Полбеды, что от этого обмана пострадали сами владельцы компании «Барма» и их сотрудники остались без зарплаты. Проблема заключалась в организации, которая вела по подряду строительные работы. Это была солидная фирма, Алексей с большим трудом наладил с ней партнерские отношения, и не расплатиться с ними было просто невозможно. Между Алексеем, Стасом и Тиной состоялся неприятный разговор. Федоров предложил счесть ошибку общей и разделить непредвиденные расходы пополам, но Кирилловы наотрез отказались. Тина заявила, что раз их самих «кинули», то и они никому ничего не должны. А если Алексею неудобно за Стаса перед своими партнерами, то лучшим выходом для них будет разделить компанию на две, чтобы каждый отвечал за себя.

Когда страсти улеглись, все пришли к выводу, что разделение — не такая уж плохая идея. В конце концов, продолжать совместную работу можно, невзирая ни на какие юридические лица. А в случае чего каждый принимает решение самостоятельно, никто никого не подводит и никто ни от кого не зависит. Сказано — сделано. Затратив положенное время, вновь пройдя все инстанции и проделав необходимые процедуры, Стас стал владельцем проектной компании «СТК-project». А Алексей полностью расплатился с партнерами из собственного кармана.

Марьяна в этом не участвовала, в то время она уже не работала в «Барме». Ей и раньше не слишком-то нравилось проектирование, рутина ее никогда не привлекала, из всего цикла архитектурных работ она любила лишь эскизы, отделку и дизайн, то есть ту часть процесса, которую Тина, считавшая себя истинным архитектором, презрительно называла «шторки-краски». Достигнув тридцатилетия, Марьяна окончательно охладела к работе и мечтала о ребенке. После смерти бабушки она стала полноправной хозяйкой в квартире и ко времени истории с игровым клубом как раз приступала к реализации своих планов. Без всякого сожаления она уволилась из «Бармы», сделала ремонт, оборудовав самую большую и светлую комнату под детскую, и начала бродить по магазинам, потихоньку скупая наиболее понравившиеся игрушки и детские вещички. Когда-то бабушка говорила ей, что это плохая примета, но Марьяна не могла устоять. Все эти штучки были просто прелестными, а в ее душе, как в душе большинства постсоветских людей, все еще жило опасение "а вдруг потом не будет?".

Сразу после официального разделения компаний Тина снова забеременела. В отличие от Марьяны, у нее и в мыслях не было рожать второго, но муж и подруга, каждый со своей стороны, принялись ее настойчиво уговаривать. Стас очень хотел, чтобы жена оставила работу и занялась семьей и детьми. Конечно, Тина хороший архитектор, но добивалась успехов не благодаря искре Божьей, а за счет упорства и кропотливого труда и в действительности не была так уж незаменима, как ей самой представлялось. За время совместной работы Стас здорово подустал от ее упрямства и с гораздо большим удовольствием работал вместе с другими, менее амбициозными сотрудниками. При этом Тина вполне устраивала его как жена — он был сильно привязан к семье, из кожи вон лез для ее блага, любил дочь и, как всякий нормальный мужчина, мечтал о сыне.

Что касается Марьяны, то она пришла в восторг от мысли, что они с подругой одновременно родят детишек. Хорошо бы у нее была девочка, а у Кирилловых — мальчик. Дети будут вместе расти, а когда станут взрослыми, кто знает, может, и поженятся. Но шли месяцы, Тина с нарастающим неудовольствием носила ребенка, а Марьяна так и не забеременела. Точно в срок Сашура появился на свет, но мечтам Стаса не суждено было сбыться. Уже через две недели после родов Тина появилась в офисе, оттуда поехала на объект. А Марьяна, не выдержав, легла на обследование в больницу, и там ей вынесли страшный приговор — у нее оказалась "инфантильная матка". Выяснилась, что эта цветущая, внешне абсолютно здоровая женщина вообще не сможет иметь детей.

