Секс бывает и у животных, эротизм же – исключительно человеческое явление. Эротизм – это сексуальность, преображенная под влиянием воображения. Чтобы пережить полноценный эротический опыт, нам и собственно секс не нужен, хотя секс часто является объектом эротизма и как бы предполагается им. Эротизм есть результат возбуждения, это целенаправленный поиск удовольствия. Октавио Пас называет эротизм поэзией тела, доказательством искренних чувств. И подобно поэме, секс не линеен, он колеблется и трепещет. Через секс мы смотрим на мир, открываем ему свою душу. А эротизм раскрывает нам целый мир в рамках нашего привычного мира. Эти чувства подпитывают воображение, позволяя нам увидеть невидимое и услышать беззвучное.

Эротизм в сочетании с воображением – еще одна форма игры. Для меня игра – альтернативная реальность между существующим и выдуманным, безопасное пространство для наших экспериментов, где мы заново обретаем себя и испытываем судьбу. Через игру мы преодолеваем неверие: притворяемся, что желаемое реально, даже когда мы точно знаем, что это невозможно. Но здесь не место жестокой объективности.

Игра по определению беззаботна и не связана сознательным. Великий теоретик игры Йохан Хёйзинга[53]утверждал, что фундаментальное свойство игры заключается в том, что она не служит никакой цели. Бесцельность, присущую игре, сложно увязать с современной культурой, требующей эффективности и постоянной ответственности. Все чаще мы оцениваем игру по ее результатам. Мы играем в сквош ради кардионагрузки; мы водим детей на ужин, чтобы развивать их вкус; в отпуск едем, чтобы зарядиться энергией. Но если мы боимся чужой оценки, зациклены на результате, измучены самоанализом, то вряд ли у нас есть шанс просто получить удовольствие.

В детстве игра являлась для нас самым естественным делом, но с возрастом наша способность играть резко сокращается. Для многих из нас секс – единственная область, где мы еще позволяем себе играть, это по сути мост в наше детство. Разум, давно наполнившийся разными убеждениями, стал серьезным, а тело пока остается свободной зоной, не до конца покорившейся здравому смыслу. Занимаясь любовью, мы возвращаемся в моменты полной свободы, которые переживали в детстве, еще будучи незнакомы с чувством неловкости и оценивающими взглядами окружающих.

Время от времени мне встречаются пары, которым удается сохранить в отношениях некоторую игривость как на людях, так и в спальне. Они не утратили живость чувств и физически активны, их сексуальное желание не ослабло. Даже в контексте современной культуры, в центре которой находится немедленное вознаграждение за любое действие, такие люди смотрят на соблазнение как на процесс, ценный сам по себе. Даже спустя десять лет после знакомства Джоанна заводит своего партнера, назначая ему свидания в мотеле неподалеку от дома. Когда Дарнелл отправляется с подругой в гости, они делают вид, что не знают друг друга. Эрик рассказывает, что, если они с женой возвращаются домой поздно, иногда занимаются любовью за домом: такое вот тайное удовольствие они выдумали себе перед тем, как вернуться к детям. Каждый год Айван и Рэйчел уезжают на пару дней вместе с несколькими парами свингеров и там меняются партнерами: «Вместо того чтобы таиться друг от друга, у нас секрет от всего мира». Джессика регулярно развлекает своего мужа, когда ему приходится проводить за рулем долгое время: она переговаривается с ним по рации и откровенно дразнит. Каждое утро Лео признается ей, что ему страшно повезло заполучить такую жену, и говорит он это вполне искренне, хотя со дня свадьбы прошло уже пять-десят лет.

Для всех этих пар игривость и шутливость – центральный элемент отношений, и эротизм распространяется далеко за пределы собственно полового акта. Заниматься любовью они могут по-разному: по расписанию или спонтанно, душевно или эгоистично, по-простому или затейливо, горячо или спокойно. Но секс для них всегда в радость, это удовольствие, а не обязанность. Они ценят эротику и обожают все связанное с ней безумие. Они любят секс, и особенно секс друг с другом, и они не жалеют времени и сил на создание эротического пространства.

Как и у всех пар, у них случаются периоды, когда желание засыпает – и партнеры отстраняются друг от друга или просто каждый погружается в свои дела. Но они не паникуют, думая, что с ними случилось нечто ужасное: они понимают, что интенсивность эротической жизни переменчива, а желание периодически спадает, а то и исчезает на время. Но если постараться, можно вернуть в отношения чувственный трепет.

Для таких людей любовь – это сосуд, содержащий и надежность, и приключения, а верность дает самое ценное из всего, что есть в жизни, – время. Брак – не конец романтических отношений, а только начало. Эти люди знают, что у них еще впереди много времени, чтобы сделать отношения глубже, чтобы экспериментировать и совершать ошибки. Они воспринимают свою связь как нечто живое и развивающееся, а не как свершившийся факт. Они сообща пишут общую историю, в ней много глав, и ни один из партнеров не знает окончания. Всегда найдутся места, где они еще не побывали, и кругом можно открыть что-то новое, прежде остававшееся незамеченным.

Современные отношения – это котел, в котором кипят противоречащие друг другу устремления и желания: мы хотим безопасности и возбуждения, опоры и возможности оторваться от реальности, комфорта любви и накала страсти. Мы желаем всего и сразу, и лучше бы с одним человеком. Мы пытаемся сбалансировать бытовое и эротическое, и это непросто и удается лишь на время. Мы должны одновременно и знать своего партнера, и понимать, что он остается загадкой; мы добиваемся надежности, но остаемся открытыми новому; мы культивируем эмоциональную близость, уважая частное пространство друг друга. Мы то вместе, то порознь, то сливаемся в какофонии. Желание не терпит границ, верность не должна уничтожать свободу.

Чтобы сохранить эротическое пространство в совместной жизни, нужно активно и осознанно над этим работать. Нельзя верить в то, что брак – скорее серьезная работа, чем игра; что страсть – только для молодежи. Нужно преодолеть амбивалентность по отношению к удовольствию, дискомфорт к сексуальности, особенно в контексте семейных уз. Проще всего просто жаловаться на скучный секс. Создать же и развивать эротическое пространство в семье – это открытое и героическое неповиновение обыденности.