Через три дня Леночка осталась одна. За прошедший месяц она практически не притрагивалась к ребенку. Сначала его на неделю поместили в барокамеру и ухаживали за ним медсестры, а после три раза в день заходила медсестричка и помогала ей пеленать и купать ре-бенка.

Проводив Дусю, Лена надеялась выспаться, но, обычно такой спокойный, Славик ночью просыпался и плакал, требуя чего-то. От еды он отказывался, подгузники были сухими, а соску он выплевывал. Наверное, его нужно было покачать на руках, но Алена не смогла этого сделать.

Через неделю она научилась менять подгузники и кормить ребенка по расписанию. Особенно ей нравилось гулять. Сидишь во дворе, читаешь роман или учебник. Тишина. Никто нервы не треплет. А там, глядишь, кто-нибудь приедет в гости. Дуся не считается, она ездила через день.

На смотрины приезжали однокурсники. Они дарили подарки, напивались под манную кашку, делились впечатлениями детства и, если не забывали заглянуть в кроватку, хвалили Славика за красоту и спокойствие.

Но Новый год Леночка встречала одна, вернее со Славой. Было завидно слышать из-за стены застольные песни и веселые крики, видеть за окном фейерверки и разноцветные петарды. Лена проплакала полночи, пока не заснула.

Не видели мальчика только два таких близких, правда, в далеком прошлом, человека. Ольга и мама. С Ольгой Леночка не хотела встречаться ни в коем случае, а до мамы не могла дозвониться вторую неделю.

Ей позвонил отец и будничным пьяным голосом сообщил, что мама Мария умерла в больнице от рака, о котором не говорила дочери. Сегодня были похороны. И лично он дочь больше видеть не хочет. Это она, Леночка, довела мать до болезни своим позорным поведением.

После звонка из дома депрессия Леночки достигла предела. Не хотелось жить.

Оставив ребенка дома, она сходила в аптеку и купила снотворных таблеток, которые ей выписал Петр Яковлевич, и бутылку водки.

В квартире молодая мама застала Дусю.

– Ты чего же дите одного бросила? – спросила та, гремя на кухне кастрюльками.

– У меня мама умерла.

Пройдя в комнату, Леночка поставила на стол бутылку и только потом пошла раздеваться.

Дуся заночевала в Химках. Женщины пили водку и до двух часов ночи жаловались друг другу на жизнь.

Утром неожиданно позвонила Ольга.

– Слушай меня внимательно, королева из-под Рязани. Не родись красивой, а родись счастливой. Скоро закончится твоя лафа. Я, кажется, уломала Нирберга, и мы усыновим твоего ребенка. А с квартиры ты съедешь и денег больше получать не будешь. Не хрена мои денежки тратить.

– Ты чего побледнела, – Дуся вышла из ванной, вытираясь полотенцем. – Курва, что ли, звонила?

– Она. Предупредила, что ребенка заберет Нирберг и что мне нужно съезжать с квартиры.

– Дела-а. – Дуся заглянула в кроватку. – С жильем я никак не помогу, сама приезжая, а в общежитие тебе не вернуться. Ненавидит тебя Ольга. Завидует красоте твоей и тому, что Аркадич забыть тебя не может… Ай ты мой красавчик, Славочка.

За прошедшие полгода Андрей решил не только расширить бизнес, но и стать менее зависимым от Гены и Александра. Просчитав возможный риск, прибыль и то, что обстановка в Российской Федерации постепенно все-таки стабилизируется, он начал экспортировать оливки и маслины не в банках, а на развес, а также местную водку и вина.

Друзья Андрея поняли и поддержали. Они сосредоточились на оливах и купили пять гектаров оливковых деревьев.

Для контроля и новых контрактов необходимо было ехать на родину. Из соображений безопасности хотели командировать управляющего заводом – Софокла Папилоса. Он учился в Саратове на инженера-технолога и бегло говорил на русском языке. Грек с удовольствием готовился к поездке, но, как всегда, вмешалась судьба.

Просматривая за завтраком газеты, Андрей увидел статью о младенце, которого нерадивая мамашка родила от покойника. Осталось отсчитать девять месяцев от восьмого марта и получить точную дату рождения мальчика.

За две недели набралось много материалов, в том числе и исследования профессора Петра Яковлевича Радужного. Внимательно их прочитав, Андрей решил, что к его ребенку это не имеет отношения. Он сам заставил себя впасть в кому, и серьезных повреждений в его теле на момент соития не было.

Через месяц он решился.

На совместном субботнем пикнике на вилле Геннадия, когда детишки друзей бегали по газону, играя в войнушку, а жены раскладывали по тарелкам салаты, Андрей разлил по бокалам граппу и подал выпивку друзьям. Гена и Саша сидели в шезлонгах, греясь на осеннем солнце.

Встав перед ними, Андрей улыбнулся.

– Ребята, в Россию полечу я.

– И с чего это? – лениво спросил Гена, наблюдая за своими детьми – мальчиками трех и пяти лет. – Софокл хотел навестить в России свою студенческую любовь.

– Навестит за свой счет, а не фирмы. Я стал отцом…

– Святым духом, что ли? – оживился Саша. – Или по Интернету?

– Я вам не говорил, все выглядело слишком странно и нереально. Короче, в последнюю ночь перед побегом я оказался в морге.

– Эту хохмочку мы помним, – перебил Гена, – ты ближе к отцовству.

– Так вот, там меня изнасиловали две девушки. На второй я не смог притворяться покойником, так сказать, ожил и кончил.

– Ма-лад-ца! – восхитился Саша. – В любое время, в любом месте. Ролевые сексуальные игры отдыхают. А чего ты всполошился? Анька! – неожиданно закричал он. – Отпусти Вадика, он же младше тебя! Не бей!

– Вот видишь, – Андрей качнул бокал в сторону лужайки с детьми. – А мне играть не с кем. Короче, я еду за сыном. Заберу его сюда. И сам проконтролирую все наши контракты.

На оформление бумаг по сделкам и въездной визы ушло две недели.

В Москву Андрей прилетел вечером, ближе к ночи. Заплатив большие деньги, добрался до центра города и снял номер в гостинице. Спал в эту ночь плохо, думал, по каким каналам будет вычислять адрес той ненормальной, что от него родила. Вопросы по контрактам его волновали гораздо меньше.

Еле дождавшись утра, Андрей отправился в медицинский институт, где работал Петр Яковлевич Радужный.

Разговор у них был недолгий. Петр Яковлевич немного расстроился, что впавший в кому пациент не умер. Но, с другой стороны, уникальный случай уже вошел в его диссертацию, и судьба Леночки его интересовала только с научной стороны. А тут такой подарок – объявившийся папаша готов взять мальчишку себе.

– Как мне найти сына? – спросил Андрей.

– Очень просто, – обрадовался Радужный. – Она живет где-то в Химках… не помню, где именно, был там только один раз, когда мы привозили Леночку из роддома. За рулем сидел Сема, так что я дорогу не запомнил.