забыв обо всех наставлениях родителей, а если и сопротивлялись немного, разыгрывая скромность, то лишь для того, чтобы сильнее разжечь мой интерес.

– Вот сплав из-за ведьм и отменили, – кивнул кузен. – У них, в отличие от целительниц, которые сдают перед поступлением физические нормативы, подготовки нет никакой, и сплав посчитали для них слишком опасным.

– Будь они неладны! – выругался я от души. – Все неприятности от них.

– Еще какие, Джарр, еще какие… – вздохнул Вальд.

– Ты еще что-то знаешь? – насторожился я.

– Пока не уверен, не хочу говорить. Дождемся начала занятий.

Я покосился на кузена, но понял, что больше из него ничего не вытянуть.

– Ладно, если на сегодня это все новости, идем развлекаться! И раз в кои-то веки это ты меня зовешь, я даже доверю тебе выбор дома удовольствия.

Ничем не рискуя при этом, кстати. Вальда везде любят и готовы обслуживать хоть бесплатно. Не знаю, как ему это удается, но кузен настолько обходителен, что с ним любая жрица любви чувствует себя чуть ли не леди и даже прожженные кокетки смущенно заливаются румянцем, словно невинные девушки. Воистину пресловутое демонское обаяние во всей красе!

У меня другой дар, я могу соблазнить любую. За мной даже высокородные эльфийки бегают, забыв о своей холодности и недоступности. И, в отличие от Вальда, с женщинами я предпочитаю игры погорячее и не люблю долго тянуть с прелюдией, разыгрывая светское общение. Мне этого и в гостиных матушки достаточно, куда ее знакомые стали привозить с собой дочерей на выданье. Как бы ненароком. Напрасно, кстати! Лично я еще как минимум лет сто не собираюсь задумываться о женитьбе. Поэтому с удовольствием приветствую жриц любви. С ними проще, расстаешься без сожаления, и потом они не таскаются за тобой, смотря тоскливыми глазами.

Тут в памяти, как назло, всплыл дерзкий взгляд той рыжей селючки, которая налетела на меня. Что-то в ней есть, конечно. Этакая смесь детской непосредственности, самоуверенности и дерзости. И округлости у нее везде, где надо, – успел оценить, пока она топталась по моим ногам. Но больше всего меня привлек аромат волос, наполненный луговыми травами и спелыми яблоками.

Захотелось зарыться носом в ее волосы и вдыхать. Даже сам на себя рассердился за такое желание. Меня женщины какими только дорогими и утонченными ароматами ни соблазняли, даже щедро приправленными афродизиаками, и то такой реакции не было. А тут какая-то растрепанная деревенщина показалась привлекательной.

«Да что это я?! Пора выкинуть тот эпизод из головы!» – укорил себя. К тому же уверен, что ее уже и след простыл.

Думать о том, что она по примеру своих товарок задержалась в академии и этой ночью будет греть какому-то олуху постель, было почему-то неприятно. Если еще раз ее увижу, точно лично выдворю за ворота!

И почему это я сразу ее не схватил за шкирку и не выпроводил из академии? Слишком добрый был. После всего, что девчонка мне наговорила и как себя вела, это меньшее, что она заслужила за свою дерзость.

Покосился на Вальда, желая спросить, не видел ли он больше то рыжее недоразумение, но оставил эту идею. Не хватало, чтобы понял, что я ее еще помню. Он хоть и самый правильный у нас, но не упустит повода позубоскалить на этот счет.

Радислава

Найла поступила еще вчера и уже успела здесь осмотреться. Пока мы с Сибиллой раскладывали вещи, она сообщила нам, что в нашем блоке три комнаты, каждая из которых рассчитана на трех человек, туалет и душевые общие в конце коридора. Душевых всего четыре, и это пока нет очереди, а когда все заселятся и начнется учеба, ругани за них не избежать.

«Кто раньше встал, того и ягоды», – мысленно усмехнулась я, вспоминая наши Васильки. Всем известно, что с полными корзинами возвращаются из леса те, кто вышел из дома первым.

