Покинули ДК и погрузились в «Запорожец».

— С творческой богемой тоже все сразу поняла и решила, что там ей ловить нечего. А тут — хоба! — сын целого Судоплатова с небес падает. Попорченный немного, но разве оно того не стоит?

— А может это любовь? — предположила Виталина.

— Может и она, — пожал плечами я.

Миновав второй почти достроенный дом — сдадут первого марта — добрались до панельного офисно-промышленного прямоугольника с большими окнами. «На вырост» — типография займет примерно одну пятую площади совершенно пустого здания. Потом перевезем сюда типографию отечественную, как только тираж «Обитаемого острова» допечатается. Займет еще две пятых. Остальное — под масштабирование того и другого.

Помимо оборудования, япошки отрядили ответственного за него сотрудника Shueisha. Выбравшись из возглавляющего караван груженных станками ЗиЛов одетый в бобровую шубу и такую же шапку очкастый гладковыбритый японец уважительно мне поклонился, протянул руку в салон и помог выбраться моему старому знакомому послу Синсеки Кинии.

— Высокий гость прибыл, а мы без каравая и хора бабушек, — пожаловался я Вилке и пошел навстречу гостям — с места водителя выбрался дядя Витя.

Курирует визит, получается.

Поздоровались — поручкались, и, пока остальные грузовики выстраивались в очередь на разгрузку к грузовым входам в будущую типографию, товарищ посол представил спутника:

— Котаро Комура.

— Надеюсь мы сработаемся, Котаро-сан, — ритуально ответил я. — Вы прибыли в нашу страну один?

— Моя семья осталась в Токио, — улыбнулся он и поклонился. — Спасибо за заботу, Тукачеву-сенсей, через полгода меня заменит другой.

Понятно — вахтовик. Я бы заселил на ПМЖ нескольких япошек — чисто ради инклюзивности и пропагандистских репортажей о том, как славно быть совхозником в СССР со стабильным восьмичасовым рабочим днем, а не впахивать на дзайбацу двадцать часов в день без выходных.

— Мне немного неловко, что вы проделали столь долгий путь ради какого-то оборудования, — переключился я на посла.

— Я мог бы отправить помощника, — улыбнулся и он. — Но мне очень хотелось посмотреть своими глазами на ваше детище, — легкий поклон. — Простите мне мое любопытство, Ткачев-сенсей, но в последнее время я и мои подчиненные замечают все больше и больше «Потемукинских» товаров. Кроме того — вы уже давно живете здесь, и я совершенно уверен что это не потому, что хотите побыть на свежем воздухе, — веселая улыбка. — Мы позволили себе связаться с КГБ, — легкий поклон в сторону дяди Вити, который, в отличие от меня, отвесил ответный. — И получили разрешение приехать сюда.

— Никаких тайн в нашем совхозе нет, — с улыбкой подтвердил я. — С удовольствием проведу вам экскурсию.

Нравится гостей катать.

— Простите, я бы хотел проследить за выгрузкой и установкой оборудования, — проявил профессионализм Котаро-сан.

Посол после моего согласия его отпустил, мы с Виталиной засунули его на заднее сиденье «Запорожца» — я для разнообразия сел рядом, пустив вперед дядю Витю — и отправились по уже ставшему стандартным маршруту. «Потемкинская деревня» внутри «Потемкинской деревни» — разве это не глубоко иронично?

Гости-то почти через день бывают — вплоть до «бабы Кати» и репортеров журнала «Колхозно-совхозное производство».

— Синсеки-доно, существуют ли у вас на Окинаве аналоги наших пионерских лагерей?

— Разумеется, Ткачев-сенсей, — кивнул он и с видимым удовольствием на лице проводил взглядом стаю взлетевших ворон.

— Могу ли я на средства фонда отправить группу детей отдохнуть у вашего замечательного океана? Если есть лагеря медицинские — страдающих от легочных заболеваний, теплым морским воздухом подышать.

— Это — благое начинание, Ткачев-сенсей, — одобрил он. — И я с удовольствием ему посодействую.

Нормально — чем больше довольных и выздоровевших детей, тем мне приятнее.

Глава 5

— Ты что, ей веришь? — дошло до Виталины, когда она заметила, что я слишком часто сегодня смотрю в окно.

Двадцать пятое число — Матильду Степановну жду!

— Не то чтобы, — развел я руками. — Но страсть к мракобесию у человека в крови, тут уж ничего не поделаешь.

Вооруженные отряды под предводительством охотников и лесничих на всякий случай со вчерашнего дня прочесывают леса — голодных зимних волков нам не надо, равно как медведей и беглых зэков. Пока все спокойно.

— Да она же сумасшедшая, — позволила себе усомниться в генеральной линии партии в моем лице Виталина.

— Такое, — неопределенно покачал я рукой перед собой. — Дееспособная полностью, дети у нее нормальные, умеет запускать плацебо-механизм во время ритуалов. Бородавки-то и в самом деле «отшептывает», — хохотнул. — Да ерунда, просто немножко развлекаюсь, не переживай — личных экстрасенсов себе заводить не стану.

Дорогая гостья пришла после обедненного перерыва, который у меня, разумеется, тоже есть — я же как все.

— Снилась бабка! — заявила она.

— Не к добру, — вздохнул я.

Бабушка допила чай и покинула кабинет, пообещав:

— Завтра зайду.

— Пошли бухгалтерию еще раз проверим, — решил я сублимировать ничем не объяснимую тревогу — заморочила голову, блин! — в полезную деятельность.

Никодим Феликсович нашелся на рабочем месте копающимся в бумажках. Поздоровались, и я не без смущения поделился с ним полученной от Матильды Степановны «верной приметой». К моему удивлению пожилой КГБшник смеяться над легковерным малолеткой не стал:

— Всякое бывает, Серега, — развел он руками. — Тут даже мракобесие не при чем — вот она тебе про «грядущую беду» рассказала, потом еще кому-нибудь — вуаля, знает весь совхоз. Народ друг на друга коситься начинает, подозревать, ждать беду, и, уж прости, заливать тревогу самогонкой. Комплекс этих причин рано или поздно к той самой «беде» и приведет.

Вздохнув, я покивал — приведет же, блин!

— Плюс она тебе про церковь сказала — это тоже неспроста, — продолжил он. — Завуалированный шантаж — пока церковь не заработает, будет «беда» приходить.

— Замистифицировала меня немного Матильда Степановна, — признал я. — Умеет нагнетать, блин, — ощутил, как от стыда горят уши.

— Не умеешь без дела сидеть, — одобрительно буркнул Никодим Феликсович. — Помогай разбираться тогда, садись рядом…

На опережение сработал — понял, что просто так, посоветоваться, я бы не пришел. Уселся справа от подвинувшегося главбуха и через двадцать минут нашел проблему.

— Вот здесь, две тысячи заплесневевших луковиц под списание отправилось, — указал на нужную строчку в гроссбухе. — Еще на