– О, Пегги, вы так романтичны! – Маркиз отступил и учтиво раскланялся. – Ничего, я с этим справлюсь. Я, может быть, слишком влюбчив, но не полный идиот… И если меня кто-нибудь на самом деле зацепит, я найду что делать. А вы обещайте не вмешиваться.

– Хорошо. – Герцогиня насмешливо посмотрела на крестника. – Я обещаю.

Хотя над дальними крышами готово было показаться солнце, библиотеку еще наполнял рассветный полумрак. Иначе Джек непременно разглядел бы клятвенно скрещенные пальцы герцогини.

Ясное майское утро слишком прекрасно для такого хмурого настроения, подумала Венера, вылезая из экипажа рядом со своим домом на Белгрэйв-сквер. Лучше бы над головой неслись черные тучи, и хлестал холодный дождь со снегом.

Она взглянула на свежие, еще клейкие листочки на деревьях, на весело сверкающий, буквально излучавший радость диск солнца, ощутила запах роз из небольшого палисадника рядом с крыльцом и упрямо тряхнула головой. Не стоило предаваться унынию. Ничего страшного не случилось. Ровным счетом ничего!

Дверь открыл заспанный дворецкий.

– Доброе утро, мисс Дюруа, – произнес он с учтивым поклоном и посторонился. – Надеюсь, вечер у герцогини Гроувленд прошел замечательно?

– Да, Чарлз, – без какого-либо усилия улыбнулась Венера. – Все было прекрасно, спасибо. Какие у нас новости?

– Шоколад ждет вас на столике, в спальне. Никаких других новостей, стоящих вашего внимания, нет.

– Спасибо. – Венера снова улыбнулась дворецкому, который знал ее почти с детства и прекрасно умел понимать настроение хозяйки. – Приготовьте, пожалуйста, ванну.

– Сию минуту, леди. Все будет исполнено!

– И что-нибудь посущественнее на завтрак. Что-то я проголодалась с этими танцами.

– Может быть, приготовить яйца с икрой? – Чарлз понимающе кивнул. – Кроме того, вчера из Франции получили прекрасные грибы.

– Именно! – обернулась Венера, уже поднимаясь по лестнице на второй этаж. – И провансальские колбаски!

– А на десерт – клубнику со сливками? – спросил вдогонку Чарлз, хорошо знакомый со вкусами хозяйки.

К тому времени, когда Венера приняла ванну, подоспел и завтрак. Были и яйца с икрой, и провансальские колбаски, а лично от повара – большой кусок сладкого пирога с чудесным заварным кремом. Быстро проглотив все, мисс Дюруа окончательно повеселела. «Что, действительно, такого случилось». – думала она, окуная в сливки крупные, восхитительно душистые ягоды клубники. Провела ночь с мужчиной, роскошным мужчиной, который точно знает, чего хочет женщина, и может ей это дать. Правда, расстались совсем не так, как хотелось бы. Венера, словно ободряя себя, тряхнула головой. Так чаще всего в жизни и бывает. В конце концов, она полностью вознаграждена за целый год воздержания. Чего еще требовать? Чего можно требовать от избалованного женским вниманием аристократа? Все они одинаковы… Венера невольно вздохнула и принялась за ягоды.

Приказав горничной разбудить после часу дня, она в блаженном предвкушении залезла под одеяло и уже через минуту крепко спала.

Маркизу показалось, что он и глаз не успел сомкнуть, когда из холла донесся громкий голос Нэда. Широко распахнув дверь, барон показался на пороге.

– Привет лежебокам! Время заниматься делами, а наше сиятельство продолжает преспокойно почивать!

– Пошел к черту, – пробормотал Джек, зарываясь в подушку.

Но Дарлингтон и не подумал. Вместо этого он подошел к окну и энергичным движением раздернул шторы. Водопад солнечного света хлынул в комнату.

