Я предложила Беатрис на время уехать к себе и отчасти восстановить собственную независимость. Это помогло ей вновь наладить общение с друзьями и прекратить строить свою жизнь исключительно вокруг Джона. Я сказала ей: «Ты так боишься его потерять, что этим и отталкиваешь его, пренебрегая своей свободой. Джон больше не видит самостоятельного, отдельного от него человека, которого можно любить». А Джону я порекомендовала следующее: «Ты слишком склонен окружать всех заботой и от этого перестаешь быть любовником. Вы с Беатрис должны восстановить границы между вами, создать некоторую дистанцию, присутствовавшую вначале. Сложно почувствовать желание, когда на тебя так давят опасения и беспокойства».

Беатрис переехала, и в течение последующих месяцев ее жизнь заметно преобразилась: она сняла квартиру, подала документы в аспирантуру, отправилась с друзьями в путешествие, начала зарабатывать. Джон убеждался, что она стала совершенно самостоятельной, а Беатрис начинала осознавать, что ей не нужно отрекаться от себя, чтобы заслужить его любовь. И они смогли сформировать разделяющее их пространство, в котором сексуальное желание могло свободно проявляться.

Многим мужчинам и женщинам, обращавшимся ко мне, было очень сложно создать и сохранить эмоциональное пространство в романтических отношениях. Кажется, что, если отношения сложились и партнеры чувствуют себя в безопасности, сделать это легче, но нет. Стабильные отношения действительно придают нам смелости: мы решительнее действуем в профессиональной области, разбираемся со старыми семейными проблемами, а то и вовсе записываемся на курсы парашютного спорта. Но мысль о том, что нужно сформировать некоторую дистанцию с партнером, нас страшно пугает, ведь романтические отношения как раз и есть то самое место, где мы рассчитываем наконец-то обрести единство и неразрывную близость. Мы допускаем наличие дистанции в любых других отношениях, но не здесь.

Сексуальное желание не всегда вписывается в правила, позволяющие партнерам сохранять мир и согласие. Разумное поведение, понимание, сочувствие, товарищество – все они на службе близкой гармоничной связи. Но секс часто провоцирует появление нерациональной одержимости и эгоистических желаний, а не уравновешенности и эмпатии. В тени желания живут агрессия, объективация[8], сила и власть – элементы страсти, далеко не всегда стимулирующие эмоциональную близость. Желание единолично правит на собственной территории.

Отношения Джимми и Кэндас – иллюстрация одной очень типичной истории. Джимми и Кэндас – молодые музыканты, обоим чуть за тридцать, они женаты уже семь лет. Это межрасовый брак: Кэндас темнокожая, а предки Джимми – переселенцы из Ирландии. Она излучает уверенность, носит джинсы, а ногти красит в голубой цвет. Он выглядит неброско и стильно. Оба симпатичные, живые, подвижные. И оба в отчаянии от происходящего. «Секса нет, и уже несколько лет, – объясняет Кэндас. – Мы в ужасе и расстроены. Мне кажется, мы оба боимся, что поправить ничего нельзя».

Кэндас уже проходила подобное с другими партнерами: все ее отношения заканчивались внезапной потерей влечения. Из разговора стало ясно, что она осознает свой стиль поведения: «Часть нашей с Джимми общей проблемы связана скорее со мной, чем с ним. Когда у меня складывается с кем-то настоящая близость, когда я влюблена, а партнер любит меня, я вдруг теряю интерес к сексуальной стороне отношений. Мне начинает казаться, что чего-то не хватает, и я не могу достичь настоящей близости на сексуальном уровне».

Джимми надежен, внимателен, умен. И у них с Кэндас насыщенные нескучные отношения. Именно этого Кэндас и ищет в мужчине, но выясняется, что такое сочетание качеств убивает в ней сексуальный интерес. Джимми очень добр, и это мешает Кэндас выпустить на волю собственную сексуальную энергию. «Благодаря его доброте я чувствую себя в полной безопасности. Но мне не нужна безопасность в постели», – говорит Кэндас.

– А почему, – спрашиваю я, – потому что не хватает напора? Нет возможности перейти черту?

– Да, не хватает агрессии.

– То есть в некотором смысле он слишком добросовестный любовник?

– Ну да.

– И он вечно уделяет тебе массу внимания?

– Он очень внимательный.

– Да, очень внимательный, и это не возбуждает, – добавляю я. – Уютно, душевно, но не сексуально. Вы заменили чувственную любовь чем-то иным. Примерно это один психотерапевт по имени Дагмар О’Коннор называет комфортной любовью.

Кэндас кивает: «Как будто байковую ночнушку надела».

Внимание и защита, необходимые в семейной жизни, могут противостоять бунтарскому духу плотской любви. Мы часто выбираем в партнеры того, кто проявляет заботу, но после первых недель или месяцев романтического вихря мы, подобно Кэндас, не можем больше разглядеть в нем ничего сексуального. Мы стремимся добиться близости в отношениях, чтобы преодолеть расстояние между нами и партнером, но, как ни печально, без такого пространства невозможен эротический синапс. Чтобы появилось вожделение, мы должны воссоздать разделяющее нас пространство, которое мы так старались преодолеть. Эрос подразумевает наличие некоторой дистанции между партнерами, наполненной энергией.

На одной из встреч Кэндас рассказала, что ничто ее так не заводит, как вид Джимми на сцене. А когда я ее спросила, ходит ли она за кулисы после выступления, оказалось, что нет. «Почему же ты не следуешь за ним в гримерку? Ты смотришь на него из зала, он на сцене, тебя возбуждает такое зрелище. В этот момент Джимми полностью отдается своему таланту. А потом он приходит домой, и оказывается, что вся эротическая привлекательность потеряна». Она кивает, соглашаясь, и выглядит расстроенной.

– А почему вы не разводитесь? – спросила я. – Сохрани отношения, но разведись. Если ты перестанешь быть его женой, он уже не будет казаться тебе таким уж домашним мальчиком.

– А знаете, что я сказала Джимми? Если бы он меня сегодня бросил, он снова стал бы мне интересен.

Кэндас понимает, что именно ощущение эмоциональной близости, которого она так добивалась в отношениях с Джимми, и есть главное препятствие, не дающее ей увидеть его сексуальную привлекательность. Чтобы преодолеть это противоречие, ей нужно найти способ создать психологическую дистанцию между собой и партнером. Задолго до встречи со мной Кэндас пыталась это сделать. Она придумала свой вариант решения проблемы: приходя домой, Джимми не должен был обращать на нее внимания. Она объяснила это так: «Если я почувствую, что совершенно не нужна тебе, ко мне вернется вожделение». Интуитивно, не понимая глубинных причин, она тем самым стимулировала желание.

К сожалению, Джимми не поддержал игры. Ему показалось, что предложение Кэндас означает, что он ей не нужен. Он с горечью объясняет свое видение ситуации: «Я так разозлился. Я же помню время, когда мне было достаточно потереться коленом о ее бедро, и она тут же возбуждалась. И уже так давно я не вижу, чтобы она по-настоящему хотела меня. А я хочу, чтобы она захотела. Мне нужно, чтобы она хотела только одного – меня – и больше ни о чем не думала».