— Именно поэтому ты покинула меня, именно поэтому ты больше не ездишь верхом. — Хавьер с трудом поднялся. Ноги его, казалось, стали такими же слабыми и нетвердыми, как у новорожденного теленка. Ярость и ревность охватили мужчину. — Чей это ребенок? Он не может быть моим. Мы предохранялись. Каждый раз.

— Ты прав. Мы предохранялись. Каждый раз. — Она повторила его слова монотонным голосом, затем нырнула за дверь и появилась в халате, туго завязанном на животе. И в этом животе рос ребенок другого мужчины.

Пошла она к черту!

Хавьер не мог поверить в то, что у Меган появился любовник — после такого секса, который у них был. После того, как он баловал и ублажал ее. После ее страстных клятв в любви.

Но доказательства были налицо. Гнев закипел в его груди, подступив к горлу.

— Чей это ребенок? — взревел он.

— Не могу поверить, что тебе хватает наглости задавать такой вопрос.

— Когда ты успела спутаться с кем-то еще? Ведь ты каждый день возилась с лошадьми, а каждую ночь проводила со мной.

— Разве это имеет значение?

Меган предпочла уклониться от ответа. И ее отказ дать прямой ответ говорил больше всяких слов. Кого она защищает?

— Ты предала меня, — прорычал Хавьер.

В глазах Меган вспыхнула ярость.

— Это ты предал меня, Хавьер. Занимаясь любовью со мной, ты планировал жениться на Сесиль и даже не счел нужным сообщить мне об этом.

Раскаяние больно кольнуло его. Он мгновенно подавил это чувство. Ему не в чем раскаиваться, нечего стыдиться.

— Я был откровенен с тобой насчет своих намерений с самого начала. Именно ты нарушила наше соглашение — о временном любовном романе без всяких обязательств. — Хавьер указал на ее живот. — А это — дополнительные сложности.

Меган беспокойно потопталась на месте, потом открыла холодильник, но ничего оттуда не достала. Ее поведение показалось Хавьеру очень странным. И тогда он увидел какую-то неясную черно-белую картинку, прикрепленную магнитом к дверце. Взяв Меган за плечи, он отодвинул ее в сторону.

— Эй, ты не должен… — Она вытянула руку, но он уже схватил листок. — Отдай его мне, Хавьер.

Мужчина внимательно посмотрел на снимок УЗИ. Такие изображения он уже видел: либо это были зародыши лошадей, либо человеческие зародыши, которыми хвастались друзья, предвкушая отцовство.

— Это твой ребенок! — Меган снова попыталась схватить листок, но Хавьер не отдал его.

И в этот момент он увидел надпись — черным по белому. Срок развития плода — двенадцать недель.

— Ты на третьем месяце беременности.

— Ну, так что? — бросила она, скрестив руки на груди и вздернув подбородок.

Но в глазах ее мелькнул страх, не сочетавшийся с воинственной позой, и Хавьер заметил это. Леденящее спокойствие овладело им, прояснив мысли.

— Ты любишь меня. И у тебя не было интимной связи с другим мужчиной, — заявил он.

Плечи ее медленно опустились.

— Я не собираюсь тебя обманывать.

— Ребенок мой.

— Он твой, если ты хочешь этого.

— Что это значит?

— Это значит, Хавьер, что ты можешь выйти за дверь прямо сейчас и больше не вспоминать обо мне. Забудь о нашем разговоре и живи своей жизнью… со своей женой.

Ответ его не устроил.

— Ты специально подстроила это, чтобы заставить меня жениться на тебе?

Меган нахмурилась:

— Если бы я хотела этого, разве стала бы я скрывать от тебя беременность?

— Может быть, ты хотела подождать, пока ребенок не родится, и тогда заявить о своих правах, чтобы расстроить мою свадьбу?

— Неужели ты считаешь, что я способна на такое? Ты не доверяешь мне?

Насколько он знал, Меган никогда не лгала ему.

— И когда… это случилось?

Она вздохнула, убрав влажный локон со лба:

— Я не знаю точно. Думаю, в Мадриде. Помнишь, у нас закончились презервативы и мы купили новые в маленьком магазинчике возле ярмарки?

От воспоминаний по телу его пробежала дрожь.

— У нас закончились презервативы, потому что ты была ненасытна.

Лицо ее вспыхнуло.

— Действительно, это были прекрасные выходные дни для меня и моих лошадей. Ты выиграл кучу денег. Но именно ты не мог дождаться нашего возвращения в отель.

Действительно, он не мог. Вспомнив тот горячий полдень, Хавьер ощутил жар. Он чуть не овладел Меган в углу маленького магазинчика, где они покупали презервативы. А потом, с трудом сдерживая себя, завлек молодую женщину в кабинку для переодевания в одном из бутиков, где жестко, лихорадочно и молча овладел ею.

Сейчас все это не имело значения.

— Ты давно узнала об этом?

Меган сжала воротник халата так крепко, что пальцы ее побелели.

— Я узнала об этом за час до известия о твоей помолвке.

Наконец Хавьер понял причину ее внезапного отъезда.

— Почему ты не сказала мне об этом тогда?

— Ты заявил, что не хочешь иметь детей от меня. Что у нас свободные отношения.

— Мы так договаривались.

— Мы также договорились о том, что каждый может их разорвать — без всякого ущерба для чувств другого. Вот я и разорвала. И именно ты нарушил нашу договоренность, приехав сюда. Возвращайся домой, к своей будущей жене. Она родит тебе наследников, а я… — Голос Меган сорвался. Сжав зубы, она закрыла глаза, пытаясь совладать с собой. — Я рожу ребенка. И у нас все будет хорошо. Без тебя.

Хавьер подавил в себе горькое чувство. После долгих лет борьбы он подошел к последнему рубежу, после которого сможет вернуть себе фамильные земли, а также восстановить доброе имя своей семьи, которое отец беспечно утратил.

Беременность Меган рушила все его планы. Она зачала от него ребенка, поставив Хавьера в такое же сомнительное положение, в каком оказался его отец тридцать пять лет назад.

Он так же, как и отец, обрюхатил не ту женщину, и никого, кроме себя, не мог винить в этом. Но Хавьер не собирался повторять ошибку отца. Тот оставил свою невесту ради женщины, которая от него забеременела, и тем самым разорвал крепкие деловые связи, которые этот брак должен был сцементировать.

Но Хавьер, в отличие от своей матери, никогда не бросит собственного ребенка.

Хавьер вгляделся в маленькое расплывчатое изображение на листке бумаги, в котором с трудом можно было угадать человека. Руки, ноги, пальчики. Его ребенок. Его сын или дочь. Его наследник.

Необходимо разобраться с этим вопросом, иначе из-за младенца он может потерять все.