— Потому что я так решил, — отрезает Влад. Что-то мне подсказывает, что и без своей суперсилы этот вожак с замашками тирана вполне себе справился бы.

* * *

После обеда Влад с Егором уезжают по делам. Я же удаляюсь к себе в комнату, хотя неплохо было бы произвести разведку и понять, где и что в доме находится. Но после разговора с бетой, наверное, он может воспринять мое любопытство не очень хорошо. Не то чтобы меня это волновало, но лучше худой мир, чем война.

Просыпаюсь я уже когда на улице темно. Не заметила даже, как задремала.

Спускаюсь обратно на этаж, где расположена столовая. Несмотря на то, что я уже была здесь, сейчас будто в первый раз попадаю в эту комнату. Весь этаж — одно единое помещение с панорамными окнами, выходящими на самый потрясающий пейзаж, который я когда-либо видела. Идеально ровная равнина, покрытая девственно белым нетронутым снегом, тянется до самого горизонта, где грозными исполинами возвышаются пики гор. Сейчас снег искрится в лунном свете и отливает голубизной. Создается ощущение, что я стою перед огромным необычным водоемом, переливающимся в лучах холодного солнца.

Рядом с п-образным диваном стоит большой стеклянный стол на десять персон. Я заметила, что Влад любитель всего современного и лаконичного. Дом вообще больше похож на гостиницу, чем на логово волка. Возможно, причина кроется в том, что альфа… одинок. Как я понимаю, за всеми разъездами по делам стаи он здесь проводит не так много времени.

Вот и кухня рядом со столовой выглядит нетронутой. Обед, как я поняла, нам доставляли из другого места. ЧуднО.

Что скрашивает и придает помещению уюта, так это биокамин позади дивана. А по другую сторону от него располагается библиотечная зона, где книжечки стоят ровными рядками. Тоже для антуража. Тут все похоже на постановку. Неживое…

Кстати, да. Нигде не увидела ни одного цветочка. А я, несмотря на свой несладкий характер, очень люблю цветы. Дома меня сейчас ждет мой зимний сад, а летом я с удовольствием копаюсь на территории особняка отца.

— Вот ты где, — вместе с дзиньканьем лифта говорит Елена. В руках у волчицы, судя по тут же заполняющему помещение запаху, поднос с едой. — Влад попросил проведать тебя и заодно проверить твое здоровье, а я попутно захватила твой ужин.

— Не стоило беспокоиться и тем более тратить столько времени на поездки. Я в полном порядке.

— Для меня это пустяки, — отмахивается Елена.

— Спасибо.

— Так, осмотр до или после ужина? — деловито интересуется она.

— До, — улыбаюсь ей.

— Тогда давай по-быстрому, а то остынет. Стой-стой-стой! — возмущается она, когда я собираюсь снять футболку. — Тут же все под наблюдением. Не хватало еще, чтобы Влад узнал. Подумает, что ты пыталась соблазнить его охранников, и выгонит их. Пожалей парней. Пойдем в ванную.

На слова Елены я могу лишь закатить глаза. Не думаю, что Владу есть дело, что и кому я показываю.

Волчица проводит быстрый осмотр. Говорит, что восстановление набирает обороты, и если так и будет продолжаться, то послезавтра я уже смогу обернуться.

Пока я ужинаю, Елена трещит без перерыва, чем напоминает Егора. Из ее болтовни я понимаю, что они и вправду брат и сестра. И оба еще с детства дружат с Владом.

— Увидимся завтра, — машет волчица мне рукой, перед тем как закрываются двери лифта.

Я снова остаюсь одна. Делаю еще один обход по этажу. Разобравшись с регулировкой света, оставляю включенным только подсветку в коридоре.

Возвращаюсь к дивану, с удовольствием располагаюсь в его уголке, укрывшись пледом.

Вид отсюда действительно чудесный. Один он перекрывает все недостатки чужого дома.

Отличное время, чтобы наконец-то сложить воедино всю картину произошедших со мной событий.

Еще днем в моей голове мелькнула странная догадка. Я не хотела о ней думать, отрицала, но чем больше пыталась избавиться от нее, тем реальней она становилась.

Все началось за неделю до нашей поездки к жениху Анны. В это полнолуние моя сестра и Герман должны были стать полноценной парой. Анна к волку относилась с прохладцей, но вслух на решение отца не возмущалась. Игорь Борисович прекрасно чувствовал настрой дочери, но был непреклонен. Герман же Анну готов был на руках носить, и каждому становилось ясно, что волк влюбился, стоило лишь увидеть, какие взгляды он бросает на волчицу. Сестра же оставалась равнодушна. Напрямую не отвергала волка, но и не давала повода думать, будто что-то к нему испытывает. Возможно, дело было в том, что Герман всего лишь второй бета в стае. Точно не тот, кого Анна хотела видеть в роли своего мужа. Ей подавай альфу. И как оказалось, альфа-то ее отверг. Скорей всего, потому я и не знала об этом, что Анна боялась сплетен и жалости в свой адрес. Честно, мне было все равно, кто станет ее избранником. С волчицей мы никогда не ладили настолько, чтобы считаться подругами. Анна ревновала отца ко мне, хотя я никогда не давала повода для этого. Я знала, что приемная с того момента, как очнулась в больнице пятнадцать лет назад. Игорь Борисович никогда не скрывал от меня правды и ни в чем не обделял и не выделял среди своих детей. Разве что свободы у меня было побольше, чем у той же сестрицы.

Итак, неделю назад все изменилось. Анна внезапно повеселела и уже с нетерпением ждала, когда мы поедем к ее жениху. Отец думал, что дочь наконец-то смирилась и приняла его решение. Правда за день до этого альфа лично спровадил с нашей территории ухажера Анны, младшего сына альфы стаи Силвика. Их вожак смотрел на игрища сына сквозь пальцы, прекрасно зная, что ни во что серьезное это не выльется. «Попляшет вокруг Анны и забудет», — говорил он моему отцу, а мы с Игорем Борисовичем сошлись на мнении, что забудет волк Анну, только добившись своего. Поэтому я стала хвостом для сестренки, чем только раздражала ее. Но, если Анна не понимала, чем может обернуться ее беззаботная влюбленность, то я прекрасно — позором. Дочь альфы, которую обесценят и бросят. Благо, если этот молокосос не стал бы трепать о своем подвиге направо и налево. В итоге я ходила с Анной повсюду. Стерегла, как могла. И если сестренка не виделась с волком в это время, то регулярно получала от него подарки. Вот после одного из них и повеселела. Что там было, я так и не узнала. Анна верещала как свинья, когда я пыталась вырвать из ее рук бархатную коробочку. Даже отец прибежал. Ему удалось узнать, что было в ней. Громко хлопнул крышкой, а мне сказал не перегибать палку. Но я знала, в коробке было что-то, что отец не заметил.

Дальше — больше. Обряд должен был состояться у нас в стае, но Анна настояла на том, чтобы он прошел на землях стаи жениха. Таким образом она считала, что расположит чужих волков к своей персоне. Посовещавшись, альфы согласились.

Еще один пункт — день нашего отъезда. Сначала Анна канючила и говорила, что поедет на обряд вместе с отцом за сутки до полнолуния, а потом резко поменяла свое решение и сказала, что поедет заранее. Отец повелся. Ведь волчице нужно отдохнуть с дороги, привести себя в порядок, пообщаться с женихом. Глядишь, к обряду их отношения потеплеют.