Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для предотвращения подобных инцидентов Олеся составила правило: никогда не отвечать безымянным профилям без фотографии, с чужими аватарами и с обилием орфографических ошибок. Сразу стало проще, она экономила время и не ввязывалась в пустые переписки, поставив мощный заслон халявщикам и психопатам. Как клинического психолога, ее, конечно, интересовали особенности их психопатологии, но она не нуждалась в гуманитарной миссии за свой счет.
Мало того, что ей удавалось избегать рисков, в нее даже никогда не влюблялись. В уме всплывали пугающие рассказы, передававшиеся из уст в уста болтливыми докторами, когда пациенты оказывали нездоровое внимание к их персонам, вторгались в личное пространство звонками со зловещим молчанием. Среди психоаналитиков блуждала легенда о страшном пациенте с бредовым расстройством, преследующим психологов, чтобы выбрать очередную жертву для травли. Олеся не верила слухам, но не брала никаких подарков, избегала консультаций на чужой территории – в ресторанах, беседках и парках и отрицала домашние сессии.
Нарциссичные психологи забавлялись повышенным вниманием клиентов, а Олеся не могла вспомнить, когда к ней относились предвзято, хотя мужчины составляли треть ее клиентуры. С женщинами общение протекало без ожидания подвоха или скрытой влюбленности. С мужчинами все иначе, но и они воздерживались от соблазнов и сохраняли разумные границы. Перенос возникает всегда, но его проявления поддаются контролю, если не допускать нелепых ошибок.
Олеся убедила себя в отсутствии значимой привлекательности, никогда не позволяя фривольные выражения, расстегнутые верхние пуговицы блузки и короткие платья, отдавая предпочтения брючным костюмам и юбкам-карандашам. Любые попытки заговорить не в формате психотерапевтической беседы изящно пресекались. По другой версии мужчины ее боялись и плохо удерживались на терапии, не дотягивая до шести месяцев. В результатах лечения женщины более благодарны, запускают сарафанное радио, периодически обращаются за поддержкой, когда Олеся уже забыла их имена, но помнила повод для обращения.
Ежегодно Олеся проверялась на признаки выгорания, отмечая сохранность психики. Когда-то кафедральный профессор Липскер предупреждал, что за период учебы они обязательно изменятся, и предстоит готовиться к неразрешимому одиночеству, когда их будут бросать друзья, преобразится круг общения, зато жизнь станет более осмысленной. Они будут замечать скрытые течения, предупреждать фальшь, указывать на искусственность контактов, требовать подлинность в отношениях. Тогда Олеся не прониклась пророчеством, а теперь сама готовила к переменам своих подопечных.
Проходя личный анализ, Олеся невыдержанно ждала, когда, наконец, отчетливо поймет, что стала другой, когда сбросит оковы невроза и прозреет, а качество жизни повысилось незаметно, и она делилась приобретенным опытом с новичками, заставляя поверить в метод. А в кризисные моменты Олеся испытывала разочарование в пройденном пути, считая, что ее использовали корыстные супервизоры. Она отдала всю себя ради преображения, а что получила взамен? Прагматизм, расчет и навсегда препарированную душу? Только освоение многогранных направлений психотерапии позволило воспринимать человека более целостно, и вложения окупились.
…Завершив прием раньше обычного, Олеся спешила на свидание.
Свидание?! Громко сказано! Пока ничего серьезного.
Недавний друг Михаил проявлял себя сдержанно, догадываясь, что она раскусит его амбиции.
Олеся не собиралась скрывать род занятий, и Михаил тут же угадал, что она из себя представляет, уловив чересчур оценочный и местами тяжелый взгляд, признавшись, что чувствует себя как под рентгеновским сканером, забывая удачные каламбуры.
В нем сочеталось не сочетаемое: аудитор в консалтинговой компании и неисправимый геймер. Широкоплечий исполин с рыжей шевелюрой, укороченной в стиле милитари. На загорелых щеках отполированные следы от угрей. На левом запястье металлический браслет и тату паука. Не сноб и не жадина, без шлейфа разбитого брака, с сохранившейся армейской выправкой после службы на китайской границе. В школе увлекался кикбоксингом, пока не получил тумаков с сотрясением мозга от корейского бойца. В литературе предпочитает Оруэлла и Кинга, что вовсе не соответствует имиджу финансиста с пособием Кийосаки подмышкой. Еле заметный дальневосточный акцент. Работал курьером, посудомойщиком в суши-баре и даже продавцом в обувном магазине, пока искал заветную вакансию по специальности. Трудяга, занявший место под солнцем потом и кровью.
Познакомились ненароком в неприметном кафе. Привлекательный незнакомец с газетой в руках сидел за соседним столиком, когда официант перепутал счет. Выждав подходящий момент, он подошел и предложил обменяться чеками. Позже признался, что сразу заметил Олесю у входа, придумывая, как не упустить шанс. Он смущался и благодарил вселенную за подарок судьбы. Задорно посмеявшись, они наградили официанта щедрыми чаевыми и гуляли до заката.
Михаил упрямо расспрашивал про работу. Олеся переводила стрелки, а он раз за разом возвращался к заевшей теме. Отказавшись нарушать правила конфиденциальности, Олеся отделалась стандартными перлами, обличив неуместное рвение, и погрузилась в привычный самоанализ.
– Ты чем-то обеспокоена? – спросил Михаил. – Пациенты довели? Как ты вообще их слушаешь?! Ума не приложу! Если я когда-нибудь обращусь к психологу, ему будет тяжко.
– Верю! Ты тот еще ребус. Пожалуйста, решай проблемы сам! Хочу спасти несчастных коллег! – хитро улыбалась Олеся, сидя с бокалом вина на просторной веранде.
– Так кто не дает покоя?
– Ладно, признаюсь! Есть одна интересная девушка. Ее бросил парень. Многое перекликается со мной, я когда-то проходила нечто подобное. У нее полный набор невротика: низкая самооценка, тревожность, панические приступы, но это скорее следствие травмы.
– Многих бросают – не повод мчаться к психологу, – саркастично заявил Михаил. – Наверно, прикидывается жертвой, чтобы ее пожалели.
– Это для вас, мужчин, просто. Бросил и гуляй, Вася! А мы страдаем. И не только женщины, кстати. Приведу десятки случаев, когда вас бросали, и вы впадали в такую глубокую яму, что требовалась длинная веревочная лестница, чтобы вытащить на поверхность. Реакция на травму не зависит от пола.
– А отчего тогда зависит? – рассеянно спросил он, наполняя бокалы.
– От характера, предрасположенности, внешних условий. Много причин, не хочу вдаваться в подробности.
– И ты помогла ей?
– Мы только начали. Прогресс уже заметен. Она охотно отзывается на терапию. Симптомы уменьшаются.
– Значит, ей повезло. По-моему, нужно ко всему относиться проще. И меня бросали, и я бросал. Не вижу в этом катастрофы.
– Совсем не горевал, если девушка указывала тебе на дверь или намекала, что ты ей не подходишь?
– Нет! Не совпали, и ладно. Ерунда!
– А если сильная, страстная любовь? Если добивался ее год?
– Чуть-чуть расстроюсь для приличия, а через пару дней полный порядок! Я не из плаксивых. Ты знаешь, я не довожу до крайностей, не затягиваю, если замечаю предвестники разлада, то выхожу из игры. Не брожу вокруг да около. Не переношу лишних объяснений. Сопли, слезы – не про меня.
– А
