—Храните деньги в сберегательной кассе,— он ощерился в улыбке.— Оставь, после всего денежная реформа прошла, так что…

А вот другие ценности пригодились. В трюмо была выдвижная полка, где в красивой деревянной шкатулке хранила драгоценности хозяйка. Золотое кольцо с сапфиром, две цепочки, с кулоном и без, два обручальных кольца, серьги с красным камнем. Это всё Седой принял отдельно и сложил в специальную коробочку. Личных трофеев, как я понимаю, тут нет, всё идёт в общак.

Закончив с этой квартирой, пошли в следующую, добыча была сопоставима, если не считать почти полный мешок почти не испорченной гречки. Этот трофей немедленно спустили вниз. Обе группы встретились через три часа с небольшим на третьем этаже, нижние сделали уже несколько ходок в подвал, перетащив добытое. Там, как я понял, был ещё кто-то, кто шёл за нами. Что же, если даже мы спалимся и погибнем, хоть добытое добро не пропадёт. Пока в подъезде шла суета с перемещением добычи, я занялся оставшейся квартирой. Её даже вскрывать не пришлось, дверь была не заперта.

Жили тут небедно, или просто хозяин любил красивое оформление. Скорее всего, интеллигентная семья, в большой комнате стояло пианино, на стенах были развешаны портреты работы неизвестных художников. В детской висела большая географическая карта. Пришлось задержаться и посмотреть. Всё то же самое, только Союз на месте и Югославия целая. И Чехословакия. Германия только одним куском. Так и хочется спросить тоном одного комика «А чё, так можно было?»

В кабинете, где заседал глава семьи обнаружился… точно, настоящий компьютер, при этом довольно продвинутый, с тонким монитором, удобной мышкой и клавиатурой, состоявшей из двух половин, соединённых друг с другом под странным углом. Слышал однажды про такие, это чтобы при долгой работе кисти не травмировать. Я привык к местному обществу относиться, как к архаичному, Союз ведь, а время-то тут тоже ушло вперёд. Вот и пользуются гаджетами, пусть не так широко, но всё же. Кстати, по календарю у них начало нулевых, то есть, БП грянул где-то в девяносто восьмом. Достаточно, чтобы снабдить некоторую часть населения компьютерами.

Разумеется, я немедленно сгрёб добычу вместе со всеми проводами и убрал в мешок. Нужно будет осторожно нести. Отправился дальше. За шкафом имелся набор удочек, значит, товарищ был ещё и рыбаком. А может быть он и уточек любил пострелять? Точно. Ружьё ждало меня на стене в спальне, как у Чехова, если в начале на стене висит ружьё, то потом оно… правильно, достанется мародёрам. А вот с патронами пришлось повозиться, нашёл их в диване, что складывался, как книжка. Готовых было всего восемь штук, с бумажными гильзами, судя по маркировке, дробь ноль. А ещё порох в картонной банке, пыжи из войлока, капсюли, пули, картечь и латунные гильзы в количестве аж двадцати штук. Это я уже решил прикарманить себе, так уж вышло, что мне скоро придётся оружие менять. Знать бы ещё, что за модель, и какие у неё особенности. Двустволка, курков нет, калибр двенадцатый, есть маркировка ТОЗа. Тульская, значит. Приклад красивый, с полупистолетной рукояткой.

—Хочу себе взять,— сказал я, когда в комнату вошёл Седой.

—Бери,— кивнул он.— Нашёл чего?

—Компьютер,— я указал на мешок,— сложил уже.

—Молодец, а насчёт ружья… Там инструменты есть, возьми ножовку и сделай обрез. Пригодится в качестве короткого ствола.

—Долго,— заметил я,— нам ведь скоро уходить.

—Конкретно нам с тобой придётся тут задержаться, уйдёт основная группа, сейчас в мастерской всё закончат и уйдут, а мы… короче, тут ещё ночью дело будет. Останемся только я, ты и Немой.

—Принял,— сказал я и отправился за ножовкой.

Группа, прихватив добычу, отправилась обратно, снова через подвал. А мы засели в той самой квартире, где я нашёл компьютер и ружьё. Я старательно сорил железными опилками на пол, пытаясь отрезать стволы, Немой сидел у окна и посматривал наружу, а Седой вынул сигарету, но всё не решался закурить.

—Может, не стоило ружьё портить?— спросил я, допилившись до середины.

—Дробовиков у нас хватает, всё равно они в ближнем бою работают. Для дальнего боя винтовки есть. Да и стрелять из ружья, скажем, пулей,— такое себе занятие, там ведь чоки стоят, сужения, если пуля калиберная, то лучше не надо. Ты патроны-то добыл?

—Восемь штук,— я вынул из кармана гильзу и продемонстрировал.— Не факт, что рабочие.

—Должны быть рабочие, вот, держи ещё.

Он вынул из кармана патроны, явно взятые у других, кто имел при себе дробовики. Гильзы пластиковые, как в моём мире, только пластик более плотный.

—Вот это — картечь связанная, вот тут — пуля, две штуки, на пыжах написано. А вот это,— он показал ещё один патрон, где на пыже стоял восклицательный знак,— зажигалка, жуткая редкость, даже алхимики такое не всегда могут сделать, даже если у них производные есть. А наш Петрович сделал.

—Магний?

—Если бы, магний — это детский лепет. Эта пуля стальной лист прожигает, в палец толщиной. Только сделать трудно и дорого, береги, в общем. На крайний случай.

—А куда мы ночью пойдём?— спросил я, возвращаясь к работе.

—В сторону ЖД вокзала, раз уж сюда пробрались, грех не воспользоваться. Точнее, тут вторая станция была, сортировочная.

—А что там?— работа была нелёгкой, я даже вспотел.

—Там составы собирали, текущий ремонт, много чего.

—А нам оно зачем?— не понял я.

—Там было заведение, где сидела ведомственная охрана, не главная их контора, а что-то, вроде пункта дислокации.

—Оружие?

—И патроны.

—Сколько помню, у нас ВОХРовцев всяким дерьмом вооружали.

—Так и есть, у нас, например, есть наганы и пистолеты ТТ. А патронов к ним почти нет. Кроме того, там ещё нужно путь разведать, говорят, «выход» там есть, чуть дальше, на самих путях.

—А выход — это что такое?

—Ну, когда всё началось, из ворот в основном только твари лезли, а кое-где (по слухам, сам не видел) есть выходы кусков того мира, ворота, а за ними пространство, здания там какие-то, растения чужеродные, иногда даже склады есть чего-то. Попробовать стоит.

—И ещё вопрос,— обрубок ствола упал на пол, я в течение минуты перевёл дух и занялся прикладом.— Почему всё это именно ночью нужно делать? Может, лучше засветло?

—Насчёт здешней фауны мы ничего не знали, но прошло всё хорошо, никого не встретили. А вот на железнодорожных путях обязательно водятся ехидны, твари жуткие, но полезные.

—Кислотой плюются?— уточнил я.

—Ага, метров на пять, зато, если такую убить, внутри кристалл крупный, его на Большой земле покупают задорого, даже патронами могут заплатить.

—И они там только днём?

—На ночь крепко засыпают, чтобы разбудить, нужно постараться. А почему на путях, не знаю, знаю только, что они металл любят, где металла много, там и селятся. Вдобавок, в тех местах больше никто не живёт, не любят они соседей.