* * *

Ее вывели из здания и посадили в неприметный седан с тонированными стеклами. Изнутри улицу было не видно, а спинка переднего сиденья полностью загораживала лобовое стекло – Наташа не видела, куда ее везут. Никто с ней не разговаривал, двое полицейских салютнули встречавшим ее людям в костюмах, передали Наташу им из рук в руки. Буквально передали, одни отпустили ее плечо, другие взяли за плечо и усадили в машину, которая тотчас тронулась. Наташа не видела, куда ее везут, кроме нее, в машине никого не было, от водительского места ее отгораживала темная перегородка.

Они ехали минут сорок, за это время Наташа поняла три вещи: первое – в машине нет связи, видимо, стоят глушители, второе – она не знает, кому можно было бы позвонить, разве что Манюне, и третье – она не боится.

В самом деле, даже если бы работал телефон, кроме Манюни, ей некому позвонить. А что могла Манюня? Судя по всему, ее арестовали или задержали, (как там правильно?) органы власти. И это может длиться до 72 часов без объяснений причин. Но раз это власти, то чего ей бояться? Максимум, что может произойти, – это ее обвинят в том, что она использовала полученную от министра информацию. Ну и что? За это должно влететь министру, а он мертв. Ей-то что? Она его не подкупала.

И тут ее бросило сначала в жар, затем в холод. А ведь был миллион. Был, и как отвертеться в случае чего? Ладони вмиг вспотели, Наташа запаниковала, но быстро взяла себя в руки, закрыла глаза и глубоко задышала.

«Так, успокойся, старая стерва, ты ничего плохого не сделала. Главное в таких ситуация что? Ну-ка, вспоминай, что говорила Манюня при неожиданных допросах? Правильно, не паниковать. А во-вторых, не давать смешать в кучу факты, позволяя их приукрашать. Нужно старательно разделять каждый факт и рассматривать так, как это было на самом деле, обрывать ненастоящие связи, которыми обрастает рассказ в чужих устах, – и постоянно, методично это делать, не давая допрашивающему сплести свою историю, увязав концы из разных клубков. Ни в коем случае не дать себя запутать и не лгать. Если не знаешь, повредит ли тебе информация, которую собираешься сказать, – скажи, что не помнишь. Да, так отвечают только вруны, но за это не сажают, сажают за ложь, под которую переписывают обвинительные заключения».

Машина остановилась, открылась боковая дверь, и Наташу попросили выйти. Они приехали в какой-то загородный дом: огромный, каменный, как средневековый замок. Наташа даже не могла сориентироваться, в какую сторону ее увезли. Вокруг росли высоченные ели, и воздух был умопомрачительный, аж голова закружилась.

– Вас ждет Артем Леонидович Лукьянов, директор спецподразделения Федеральной службы безопасности, – сказал Наташе человек, который, видимо, ехал вместе с ней в машине, потому что вокруг больше никого не было. Это был мужчина из военных – судя по осанке и взгляду, сосредоточенному, без толики эмоций.

Наташа кивнула и последовала за военным в дом. Она держалась строго, не как арестантка, а как приглашенный эксперт. Ей не верилось, что с ней поступят как-то по-иному, чем она рассчитывает. Скорее всего, это какой-то приватный визит, а не похищение для допроса с пытками, иглами под ногти, утоплением и этим всем. Наташа надеялась, что если бы с ней хотели сотворить что-то страшное, ее бы скрутили и ударили по голове хотя бы раз, а не просили бы следовать за собой, так нежно с пленными не поступают. Хотя евреи в годы холокоста стройным рядом следовали в печь… Наташа отбросила от себя эти мысли и сосредоточилась на дороге.

Помещение было нежилым: вокруг кабинеты, работают люди, никаких покоев, библиотек и столовых, все в коврах и картинах, но обстановка рабочая.

В кабинете, в который Наташу привели, было накурено и очень многолюдно. Люди в форме и в гражданской одежде сидели в креслах, стояли у окон, курили при закрытых форточках и громко что-то обсуждали. Ни одной женщины Наташа не увидела.

– Наталья, добрый день, – сказал кто-то и все разом замолчали и уставились на Наташу. Она не могла всматриваться в каждое лицо и ловила лица отрывками – у кого-то кустистые усы, у кого-то лохматые седые брови, у кого-то обвислые щеки или очень пухлые губы, кто-то курил трубку, а кто-то даже сигары. – Проходите, располагайтесь.

– Добрый день, – ответила Наташа, боясь закашляться. – Увы, не могу, здесь так дымно, что я боюсь задохнуться.