Так что придется вставать пораньше, чтобы успеть и в порядок себя привести, и на завтрак попасть.

– Это старое крыло, оно для преподавателей раньше отведено было. Здесь требовался ремонт, и до нас тут никто не жил. А когда в этом году открыли наш факультет, спешно стали приводить в порядок, перепланировав под нас. Представляете, наш блок – это для одного преподавателя! Бывшие спальня, гостиная и кабинет. Тут еще кухня была, но сейчас там можно только воды питьевой набрать, и что-то вроде общей гостиной. Стоят пара диванов с креслами и небольшой стол. Увидите еще, – рассказывала Найла.

– А в другие комнаты уже заселились? Ты соседок видела?

– Только двух куриц деревенских. Не знаю, подселили ли к ним еще кого. Одна комната вообще пустая.

– Я тоже из деревни, и что в этом плохого? – тут же вскинулась я, переглянувшись с Сибиллой. Она пока молчала, но было видно, что слова соседки тоже неприятно ее резанули.

– Не сравнивай! Там такие дурочки дремучие, радовались, как идиотки, душевым и туалетным комнатам. Привыкли, видимо, только летом в реке купаться да под кустики ходить.

Ну, я не только в реке купалась, у нас, почитай, в каждом дворе банька стоит, но я бы тоже водопроводу радовалась не меньше их. Теперь точно остерегусь при Найле.

Повисшую неприятную паузу нарушил протяжный трубный звук, прокатившийся по этажам.

– Что это?! – заозиралась я. А вот соседки по комнате удивленными не выглядели.

– Время обеда. Бросай свои вещи, потом разложишь. Нужно торопиться в столовую. А то если сразу не придем, потом мало что останется, – оживилась Найла, радуясь смене темы.

– А что, на всех не хватает? – забеспокоилась я, запихивая остатки вещей на полку и закрывая шкаф. В животе забурчало, напоминая о том, что поесть точно не помешает.

– Ну так непоступивших неудачниц из академии поганой метлой пока не выгонишь, вот они и повадились столоваться со всеми, да еще на дорогу себе провизию набирают и откладывают. Надеюсь, с началом занятий этот бардак закончится, – закатила глаза Найла.

– Разве не отслеживают, кто учится, а кто нет? – удивилась я.

– А пока никто еще не учится, – усмехнулась Найла. – Многие адепты предпочитают таверны столицы столовой академии, и пока на лишние рты смотрят сквозь пальцы. К тому же непоступившие травницы то травку редкую орчанкам на раздаче приволокут, то крем для лица или для рук, а те и рады им лишний кусок пирога сунуть.

Мы вышли и в коридоре столкнулись с соседками, тоже выходящими из комнаты. Я с любопытством посмотрела на них. Девчонки примерно мои ровесницы. Одна рыжая, с курносым носом, а вторая полновата, с мышиным цветом волос и ничем не примечательными чертами лица. Но и ничего отталкивающего в них я не увидела. Они уже успели переодеться в выданную форму и выглядели достойно.

– Привет! – Я помахала им рукой и улыбнулась, жалея, что не подумала тоже переодеться. Пусть это и не бросалось в глаза, но я придирчивым взглядом успела рассмотреть у себя на юбке следы вчерашнего пиршества. Тут пятна и от курочки, и от вина. Вспоминать об этом приятно, но не когда рассматриваешь свою одежду.

Соседки по блоку как-то неуверенно кивнули в ответ, настороженно покосившись на Найлу, и заторопились на выход, явно не желая продолжать общение.

– А, эти… – обернулась Найла, закрывающая на ключ дверь. – Ну как, видели их?

– Найла, а где здесь туалетная комната? – быстро спросила я, чтобы она не успела сказать колкость в спину соседям.

– Давай я покажу! – вызвалась Сибилла, тоже, видимо, испытывающая неловкость.

– Вы только недолго! – недовольно бросила нам Найла.

Сибилла показала мне нужную дверь и зашла вместе со мной.

– Повезло нам с соседкой, – заговорщицки произнесла я, проходя к умывальнику и включая воду. На подставке лежал кусок мыла, и я бережно взяла его, с удовольствием