полежать… на кроватке, перед телевизором. Пусть даже с новостями или дурацким шоу о жизни звезд. И еще мне кажется, что пальцы от руля придется отдирать.

Разжатая рука болела, и я ей потрясла.

— Может, остановимся? — Предложила я собаке. — Смотри, там — полянка. Водички попьем, отдохнем…

Манька высунула язык и радостно посмотрела мне в глаза.

— Да! — Кивнула я, выруливая к краю дороги и прижимая тормоз. И тут наши с ней глаза округлились: прямо из тех кустов, рядом с которыми мы хотели встать, на дорогу вышел молодой лось. Неуклюже переступая длинными ногами и оглядываясь на машину, он двинулся вперед и скрылся за поваленным деревом. А за ним, поведя мордой, словно королева на приеме, выплыла взрослая лосиха.

— Мама дорогая… — Чуть не подавилась я набранной в рот водой. — Маня! Куда мы попали? Этот танк запросто сомнет нас в металлолом, и ему за это ничего не будет!

— Гаф! — Подтвердила собака, высунув морду из окна.

Похоже, животные понимают друг друга больше, чем люди. Лосиха опустила уши, втянула голову в плечи, сделала прыжок и тут же скрылась на другой стороне дороги.

— Поехали! — Крикнула я и нажала на газ. Уже через полчаса мы вползли на холм, где была установлена металлическая, выкрашенная по ржавчине белым, тренога с гордой косой надписью «cool village», за которой среди яблоневых деревьев виднелись серые шиферные крыши.

«Мы приехали?» — Манькин взгляд, устремленный на нежелавших уходить с дороги кур, был полон азарта.

— Нет. Судя по карте, нам осталось еще шесть километров.

И тут, словно в насмешку над моей доверчивостью, под колесами оказалась ровная асфальтовая дорога.

***

Преодолев подъем, спуск, стоячую лужу, я, наконец, покинула заросли. За ними, радуя глаз, во всю ширь распахнулось залитое полуденными лучами пространство. И там, среди огромных плакучих ив, стояли запомнившиеся еще с зимы домики. Первый был ярко-голубым. Второй — серым. А мой шел под номером три. Маня вскочила и, часто дыша, снова уперлась носом в лобовое стекло. Ведь впереди, на зеленой экологичной травке, паслись рыжие куры с черным петухом. А еще — бычок и несколько коз.

— Хана твоей свободе. — Скосила я на нее глаза. — Заборов тут, похоже, еще не придумали, а собак видели только на картинках.

Лихо съехав по обочине прямо к дому, чья дверь была заперта на огромный амбарный замок, я остановила машину и решительно распахнула водительскую дверь… О чем сразу пожалела, поскольку оказалась втоптанной резвыми собачьими ногами в сиденье. А далекий заливистый лай заставлял задуматься не только о характере бабушек, но также их родственников, поскольку собачьему голосу вторил разъяренный мужской.

Взвившись с насиженного места так, словно до этого отдыхала, а не тряслась по ухабам, я подхватила поводок и рванула за соседский дом, готовая как сражаться, так и пасть смертью храбрых от рук разгневанного аборигена.

— Извините! — С ходу выпалила я, вылетая на предполагаемое поле битвы, и тут же резко затормозила. Раскрыв от изумления рот, я смотрела, как моя недоверчивая к людям собака с удовольствием подставляла уши под почесывающую их руку мужчины приблизительно моего возраста. Услышав мой голос, Маня отступила на пару шагов, делая вид, что мне все померещилось, а мужчина, улыбнувшись, поднялся. Подтянув старые треники, он подошел ко мне.

— Здрасьте! — Первой сказала я, изображая искреннюю приязнь. — Я — ваша новая соседка!

— Та, которая из …? — Смущенный мужчина провел пятерней по русым волосам. — Круто! И рулили тоже сами?

— Да! Меня зовут Катя. А Вас?

— Толя. — Представился он. — Вот… Приехал к маме траву покосить.

— А я — на дом посмотреть и еще раз убедиться в том, что надо быть на всю голову чокнутой, чтобы потратить на поездку пять часов. — Теперь в волосы полезла я.

Одновременно сморщив носы, мы улыбнулись.

— Наверно, моя собака напугала ваших кур? — Осторожно поинтересовалась у него, глядя, как столпившиеся за ступенями крыльца несушки пялятся на лежащую в траве Маню, в свою очередь изредка косившуюся на них. — Она не кусается. — Заверила я хозяина. — Просто куры для нее — такие же птички, как голуби…

Услышав кодовое слово «птички» Маня вскочила на ноги. Куры охнули и присели. Самая трусливая, хлопая крыльями, понеслась в сарай.

— Фу-у! — Скроила я зверскую рожу. — Нельзя!

Собака посмотрела на меня так, словно я сказала нечто неприличное, и снова легла в траву, изображая пай-девочку.

— А Вы… надолго? — Мужчина, похоже, все-таки забеспокоился.

— Пока на четыре дня. — Пожала я плечами. — Надо осмотреться. Может, мне все настолько не понравится, что снова выставлю дом на продажу.

— А… — Кажется, он хотел что-то сказать, но откуда-то со стороны огорода, шлепая разношенными розовыми калошами, к нам торопилась Серафима Александровна.

— Все-таки приехали! — Довольно сказала она, раскидывая в стороны руки и, судя по всему, намереваясь припасть к моей груди. Облачко вчерашнего перегара легко пролетело мимо, краем коснувшись моего носа. Я приподняла брови и приготовилась ловить в свои объятья старушку, но… Мане обнимашки с посторонними показались слишком странными. Мне тоже, но я, как человек воспитанный, смолчала. Зато у собаки — что на уме, то и на языке. Вскочив на ноги, она громко высказала свое мнение. Серафима, незнакомая с собачьей речью, подпрыгнула и привычно вжалась в стену дома. У Мани заблестели глазки: похоже, она только что изобрела новую игру.

— Ой, простите! — Запричитала я. — Собака не кусается! Просто здоровается!

Слава всем Богам, что Толя, стараясь показать матери свою власть над посторонними животными, хлопнул себя по ноге. Маня, понятливо высунув язык, подошла к нему и села рядом. Он довольно потрепал ее черные уши.

— О-ох… — Отклеилась от стены соседка. — Я-то напугалась!

Забыв про обнимашки, она тоже поинтересовалась сроком моего пребывания в деревне.

— Четыре дня. — Развела я руками. — А может, неделю.

— Так привяжешь собаку-то? — Серафима нервно потерла руки.

— А нечем. — Моя улыбка была сочувствующей, но твердой. — Будет надоедать, скажите «нельзя». Она поймет. М-м-м… — Я помолчала. — Только не замахивайтесь. Все-таки, овчарка. У них в крови бросаться на атакующие жесты. А теперь извините… Пойдем смотреть хозяйство.

— С приездом! — Слова старой женщины, полетевшие мне в спину, были весьма задумчивы. Однако, мне страшно хотелось пить, есть и, наконец, взглянуть на принадлежавшую мне недвижимость.

***

Несмотря на устрашающие размеры и преклонный возраст (на ключе было написано, что его делали в СССР), замок легко открылся и грузно свалился мне в руки. Подхватив изделие страны, в которой металла было больше, чем гламура, я взялась за ручку и дернула дверь. К нашему с Маней удивлению, моим усилиям она не поддалась. Похоже, затяжные