– Вставай и начинай приводить себя в порядок! Ты не забыл: мы сегодня едем в конюшни «Таттерсолза»? Кроме того, у нас масса иных дел! – чересчур бодрым тоном воскликнул Нэд. – Молодость дается человеку один раз, и бездарно проспать ее – преступление!

– Поезжай один, я не могу, – отозвался Джек, залезая головой под подушку. Он прекрасно понимал, почему так старается приятель, но голова была словно налита свинцом.

– Еще чего?! – Нэд не собирался успокаиваться. Он схватил подушку и швырнул на пол. – Сегодня лорд Саймон продает своих рысаков! А кто полгода ныл, что хочет купить его вороного жеребца? Или ты решил уступить его лорду Блэнфорду?

Джек застонал, перевернулся на другой бок и начал натягивать на голову одеяло.

– Такие аргументы не принимаются! Не увиливай от прямого ответа!

Нэд присел на край кровати и принялся тормошить друга. Он прекрасно знал, что Джек сто миль на четвереньках проползет, но не уступит жеребца Эдварду Данлоу, лорду Блэнфорду.

– Еще усилие – и глаза откроются! – Нэд безжалостно ерошил волосы маркиза. – Я уже приказал Морису принести самого крепкого кофе, который он только способен сварить! Да не спеши ты так, у нас еще минут двадцать есть…

– Ох!.. Если бы ты знал, как мне иногда хочется тебя удавить!

Джек с трудом сел на кровати и, зевая, потянулся руками к шее друга. Нэд в шутливом испуге отпрянул.

– Ты что, красоту испортишь! – горделиво тряхнул он светловолосой головой с прической «а-ля поэт». – Лорд Байрон лишится своего единственного последователя!

Джек расхохотался и окончательно проснулся. Хотя чувствовал себя настолько изможденным, будто и не ложился спать.

– В общем-то, хорошо, что ты зашел, – сказал он Дарлингтону, стаскивая со спинки стула халат. – Лорд Саймон ждать не будет… Но еще, наверное, чертовски рано?

– Ага, всего час дня! – беззаботно отозвался Нэд. – С каких это пор тебе нужно больше трех часов, чтобы выспаться?

– С прошлой ночи… Ох!.. – Джек встал с кровати и направился в ванную. По дороге хотел взглянуть на себя в зеркало, но передумал и безнадежно махнул рукой. – Будто камни на мне всю ночь возили.

– А будет ли мне позволено спросить – кто это на вас их возил? – хихикнул Нэд. – До меня дошли слухи, что вы с мисс Дюруа прямо посреди бала куда-то столь внезапно исчезли, что вас никто не видел до самого утра.

– Ясно, – отозвался Джек, открывая воду. – Во всем Лондоне больше не о чем говорить, как только о моей скромной персоне…

– Не прибедняйся! – рассмеялся Нэд. – Сам прекрасно знаешь, что когда ты уезжаешь на рыбалку, лондонские сплетники подыхают с тоски.

– Вот я и думаю, – Джек на секунду выглянул из ванной, – плюнуть на все это и уехать в деревню… Пусть передохнут все до единого…

– Не надо, – сквозь смех отозвался Дарлингтон. – Тогда уж точно весь Лондон будет заключать пари, как долго ты сможешь высидеть в деревне. А ставки какие будут!..

– Да, пожалуй, – отозвался Джек, стоя под душем. – Черт, даже в деревню не сбежишь… И кто это сказал, что мы свободны в своих поступках? Человек всегда ничтожнейший раб массы обстоятельств…

Чувствуя, как струйки горячей воды барабанят по спине, он не ощущал ни бодрости, ни радости нового дня. Не знал даже, хочется ему на самом деле купить того вороного или уже нет… Глупости, просто перебрал вчера! И не спал… Но мысли все туже свивались в клубок вокруг того, о чем вспоминать не хотелось. Было и прошло. И свет клином на ней не сошелся!