Обычно мы отмечали этот праздник на нашей территории, в кругу гостей, приглашенных Кириллом, по сути, его друзей и коллег. Мне отводилась роль безмолвной прислуги, что всю ночь бесшумно обслуживала домашний банкет, не принимая участия в празднике. Только сейчас я вспомнила те взгляды, которые кидали на меня гости мужа. Кто-то сочувственно поглядывал из-под опущенных ресниц, а кто-то злорадно пялился, отпуская едкие комментарии, неизменно веселящие Кирилла. Он как будто наслаждался, когда в унижении моей персоны принимал участие еще кто-то, тем самым выражая солидарность его собственным действиям.

Так происходило на протяжении семи лет, только на восьмой год сценарий празднования нового года изменился. С каменным лицом этот садист сообщил мне, что новогоднюю ночь он проведет вне дома. У меня не возникло даже мысли поинтересоваться, а чем, по его мнению, должна буду я заниматься, оставшись в праздник одна. Да, сейчас я понимаю, что и в прошлые годы я, по сути, была просто прислугой, но я, по крайней мере, не оставалась тогда в одиночестве!

Для меня самым страшным было время без Кирилла, я панически боялась, что он однажды не вернется, ведь вся моя жизнь была сосредоточена на служении ему. Я так и не узнала, где он провел ту ночь, без угрызений совести оставив меня одну дома. Подобные отлучки уже случались. Для меня они всегда были болезненны, и я проводила время в бесполезном слонянии в ожидании, когда вернется муж. Только сейчас у меня открылись глаза на то, что любовью в нашем сожительстве и не пахло. Он был для меня чем-то сродни божеству, я слепо исполняла все его приказы, ненадолго приходя в себя во время его длительных отлучек, но как только он возвращался в наш дом, все начиналось по новой.

В ту ночь я ненадолго пришла в себя лишь под бой курантов, да и то больше от воплей Апреля, запрыгнувшего на стол, за которым я сидела, пустым взглядом уставившись в окно. В тот момент в мозгу что-то щелкнуло, и я как будто смогла протрезветь от внушения мужа, но конечно не настолько, чтобы в ужасе рвануть прочь из дома садиста, что взял под контроль всю мою жизнь. Мне просто впервые за много лет стало по-настоящему жалко себя.

Я откупорила бутылку шампанского, пригубив немного игристого вина и пожелав, что бы все мои желания всегда исполнялись. Для себя же я решила, что уже завтра я покину Кирилла, ведь хоть и ненадолго, но я смогла вернуть себе способность трезво мыслить. А на утро с приходом мужа все вернулось на круги своя, и я совсем забыла о том, что еще недавно мою голову посетила мысль об освобождении из моего добровольного плена. Я вновь превратилась в молчаливую тень своего супруга, готовую в любую секунду ринуться исполнять любое его желание.

Я друзей не выбираю. Это занятие глупое и бесполезное. Мне гораздо интереснее выбирать овощи на рынке. Друзья – это подарки судьбы.

Иван Ургант

Лиса профессионально собирала вещи в дорогу, Апрель вертелся под ногами, создавая ненужную суету, а я канючила и жаловалась непонятно кому на то, что девушка запретила мне идти в джинсах. Я ведь, по идее, «великий и ужасный» и никто не посмеет мне перечить. Умом то я понимала, что ничего хорошего не выйдет, если кто-то повстречается на пути, не хотелось нарываться на неприятности, но все равно было обидно отказаться от комфорта в угоду местным обычаям. Путь, между прочим, предстоял не близкий, а идти в поход в юбке ни одна нормальная девушка не согласится. Мало того, что всю дорогу будешь мести подолом пыль, так еще и бежать в ней в случае опасности будет не очень легко. Но кто бы меня еще слушал!

В итоге мне наколдовали серое, длинное платье и довольно симпатичный черный плащ с капюшоном, чтобы прятать вязь на лице. Для чего ее скрывать, я не очень понимала, Лиса тоже не могла объяснить. Так как природы ее появления мы не знали, было принято решение не рисковать и не светить ей направо и налево. Волосы я спрятала под косынку, завязав ее наподобие банданы, это я сделала по своему собственному желанию. Не прельщает меня мысль в конце дня выковыривать из шевелюры веточки деревьев и насекомых. Вроде все приличия здешней моды соблюдены, и я как бы смиренно согласилась с выбором в пользу дорожного платья, но все равно улучив момент, когда Лиса отвернулась, вместо узких сапожек на невысоком каблучке я с удовольствием намагичила себе удобные сапоги на шнуровке. С гаденькой улыбочкой поправив подол, шагнула за порог вслед за спутниками.

Шли мы уже довольно долго, в пути развлекая друг друга рассказами. Я в большей степени вещала о благах человечества в своем мире, а Лиса об устоях этого мира, которые она смогла изучить за год пребывания здесь. Так как жила девушка изолированно в лесу, знала она не так уж и много, только то, что смогла узнать из сплетен кумушек на городском рынке.

Как такового названия у данного мира не было, по крайней мере в быту и в разговорах между покупкой припасов Лиса его не слышала. В первый раз о том, что данный мир называется Амалтея, она услышала от старушки-путницы, гостившей у нее во время непогоды. Она рассказывала, что это очень древний мир и кто только в нем не обитает, вот только границы всех стран были наглухо закрыты для случайных посетителей, и о населении, а уж тем более о географии оставалось только гадать. Были моря и океаны, но ходить кораблям можно было только в нейтральных водах, что не имело смысла, так как причалить, кроме порта своей страны, было некуда. Все очень чтили свою уединенность и ревностно хранили тайны. Не было налаженной международной торговли, только контрабанда, которая не только стоила запредельных средств, но и могла лишить жизни отчаянных смельчаков, рискнувших ей заняться. Зато не было войн, но были шайки разбойников, желающих поживиться за счет заплутавших путников, были и другие преступники – воры и даже убийцы, а вот кровопролитных войн не было.

Лиса даже не сразу поняла, о чем я спрашиваю, что за война такая. А поняв, очень удивилась, кто ж в своем уме пойдет забирать неизвестную территорию, тем более, что только очень узкому кругу приближенных императора известно (но это не точно) за какой границей болота гоблинов, а за какой скалы драконов. В общем, изолированный мир — не такая уж и плохая идея.

Страна, в которую меня нелегкая занесла, называлась Латона – это единственная открытая страна. Что значит открытая? А то и значит, что границы этой страны не запечатаны никакими заклятиями, и на эту территорию мог пройти любой желающий, а вот пройти в обратную сторону мог только тот, кто имел разрешение на пересечение границы.

Столица, находящаяся от ближайшего городка в трех днях пути верхом — Талия. Латону, к моему удивлению, населяли не только люди, попадались, допустим, оборотни, чаще живущие в селеньях подальше от города. Кстати, здесь их называли лейкотропы. А в рудниках, помимо каторжников, трудились свободные гномы, чаще на посту руководителей бригады. И по заверениям Лисы, ходили слухи, что кто-то видел настоящих эльфов.

Как они попали в Латону никто не знал, а они об этом не сильно распространялись. Лиса предположила, что это изгнанники, а я выдвинула гипотезу, что это полукровки, чем вызвала дикий смех девушки. По ее словам, о таком никто и никогда не слышал, где это видано, чтоб олень породнился с белкой. Я буркнула что, если не слышали, это еще не значит, что этого не было, и обиженно засопела, чем вызвала очередной приступ смеха новой подруги.