– Ты рассказываешь так подробно, что король сто раз успеет помереть, прежде чем принц доберётся домой с яблоком, – сказал малыш. – Вообще-то я думаю, что принц сам сгрыз яблоко на обратном пути.

– Конечно нет, – объяснила старшая сестра. – Это был добрый принц и вовсе не такой глупый, как ты. Сперва ему пришлось победить могущественного волшебника в тех дальних странах! Волшебник сказал принцу: «Сейчас здесь прольётся христианская кровь!»

– Крестьянская кровь? – спросил малыш. – А что это такое? – Верно, он думал: «Кровь из носа». – Будь я на месте принца, я бы как дал ему по носу! Он бы сразу крестьянскую кровь увидел!

– До чего неинтересно рассказывать тебе сказки! – рассердилась сестра.

– Это жутко весёлая сказка, – признал малыш.

– Понимаешь, когда принцу наконец удалось убить волшебника, он прижал яблоко к груди…

– Как мог волшебник прижать яблоко к груди? – спросил малыш. – Ведь он же был мёртвый?

– О! – воскликнула сестра. – Это же принц прижал яблоко…

– Принц прижал яблоко к груди волшебника? А зачем? Лучше бы он взял его и смылся.

– С ума сойти! – закричала старшая сестра. – Принц прижал волшебника, нет, что я говорю, я хочу сказать, яблоко прижало… Фу, ты совсем запутал меня своей глупой болтовнёй, противный мальчишка!

– Вот я расскажу тебе, как всё было на самом деле, – сказал малыш. – Сначала принц прижал яблоко к лицу волшебника, и тогда волшебник взял ковёр, прижал его к лицу принца и сказал: «Лети, лети в дальние страны!» И тогда принц уселся на яблоко и полетел в Сёдертелье, а потом ковёр примчался верхом на волшебнике, который был такой тощий маг, что сразу выздоровеешь от одного его запаха, а король, который уже умер от твоей болтовни, прижал волшебника к груди принца, и тогда ковёр съел яблоко, и все они жили долго и счастливо.

– Никогда больше не стану рассказывать тебе сказки, – пообещала старшая сестра.

– Вот и хорошо, – обрадовался младший брат.

Пелле рассердился. До того рассердился, что решил уйти из дома. Как можно жить в доме, где к тебе так плохо относятся?

Это случилось сегодня утром, когда папа собирался в контору и не мог найти своё «вечное перо».

– Пелле, ты опять взял мою ручку? – сказал он и больно схватил сына за руку.

Пелле часто брал папину ручку, но только не сегодня. Сегодня папина ручка была в кармане папиного костюма, висевшего в шкафу. А Пелле тут был ни при чём. А папа так больно схватил его за руку! А мама? Мама, конечно, была на стороне папы. Нет, этому надо положить конец! Надо переезжать отсюда. Но куда?

Он может сесть на корабль и уплыть в море, где большие волны, и умереть там. Тогда они его пожалеют! Поедет в Африку, где ходят дикие львы. Подумать только, папа придёт домой из конторы и, как всегда, спросит: «Где мой маленький Пелле?»

А мама заплачет и ответит: «Его съел лев».

Так им и надо, раз они такие несправедливые!

Но Африка очень далеко. Пелле решил переехать куда-нибудь поближе, чтобы увидеть, как мама с папой будут о нём плакать. Пелле надумал переехать в сортир – это маленькая красная пристройка во дворе, на двери у неё нарисовано сердце. Туда он и переедет. Он тут же начал собираться, складывать свои вещи: мячик, губную гармошку и ещё свечку, ведь через два дня Рождество, и Пелле собирался встречать его в сортире. Он зажжёт свечку и будет играть на губной гармошке «И снова Рождество». Песенка будет звучать печально, и папа с мамой услышат её.

Пелле надевает своё красивое голубое пальтишко, меховую шапку и рукавицы. Потом берёт в одну руку бумажный мешок с мячиком, губной гармошкой и свечой, а в другую – книжку и нарочно идёт через кухню, чтобы мама его видела.

– Пелле, что это ты так рано собрался гулять? – спрашивает мама.

Пелле не отвечает, только пренебрежительно фыркает носом. Гулять! Ха-ха! Ничего, после узнает.

Мама замечает, что Пелле наморщил лоб и что глаза у него потемнели.

– Что с тобой, милый Пелле? Куда это ты собрался?

– Переезжаю.

– А куда же?

– В сортир, – отвечает Пелле.

– Да что ты, сынок! И долго ты там собираешься жить?

– Всегда, – говорит Пелле и кладёт пальцы на ручку двери. – Пусть папа винит кого-нибудь другого, когда не может найти своё «вечное перо».

– Милый, дорогой Пелле, – говорит мама, обнимая его. – Оставайся лучше у нас. Мы бываем иногда несправедливыми, но мы крепко, очень крепко любим тебя.

Пелле колеблется, но только одну секунду. Потом он решительно отталкивает мамину руку, бросает на неё последний укоризненный взгляд и спускается с лестницы.

Из окна столовой мама видит, как маленькая голубая фигурка исчезает за дверью с нарисованным сердцем.

Через полчаса до мамы доносятся звуки губной гармошки. Это Пелле играет «Ах, мой прекрасный Вермланд».

«Сортир – отличное место, – думает Пелле. – По крайней мере сначала». Он разложил аккуратно книжечку, мячик и губную гармошку. Маленькую свечку он поставил на окно. Ах, как печально она будет светить в рождественский вечер. Пусть мама с папой её увидят из окна столовой.

Как раз у этого окна всегда ставят нарядную ёлку. Рождественскую ёлку! И… и подарки!

Пелле, сдерживаясь, глотает слёзы. Нет, он не собирается принимать подарки от людей, которые считают, что он берёт у них «вечные перья».

Он снова начинает играть «Ах, мой прекрасный Вермланд». Но время тянется здесь так медленно. Интересно, что делает мама? Папа, наверное, уже пришёл с работы, ведь Пелле уже так давно сидит здесь! Ему не терпится заглянуть в дом и посмотреть, плачут ли они. Но какой предлог придумать, чтобы зайти туда? И тут он кое-что вспоминает. Он быстро отбрасывает крючок с петли и идёт, нет, почти бежит через двор к дому и поднимается по лестнице.

Мама всё ещё в кухне.

– Мама, – говорит Пелле, – если мне принесут рождественские открытки, скажи почтальону, что я переехал.

– Хорошо, – обещает мама.

Пелле плетётся к двери, едва волоча ноги.

– Пелле, – говорит мама так ласково, как умеет только она одна, – а что нам делать с твоими рождественскими подарками? Послать их в сортир или ты сам придёшь за ними?