— Разумеется, — быстро ответила Сара, — хотя памятник между мостом Ватерлоо и вокзалом Чаринг-Кросс не имеет ничего общего ни с какой иглой, ни с царицей Клеопатрой. Это просто древнеегипетский обелиск из древнего города Шмун, датирующийся 1500 годом до Рождества Христова и подаренный пашой Мухаммедом-Али ее королевскому величеству.

— Верно. — Герцог Кларенс благожелательно кивнул. — Вы прекрасно информированы, леди Кинкейд. Но знали ли вы, что во время перевозки обелиска из Египта в Англию погибли шестеро моряков?

— Нет, — призналась Сара, — этого я не знала.

— А это, увы, так. Некоторые утверждают поэтому, что на обелиске лежит проклятие, и считают, что ему вообще не следовало покидать пески пустыни.

— Подобные суеверия широко распространены даже в наше время. А что вы об этом думаете, ваше высочество?

— Что я об этом думаю? — улыбнулся герцог. — Я думаю, что прогресс и наука существуют для того, чтобы раз и навсегда уничтожить на земле невежество и мрачные суеверия.

— Замечательная точка зрения, в самом деле, — кивнула Сара. — Однако реальность часто выглядит иначе. Возьмите, к примеру, хотя бы нищие кварталы этого города. Бедность там царит ужасающая, и как много еще людей, не умеющих ни читать, ни писать. Мрачные суеверия и темные слухи находят там благодатную почву, особенно когда случаются чудовищные преступления и на людей нападает страх…

— Леди Кинкейд намекает на преступления в Уайтчепеле, — снова дерзко вмешался инспектор Квейл. — Ваше высочество, конечно, помнит, что за это время в Ист-Энде произошло второе убийство. И к сожалению, голоса тех, кто объясняет убийства каким-то заговором, звучали все громче.

— Заговор. — Герцог втянул воздух. — Больше ничего не приходит в головы этим несчастным идиотам?

— Простите, ваше высочество, но положение серьезное. На улицах Ист-Энда растет число так называемых ораторов, преисполненных ненависти к королевскому дому. Убийцу срочно нужно найти.

— Это я понимаю, мистер Квейл. По этой причине мы и послали за леди Кинкейд. Ей удастся то, что пока не удалось сотрудникам Скотланд-Ярда.

— Я сделаю все от меня зависящее, ваше высочество, — пообещала Сара, — и все же позволю себе заметить, я не криминалист. Моя сфера — археология…

— И именно в ней ключ к решению загадки, — быстро добавил герцог. — Неужели вы не понимаете, что все это связано?

— Каким образом? Что вы имеете в виду?

— Вот что я имею в виду. — Внук королевы поднял руку, на которой тускло сверкал перстень. — Иглу Клеопатры и шестерых погибших тогда моряков. История повторяется, Сара, вы этого не понимаете?

— История повторяется? — Сара не очень удивилась тому, что герцог назвал ее по имени. — Что именно вы хотите сказать, ваше высочество?

— Что я хочу сказать? — Герцог грустно усмехнулся. — А вам непонятно? Неужели нужно все объяснять? Я думал, вы специалист в этой области.

— Это говорят обо мне другие, не я, ваше высочество. Я могу лишь утверждать о себе, что у меня был выдающийся учитель археологии. И все же не смею думать, что понимаю, о чем вы говорите.

И еще раз вздрогнул Квейл. Инспектору претила манера Сары называть все своими именами. Герцог же, казалось, ничего не заметил. Его глаза странно заблестели, лицо прояснилось. Опиум действовал…

— Тогда я вам объясню, Сара, — пробормотал он. — Иглу Клеопатры доставили в Лондон ровно пятнадцать лет назад. Пятнадцать лет! Уже тогда нас предупредили, но мы ничего не поняли. Мы не использовали данное нам время, и теперь нас нагоняет его гнев.

— Его гнев? — Сара наморщила лоб. — О ком вы говорите, ваше высочество?

— О божестве, некогда изгнанном со своей родины и теперь обретшем власть и способность низвергать королей и уничтожать целые государства. Именно его гнев мы ныне ощущаем, и не случайно он направлен на меня, ведь я внук королевы Виктории! Теперь вы видите связь, Сара? Никакого заговора нет, только месть, страшная месть. Гибель грозит всем нам, неужели вы не понимаете? Вы должны нам помочь, Сара! Вы должны всем нам помочь… — Герцог Кларенс вскочил с дивана и сделал несколько неверных шагов. Ноги его подкосились, и он упал прямо Саре на руки. — Помогите мне, — выдохнул он.

Его лицо было совсем близко, Сара видела выступившие капли пота и чувствовала запах настойки опия. На мгновение ей показалось, что он широко раскрытыми глазами смотрит ей прямо в душу, а она — ему. Сара испугалась того, что увидела, словно заглянув в темную, бездонную пропасть, где была лишь страшная всеуничтожаюшая пустота, но уже в следующую секунду все прошло. К ним подоспел слуга, он помог герцогу добраться до дивана. Сара тоже поднялась с кресла, смущенная, шокированная; она вдруг с болью поняла, что дядя рассказал ей далеко не все…

— Пожалуйста, — обратился слуга к посетителям, — как вы можете видеть, его высочество в настоящий момент нехорошо себя чувствует. Не соизволили бы вы теперь уйти, его высочеству герцогу необходим покой.

— Это очевидно, — ответила Сара и направилась к выходу, даже не подождав Квейла.

Выходя из приемной, она бросила прощальный взгляд на собранные здесь памятники истории и их владельца, который впал в прострацию и ни на что не реагировал. И еще раз Сара Кинкейд испытала разочарование, вызванное тем, что ей пришлось увидеть в Сент-Джеймсском дворце.

Мейфэр, Лондон, час спустя

— Что это значит?

Даже не поздоровавшись, с горящим от возмущения лицом Сара Кинкейд ворвалась в столовую просторного дома Мортимера Лейдона, расположенного в одном из лучших и самых фешенебельных кварталов, поблизости от Букингемского дворца. Многие выскочки из мелких дворян тратили целые состояния, чтобы иметь здесь квартиру. Для Лейдона же это была одна из привилегий, полагавшихся ему как королевскому лейб-медику…

Доктор сидел за завтраком — яйца, тост, ветчина, — и когда в комнате появилась его возбужденная крестница, с удивлением вскинул голову. Как того требовали хорошие манеры, он отложил салфетку и встал.

— Сара, — изумленно произнес Лейдон, — прежде всего доброе утро. Прости, не ожидал тебя так рано, в противном случае я велел бы принести прибор…

— В это я, так и быть, поверю, — резко ответила Сара. — Во всех других отношениях в будущем мне придется быть осторожней. — Она глубоко вздохнула, пытаясь совладать со своим негодованием.

— Ты, кажется, взволнована, — съязвил доктор. Он дал знак дворецкому, чтобы тот удалился и закрыл за собой дверь. — Могу я узнать, что вызвало такой всплеск чувств?

— Неискренность, — просто ответила Сара. — Рассказывая мне об этих убийствах, ты забыл упомянуть, что герцог Кларенс — распавшаяся личность и наркоман. Неудивительно, что его все во всем подозревают…

— Молчи! — воскликнул Лейдон, умоляюще воздев руки. — Ради всего святого, Сара, ты не должна больше произносить этих слов. Даже думать об этом. То, что ты увидела в Сент-Джеймсском дворце, не должно выйти наружу, слышишь? Уже сейчас ходят нелепые слухи. Если враги королевского дома узнают правду, конец всему.