Жизнь Федоровых превратилась в кошмар. Сначала Марьяна бегала по врачам, пытаясь найти хоть одного специалиста, который либо опровергнет ужасный диагноз, либо найдет способ справиться с ее заболеванием. Она посетила все столичные медицинские центры, показалась всем светилам и даже съездила на консультации в Германию и в Швейцарию. Все тщетно. Операция не помогла, исправлять подобный дефект медики еще не научились. Убедившись, что все усилия бесполезны, Марьяна впала в жесточайшую депрессию, постоянно плакала и почти совсем перестала спать. И однажды, когда Алексея не было дома, написала прощальное письмо на двух страницах, собрала все имеющиеся в доме снотворные и успокоительные таблетки и проглотила их, запив стаканом воды. Спасло ее только чудо — Леша в тот день забыл дома важные документы и приехал буквально через несколько минут после того, как жена отключилась. Марьяну удалось спасти, и муж поместил ее в недавно открывшееся платное отделение клиники неврозов. Лечение жены влетело Алексею в копеечку. К тому же, хлопоча о ее здоровье, он совсем запустил работу, передавая своих клиентов в «СТК-project» Стасу и Тине. А когда после трехмесячного курса реабилитации Марьяна вернулась домой и вроде бы даже пошла на поправку, в стране случился дефолт.

На свое счастье, ни Федоровы, ни Кирилловы не хранили семейных сбережений в потерпевших крах отечественных банках. Но все равно столкнулись с теми же трудностями, что и остальные соотечественники. На длительный период обе проектные компании остались без работы. Алексею, которому стало просто нечем платить подчиненным, пришлось распустить свою фирму. Кирилловы сохранили штат, только понизили сотрудникам зарплату. Несколько месяцев ни у «Бармы», ни у «СТК-project» заказов не было. Но Стасу повезло — уже зимой к нему вернулся клиент из числа тех, кого Алексей, занятый семейными делами, передал Кирилловым. «Барма» же получила первый заказ на проект лишь спустя год. И если для Федоровых дефолт обернулся чуть ли не катастрофой, то для Кирилловых оказался лишь досадной заминкой в делах и поводом для временного перерыва в строительстве нового дома.

Понадобилось несколько лет, чтобы жизнь Федоровых постепенно кое-как наладилась. Душевная рана Марьяны со временем затянулась, она, казалось, смирилась с неизбежностью своей доли, повеселела и вела активный образ жизни, хотя к работе не вернулась. Алексей продолжал заниматься проектным бизнесом и, хотя дела его шли не слишком успешно, как-то ухитрялся сводить концы с концами. Кирилловы же процветали. После того как страна опомнилась от потрясения, фирма «СТК-project» резко пошла в гору, значительно расширилась за счет новых отделов и через несколько лет стала одной из крупнейших и самых известных столичных проектно-строительных компаний. В результате на данный момент Стас и Тина имели кругленькую сумму на счету в зарубежном банке, миллионные обороты и усадьбу на Рублевке с трехэтажным домом и двухэтажным флигелем для гостей и прислуги, а Алексей и Марьяна ездили на уже изношенных машинах и продолжали жить в старой квартире. Чисто внешне их дружба сохранилась — они ходили друг к другу в гости, вместе отмечали праздники и изредка выбирались куда-нибудь в отпуск. К тому же Марьяна сблизилась с подросшей Катей, постоянно брала девочку с собой — то в театр, то на выставку, то в тренажерный зал, а то по магазинам. Что же до истинного характера их отношений, то тут все было не так-то просто.

…Чтобы отыскать агентство, Виолетте пришлось трижды обогнуть нужный дом и несколько раз ткнуться во все двери, пока наконец охранник соседнего обменного пункта не смилостивился и не подсказал ей, куда идти. Вход прятался в стене арки — немудрено, что Виолетта несколько раз прошла во двор и обратно, даже не заметив его. Поднявшись по грязной щербатой лестнице на второй этаж, она оказалась перед облезлой дверью, обрамленной таким количеством разнообразных звонков и табличек, что на память приходили легендарные коммуналки. С трудом отыскав табличку с надписью мелким шрифтом "Под крышей дома твоего", Виолетта нажала кнопку, однако, не услышав никакого звука, надавила еще раз. Снова тишина. Она подождала, позвонила, опять подождала, опять позвонила, и лишь когда поняла, что звонок не работает, услыхала по ту сторону неторопливые шаги. Дверь отворилась, и за ней показалась худосочная длинноносая девица в юбке, выглядевшей так, будто ее рвали собаки.