Я готова.

Мы готовы.

И пусть подавится дом напротив всеми своими обвинениями и прочим — я действительно приехала сюда за другой жизнью. А вовсе не за тем, чтобы потешить самолюбие слишком зазнавшегося самца.

С такими мыслями я выхожу из дома, пешком отвожу Марусю в садик, и также пешком иду на работу. Пока не знаю, нужна ли мне здесь машина — все вполне в шаговой доступности, а содержать еще и автомобиль с домом, ребенком и ипотекой… Как же иногда трудно жить одной, и рассчитывать только на свои силы!

Особенно когда в глубине души ты маленькая девочка, и совсем не выбирала себе такую жизнь.

В редакции с утра уже кипит жизнь, и я сперва теряюсь среди такого ажиотажа. Все носятся, говорят по телефону, одновременно что-то пьют из кружек, и записывают в ежедневники. И ведь я не опоздала — пришла пораньше — но все равно ощущение, будто уже пропустила полдня.

— Привет! — машет мне кто-то сбоку, и я с облегчением направляюсь к Аллочке, — потерялась, да? Я тоже первый раз подзависла… Идем, помогу устроиться.

«Помогу устроиться» — из уст Аллочки означало реальную помощь. Во всем. Сперва она показывает, где наш отдел, и как тут все устроено с раздевалкой. Затем ведет в бухгалтерию и отдел кадров, оставить мои данные и документы. А в оконцовке — в кабинет главного редактора, чтобы удостовериться, что мы ничего не забыли.

— Анастасия Владимировна! — радушно улыбается мне главред, когда находчивая Алла впихивает меня в его кабинет ярко-наманикюренной ручкой, — проходите, присаживайтесь. Ну как вы тут?

— Все в порядке, — голова плохо работает от количества шума, но я глубоко дышу, успокаиваясь, — привыкну, Александр Дмитриевич. Вы лучше расскажите, что касается моей работы — задания есть?

— Да-да. Смотрите — ваша колонка новая, в подчинении у вас двое — Алла, и еще один парень, из «молодняка». Запуск планируем на следующей неделе, и к этому времени нужно предложить пару актуальных тем и готовых статей мне на стол, чтобы я успел просмотреть и выбрать, а если нужно, — он выразительно наклоняет голову, как бы намекая, что это совсем не «если», — добавить свои замечания. Дальше при хорошем старте и интересе будем уже печатать больше, или расширяться — как пойдет. А пока можете идти в свой отдел, и наводить свои порядки. Через час — главам отделов быть на летучке. Она всегда в девять.

Он улыбается, явно стараясь быть дружелюбным, но я вижу, что у того куча дел. Потому быстро киваю, и прощаюсь — самое главное я уже уяснила.

А потому иду туда, куда велено, уже зная, что «мой отдел» — это два небольших кабинетика, один мой, и один для Аллы с сотрудником. Что ж, неплохо для начала…

В коридоре шумно и постоянно звонят телефоны, а я достаю ежедневник, скрупулезно записывая все данные. Актуальные темы, что должны зацепить женщин и мам, чтобы не ударить в грязь лицом с презентацией колонки? Что это может быть? Питание? Вакцинация? Игры для самых маленьких?..

Я пишу прямо на ходу, вспоминая, что саму постоянно интересует и тревожит по поводу дочки, и не успеваю обойти неожиданно выросшее препятствие. Просто на всех порах врезаюсь в быстро шагающую из-за поворота фигуру — и еще не глядя понимаю, с кем в очередной раз столкнула нас судьба.

Судьба ли? Или это сам сатана подшучивает надо мной, раз за разом кидая в руки этому… Максиму?!

— Поосторожнее, — равнодушно бросают сверху, когда я даже взгляда выше его рубашки не поднимаю. — Нужно смотреть, куда идете… Анастасия Владимировна.

— Ну, я же не знала, что на моем пути вырастет статуя. — Вылетает изо рта прежде, чем я успеваю хоть что-то обдумать.

Мгновение — и от одной фразы меняется весь спектр эмоцией между нами. Я ощущаю каким-то своим очень развитым шестым чувством его ярость, хоть внешне не изменилось ничего. Максим чуть наклоняется — и для всех в коридоре редакции мы двое коллег, разговаривающих о чем-то, но на деле будто два врага на поле боя.

— Еще раз, Анастасия — смотрите под ноги. Иначе в следующий раз я не стану притормаживать.

— И что? Впечатаете меня в стену?

Глупый вопрос, но ничего придумать не удается. Мои легкие постепенно наполняются его ароматом — дым сигарет пополам с летним парфюмом, и утренней свежестью. Кажется, макс только зашел с улицы — а для меня его запах как личный выключатель для мозга.

Максим неожиданно чуть усмехается, и наклоняется еще ниже. К самому уху — и шепчет своим низким, порочным тоном, от которого внутри все сперва замирает, а следом сладко сжимается:

— О да, сладкая. Я бы с превеликим удовольствием сейчас впечатал твою задницу в стену.

Я икаю, мигом краснея, и тупо не знаю, как реагировать. Что он делает?! Зачем, если мы договорились…

Но Максим уже выпрямляется, и спокойно и громко продолжает говорить, будто и не было вот этого обещания оттрахать меня на глазах у всего коллектива.

— Так что, во избежание недоразумений — следите куда идете, Анастасия Владимировна. Удачного дня.

Он обходит меня, словно какую-то преграду, и продолжает путь бодрым шагом, даже кажется более бодрым, чем до этого. А я лишь прижимаю руку к пылающей щеке, понимая — он снова меня уделал.

А я опять осталась в его глазах слабой и ни на что не способной.

Настена

Мерзавец.

Так думаю я, разбирая весь последующий день два кабинета, приводя их в порядок. Точнее, больше я все-таки копошусь в своем — Алла и Денчик, не дожидаясь указаний, стали разбирать свои рабочие места, и обустраивать нам «отдел».

— Не могу понять, Ден, а чего это тебя пихнули к нам в отдел, — задумчиво произносит грудным голосом Алла, которой до чертиков надо постоянно с кем-то болтать, — вроде ж в мамской теме ты не шаришь… Или у тебя уже дети есть?

Денис, или Денчик, как он сам представился нам, спокойно переносит уже в третий раз принтер, потому что Аллу все никак не устраивает его место. Вообще не возмущается неуемному любопытству, а лишь сдувает со лба длинную темную челку, и улыбается крупноватыми губами.

— Ха, вот это кринж. Мне так-то всего девятнадцать.

Я зависаю над своим столом, куда уже выложила блокнотик с единорогами, и фотографию смеющийся Машуни.

Девятнадцать?!

— Практика, что ли? — высовываю голову из кабинета, и Ден полуутвердительно мотает головой.

— А потом как?

— А потом, если начальство позволит, на постоянке останусь. Меня ж из института поперли, ну там долгая история… В общем, на врача предки отправили учится, а я журналистику люблю. Вот Александр Дмитриевич и сказал — пару месяцев посмотрим, если справлюсь, оставит. Золотой чувак у нас главред, да?

Я рассеянно киваю, размышляя, как «золотой чувак» классно придумал. Сунул парня в единственный женский коллектив своей редакции, где, по сути, еще и не понятно, как все пойдет. Может, наша колонка окажется вообще лишней для журнала, и отдел быстро прикроют… А кто виноват останется?