– Проводите Наталью в переговорную, – велел голос, обладателя которого Наташа до сих пор не видела. Все тот же военный велел ей следовать за ним, через несколько поворотов в коридоре раскрыл двустворчатые дубовые двери и впустил ее в переговорную. Судя по всему, это был штаб по управлению каким-то проектом, потому что во всю стену висел плазменный телевизор с надписью NO SIGNAL, а на круглом столе были разбросаны письменные принадлежности и чистые листы бумаги.

Наташа положила сумку на одно из кресел, на другое села сама. В кабинет стали подтягиваться люди, они садились по другую сторону. Наташа напряглась: да, похоже, это будет все же допрос. Но людей набивалось все больше, они стали садиться и на Наташину сторону, отчего она немного расслабилась. Военный принес ей бутылку воды и стакан. Наташа с удовольствием опустошила полбутылки прямо из горлышка.

Наконец в переговорную, до предела забитую людьми, вошел мужчина на очень коротких ногах. Если взять Брежнева и очень сильно, но пропорционально его уменьшить, то получится именно такой человек. Он был в черной форме с желтыми погонами и вензелями, Наташа сосчитала звездочки – генерал-полковник, значит. Да, она видела это лицо. Артем Леонидович Лукьянов не был лицом публичным, но она знала, как он выглядит.

– Еще раз добрый день всем, теперь мы в полном составе, – сказал Артем Леонидович. – Можно начинать. Времени на представления ни у кого нет, опустим эти формальности, скажу сразу, что Наталья Добронравова окажет нам всестороннюю помощь. Докладывайте по обстоятельствам, – велел генерал-полковник Лукьянов.

Один из обладателей кустистых бровей включил маленьким пультиком плазму, и на экране появилась фотография покойного Шелехова, именно то фото, которое размещено на сайте министерства в разделе «министр».

– Дмитрий Шелехов, до десятого марта сего года министр юстиции, в восемь утра девятого марта был найден убитым у себя в кабинете, – сказал кустобровый. – Официальное следствие ведет несколько версий, ни одна из них не связана с профессиональной деятельностью министра. В части профессиональной деятельности Шелехова выделено несколько уголовных дел, которые расследуются параллельно, и нет оснований сейчас их обсуждать, поскольку достоверной информации нет, и едва ли она будет в ближайшие дни. Сейчас следствие на стадии оформления допусков, изучения материалов. По горячим следам никого взять не удалось, открытых версий нет, показания свидетелей и коллег никаких данных не дали. Отдел кодировки готовит полный отчет о контактах министра за последний год, но, по предварительным данным, никакой информации, которая поможет выйти на убийцу, нет. Поскольку руководством страны принято решение сосредоточить следственные силы на версии личных взаимоотношений министра, были проанализированы двести контактов Шелехова, люди, с которыми он связывался более пятидесяти раз. В числе самых частых контактов – госпожа Наталья Добронравова. Нашими специалистами изучена личность госпожи Добронравовой. Разведена, имеет совершеннолетнюю дочь Екатерину Олеговну и несовершеннолетнего сына Константина Олеговича. Установлены контакты министра с дочерью Добронравовой – шесть за последние два года, с Натальей – более четырехсот. Аналитическим отделом ФСБ сделан вывод о некоем роде семейных отношений, однако официальных данных, подтверждения или опровержения данной информации нет. В результате санкционированного судом допуска к личным данным министра Шелехова была поднята переписка с дочерью госпожи Добронравовой Екатериной и был установлен факт интимной связи между министром и девушкой. Указанная информация изъята и закодирована в хранилищах ФСБ, судя по информации, оснований убивать министра у девушки не было, их связывали теплые личные отношения. В результате того же расследования была поднята переписка и личные звонки с самой госпожой Натальей Добронравовой, в результате чего было установлено, что она неоднократно оказывала Шелехову помощь, в том числе материальную, в размере одного миллиона рублей несколько лет назад. Однако указанное обстоятельство носило личный характер и не было связано с подкупом или взяткой. Оснований убивать министра у госпожи Добронравовой также не выявлено. Вместе с тем, возможно, Наталья располагает информацией, связанной с контактом министра с женщиной по имени Лаура Висконт, подданной Великобритании, постоянно проживающей в Москве, замужем, без детей. Госпожа Висконт является единственной владелицей компании Global Franchise Research Industries, имеющей российское подразделение в нашей стране. Компания зарегистрирована на Виргинских островах, со скрытыми учредителями, однако конечным бенефициаром является Висконт. Компания оказывает консалтинговые услуги разного уровня, начиная от легализации взяток в Центральный банк, заканчивая сопровождением международных коммерческих подкупов и финансированием лобби. Висконт была замечена при сделках по даче взяток правительству Узбекистана по приватизации сотовых операторов, кроме того, Висконт проводила ряд операций по финансированию террористической деятельности и экстремистов в Сирии.