилась. Катю привел Кукушкин – она была какой-то его родственницей из провинции, имела высшее юридическое образование, но совершенно не имела опыта работы. Для секретаря это не критично, а девушка произвела на меня хорошее впечатление и оказалась толковой и шустрой. И главное – теперь я не встречалась каждое утро с Ниной, так запросто предавшей меня и мое доверие.

Документы в пластиковой папке Катя внесла в тот момент, когда я уже застегивала пиджак и сбрасывала в сумку телефон, сигареты, зажигалку и пудреницу:

– Все готово, Варвара Валерьевна.

– Спасибо. Дождитесь, когда вернется Дмитрий, и можете быть свободны.

– Да, хорошо. Завтра вы во сколько будете?

– Как обычно, если не разболеюсь.

– Тогда, если разрешите, я сегодня вызову мастера, пусть кондиционер посмотрит в приемной, он что-то барахлит.

– Да, вызывайте. До завтра, Катя.

– Отдыхайте, Варвара Валерьевна.

На крыльце я зажмурилась – как назло, погода стояла жаркая, солнце слепило так, что даже очки не очень помогали, и можно было прогуляться до дома пешком, однако я не чувствовала в себе сил для подобных действий.

Водитель Володя сразу же выключил кондиционер и, пока я усаживалась на заднее сиденье, спросил:

– А в суд мы не едем? Дмитрия видел только что.

– Нет, не едем, я что-то чувствую себя плоховато.

– Домой?

Но домой мне хотелось еще меньше – там я моментально начну грызть себя и доведу дело до мигрени. Нужно срочно что-то придумать…