Да, речь шла о сексе.

А потом… потом Артур перестал видеть. И перестал хотеть женщин. Он не задумывался, связано это одно с другим или нет. У него после аварии появились совсем иные приоритеты в жизни. Точнее, не так. Сначала, его просто крутило. Раскрутило, как волчок. Сильно, неконтролируемо. И все вокруг — сплошные разноцветны полосы. И не видно ни хрена, и непонятно тоже ни хрена. А потом волчок стал медленно и постепенно останавливаться. И из неясной мглы вокруг стали проступать новые цели и ориентиры. Сестра, бизнес, деньги, семейное дело. Таких вещей, как секс, среди этих ориентиров не было. В его новой действительности в темноте этой стороны жизни просто не было. Как не было света.

А теперь о существовании этой стороны жизни ему неумолимо и недвусмысленно напомнил собственный организм. Нет, сначала были звоночки, на которые Артур предпочитал не обращать внимания. Как прислушивается к шагам Светланы. Как замирает, когда она проходит рядом. Как задерживает дыхание, когда она нечаянно касается его. Как начинает улыбаться, слыша ее голос. Это все теперь, задним числом, было так очевидно. Особенно после сегодняшней злополучной стрижки, которая походила на инквизиторскую пытку. Светлана крутилась вокруг него, и он ее постоянно… осязал.

Чувствовал аромат ее горячего тела. Невольные прикосновения ее рук или ног — она задевала то его плечо, то колено. И уже целенаправленные касания ее пальцев к своей голове. Висок, лоб, шея, шшшшея… ушная раковина…

После Артур яростно намыливался гелем для душа и думал, что делать с тем, что еще недавно совершенно не желало помещаться в джинсах. Куда вот это счастье девать?! Не рукоблудием же заниматься, тут, под душем, в то время, как Света там на кухне, наверное, на стол для чаепития накрывает. Нет, это край.

Возбуждение удалось в конце конов унять прохладным душем.

А сейчас… сейчас, когда наступил уже поздний вечер, Света ушла домой, а он сам лег в постель — что сейчас делать?! Что, снова под холодный душ лезть?! Так и воспаление немудрено схлопотать.

Артур вздохнул. Ну что он, как маленький? Надо относиться к этому проще. И естественней. Такова правда жизни: мастурбация — удел инвалидов. Которым как раз с нормальными женщинами уже не светит. И потом, ты ж слепой, Артур Антонович, а не безрукий. Когда он делал это в последний раз? Даже теперь и не вспомнить. С самого раннего юношеского возраста Артур не испытывал недостатка во внимании со стороны женского пола. Может, и не мастурбировал никогда. Артур почему-то не мог вспомнить. Что же, пришло время осваивать новые компетенции. И такие тоже. Артур снова перевернулся на спину. Кажется, слегка отпустило — стоило напомнить себе о собственной неполноценности. И все же… Его ущербность паха ведь не касается. А как Света пахнет…

Артур снова застонал. Вот зачем он вспомнил, а?! Но пахнет она в самом деле умопомрачительно. А волосы у нее… Артур вспомнил, как Светлана уснула у него на плече, и он трогал ее волосы и кайфовал. С чем сравнить, он так и не придумал. Но они были такие гладкие и густые, и буквально текли сквозь пальцы. Так текли, что рук отнять было невозможно от ее волос. А руки… какие у нее руки… пальцы, которыми она сегодня то и дело касалась его — щеки, шеи, лба. Пальцы такие нежные. А как она двигается — рядом с ней пространство словно насыщено электричеством, которое создает ее сильное ловкое тело.

Она наверняка ужасно красивая. Только он это не увидит. Артур некоторое время лежал, не шевелясь. А потом, смиряясь с неизбежным, опустил руку к паху.

* * *

— Арчи, чем это от тебя так сногсшибательно пахнет? — Милана привычно прижалась губами к его щеке.

— Твоим подарком на Новый год.

— Ты ж его тогда даже не распаковал!

— Ну вот… пришло время, — неловко хмыкнул Артур. А Милана снова ткнулась носом ему в шею.

— Шикарный парфюм. И тебе он идет. У меня все-таки отличный вкус!

Артур рассмеялся.

— Ты права. И спасибо за подарок.

Милана побарабанила пальцами по его плечу, вздохнула. Она явно хотела еще что-то сказать, но промолчала. А потом заговорила о другом:

— Ты видел файлы, которые я тебе прислала? Точнее… слушал?

— Слушал. Знаешь, у меня есть пара вопросов.

Милана еще раз вздохнула.

— Арчи… пойми меня правильно, но… Ты уверен, что у тебя… то есть, у нас… все получится? Ты-то умный, а я, хоть и не блондинка, но ты же помнишь — красивая, избалованная и тупая сучка.

— Нашла, кого слушать, — поморщился Артур. — Это не так. В смысле, ты красивая. Но не избалованная. И очень умная. Если ты мне поможешь — то у нас все получится. В себе я уверен. Верь и ты мне. Пожалуйста.

— Конечно, — Милана в третий раз вздохнула. И обняла его. — Конечно, верю, братишка. Конечно, помогу. Чем смогу.

* * *

— Слушай, а она вкусно готовит.

— Да, — односложно отозвался Артур. Они с Миланой после мозгового штурма отправились на кухню. Артур ограничился только сэндвичем, а Милана бодро звякала ложкой в миске с салатом.

— Тебе она нравится?

— Кто?

— Арчи! Не держи меня за идиотку, ты сам недавно говорил, что я очень умная.

Теперь пришел его черед вздыхать. Как понадеялся Артур — не очень заметно.

— Она славная. Хорошо готовит. Веселая. Подстригла меня вчера, — Артур провел рукой по голове. — Хорошо получилось? Тебе нравится?

— Слушай, слона-то я и не приметил! — воскликнула Милана. — Шикарно подстригла. Может, и мне к ней напроситься?

Артур хмыкнул. Напроситься. Слово-то какое. И это для Миланы, которая стриглась в дорогих гламурных салонах.

— Ну, напросись. — В двери загремел ключ. — А вот и она.

Милана посмотрела на брата, на появившийся внезапно на его щеках легкий румянец — и пошла встречать гостью. Хотя нет. Наверное, в доме Артура эта девушка уже не гостья. И даже не наемный обслуживающий персонал. Но с определением ее статуса Милана сейчас уже затруднялась.

Потом они пили чай и разговаривали. Точнее, разговаривали в основном девушки. Милана, если хотела, могла быть милой, в полном соответствии со своим именем. Сейчас она как раз включила милашку Милану. Расспрашивала Светлану о работе, о жизни, слушала, задавала вопросы. Ее собеседница охотно отвечала и смеялась. Они обе смеялись, и от разговора Милана даже получала удовольствие. Но интереснее всего было наблюдать за мимикой и реакциями брата. Артур раз и навсегда надел черные очки и думает, что точно так же раз и навсегда включил покер-фейс. Что раз глаз не видно — то и выражения лица разгадать нельзя. Да сейчас прямо! Его лицо читалось как открытая книга. Милане было даже неловко — ей вдруг в какой-то момент стало казаться, что она подглядывает за тем, чего видеть не должна. А Светка-то, Светка как это не замечает?! А Светка не замечала, рассказывала, сама же хохотала, отвечала на вопросы и шутки Миланы. И в упор, ну в упор просто не видела. Как лицо Арчи постоянно повернуто в ее сторону. Как он начинает улыбаться, едва заслышав ее смех. Как хмурится его лоб, когда он с напряжением вслушивается в ее рассказы о чем-то серьезном.