— Хорошо. Очень хорошо. — На лице Грегорио отразилось облегчение. Мертвецом займутся другие.

— Можешь забрать свою куртку.

Грегорио передернул плечами.

— Пусть остается. Ему пригодится для путешествия.

Они начали подъем. Примерно на полпути у Али возникло ощущение, словно кто-то тянется к ней, пытаясь удержать.

— Мама…

Али замерла.

Потом посмотрела вверх, на продолжавшего идти Грегорио. Тот явно ничего не слышал. Она направила луч фонаря вниз, пытаясь понять, откуда доносился голос. Каменный Минотавр, казалось, наблюдает за ней.

— Мэгги… — прошептала Али, ожидая, что голос послышится снова.

Тишина. «Спи, малышка». Повернувшись, она стала взбираться вслед за Грегорио вверх, к свету — не замечая, что вполголоса напевает колыбельную.

ТЕЛЕВИЗИОННЫЙ КАНАЛ, СПЕЦИАЛИЗИРУЮЩИЙСЯ НА ПОГОДЕ

ХОЛОДНЫЙ ДЕНЬ В ПРЕИСПОДНЕЙ

Устойчивый поток воздуха в туннелях будет продолжать охлаждать регион Ущелья девяти рек. Утром местами туман, днем ясно и не по сезону холодно. Максимальные температуры воздуха днем в районе 50 градусов. Минимальные температуры воздуха — те же.

Уровни рек — стабильные, в пределах нормы. Возможны внезапные наводнения.[4]

Максимальная и минимальная температура воздуха в субтерре (на прошлой неделе):

Максимальная — 148 градусов, Уинк, Большие туннели, Арктические провинции.

Минимальная — 39 градусов, Нуэва Лока, протекторат Аргентины.

Опасности: быстро движущееся облако серы достигнет сети туннелей Хеннерс к концу сегодняшнего дня. Возможно расстройство обоняния. Труба 666 в зоне L закрыта из-за электромагнитных штормов.

Серьезные опасности: на территориях Синин — Нью-Торонто на глубине минус 3 мили зарегистрирован выброс метана, поднимающийся вверх. Метан горюч. Смесь с воздухом при концентрации от 5 до 15 процентов взрывоопасна. Метан не ядовит при вдыхании, но может вызвать удушье из-за снижения концентрации кислорода. Пользуйтесь респираторами. Соблюдайте меры противопожарной безопасности. Будьте внимательны и осторожны.

Удачной охоты!

Под дном северной части Тихого океана

Они сделали привал, прервав свой великий поход, — девять человек, передвигавшиеся в полной темноте, рассчитывавшие только на свои ноги. Замыкавший цепочку Ли лениво ощупывал наросты, покрывавшие его голову. Пальцы пробегали по напоминающим кораллы рогам, гладили бугры и шишки, вспучивавшиеся на черепе. Каждый день они слегка изменялись, становились все более выпуклыми. Костный шлем, как и сама экспедиция, жил своей жизнью.

Впереди кто-то негромко застонал. Уже три дня у него выходил камень из почки. Никто не собирался сбавлять темп, жалея беднягу. Каждый перенес жестокие мучения, но должен был держаться ради остальных. И держался. Боль не убьет, и ее можно вытерпеть — слишком большое расстояние требовалось преодолеть за ограниченное время. Они состязались в ходьбе с полчищами людей.

Ли уже не пользовался обонянием, чтобы чувствовать вторжение людей. Он просто ощущал его вкус в воздухе. Отвратительное зловоние поднималось по жилым туннелям. Ли и его товарищи уже много дней находили следы расширяющейся колонизации. Нечистоты и химикалии загрязняли подземные воды, спускавшиеся к ним. Они оставляли ожоги на коже и выворачивали наизнанку желудки. Человек был бедствием. Сорняком.

Ли хотелось увести их маленький отряд прочь от маячившей впереди цивилизации. Почти два года они пробирались по самым дальним ответвлениям самых глубоких лабиринтов, держась на шаг впереди от разрастающихся колоний. Пока еще не слишком поздно, пока орды захватчиков полностью не заполонили туннели, пронизывающие эту часть планеты, они посещали то, что осталось от народа, сохраняя свидетельства.

Минуя разрушенные города, Ли и его товарищи пробирались среди расписных акрополей и вырезанных в скале амфитеатров, среди шпилей из сталагмитов и проходов, украшенных надписями и рисунками. В глубоких каньонах, прорезанных подземными реками, они шли между гигантских статуй царей, чьи имена навсегда забыты. Древние каналы превратились в широкие каменные дельты. То, что было отнято у камня, вернулось назад.

Ли уловил почти неслышное постукивание лапок насекомого. Не вставая с корточек, он медленно повернулся к стене. Зрение у него атрофировалось — или скорее изменилось, — но остальные чувства обострились. Обоняние реагировало на смену минералов. Ли мог определять форму предметов на слух, по тому, как отражается от них звук голоса. Чувствовал цвета, не видя их.

Снова постукивание — осторожный телеграф бегства. Насекомое почувствовало опасность. Слишком поздно. Молниеносным движением Ли накрыл его сложенной ковшиком ладонью.

Потом осторожно взял, еще живое, и тщательно обследовал. Ошибиться нельзя. У некоторых видов по кровеносным сосудам тек сильнейший яд. У других внутри имелись острые шипы, выходившие наружу уже в желудке. Этот безопасен. Длина и вес насекомого указывали на обычного пещерного жука. Ли назвал его Coleoptera bailey.

Быстрым движением пальца Ли убил жука. Оторвал крылья и голову с длинными усами, вскрыл туловище и извлек внутренности. Мясо и панцирь насекомого орехом хрустнули на зубах. Точно — жук.

Они никогда не отказывались от подобного лакомства. Насекомые, ящерицы, рыбы, змеи — все, что пережило мор и не было ядовитым, питало их экспедицию. Жизнь под землей изменила их обмен веществ. Ни у одного не осталось ни грамма жира. Спали они по три часа в сутки. Примерно один раз в пять дней Ли выделял небольшое количество твердого кала, который сушил и использовал в качестве топлива для костра — изредка они разжигали огонь.

Ли проникся ритмом бездны. Здесь был его дом. К сожалению, эти чувства разделяли далеко не все. Именно они вели их экспедицию к свету. Поддались ностальгии, превратившейся в бесполезное, одностороннее стремление. О них все забыли. А здесь, внизу, осталось еще столько интересного. Приходилось подчиняться воле большинства — ничего не поделаешь. В этом чужом мире сплоченность определяет все. Раскол равносилен смерти.

— Свет, — предупредил шедший впереди.

Человек с коралловыми наростами на голове прикрыл ладонями глаза. Вспыхнул яркий голубой фонарик. С минуту или около того фонарь казался слишком ярким, потом потускнел до вполне терпимого светового мячика.

— Джон! — окликнул сосед.

Джон Ли опустил руки и с удивлением стал рассматривать открывшуюся перед ним картину.