– Давай, давай…

Выхватив у Сенцока из рук несколько пирожков, юноша быстро побежал к лестнице, расталкивая плечом толпу. Сердце билось, а в голове была одна мысль: «Только бы не ушла…»

Ну, старик, что ты путаешься под ногами? А ты, женщина? Ну дайте же пройти! Ну пожалуйста…

И где же?

Остановившись, Асотль зашарил глазами… Где?

– Эй, парень, тут девчонки не проходили? Красивые такие, с цветами.

– С цветами? А, вон туда пошли. Ты случайно не видал здесь…

Юноша не слушал – бежал. И за углом пирамиды, у входа в сад наконец увидел…

О, Асотль был хитер! Пронырливым койотом юркнул в соседнюю аллейку, тянувшуюся параллельно, по ней и пошел, то и дело прислушиваясь. Ага – вот он, девичий смех, никуда не делся… Теперь на углу – оп! Выскочить и идти себе, будто так и шел… Медленнее, медленнее…

Все! Теперь пора! Обернуться:

– Хочешь пирожок?

О боги!!! Не те!

Нет, девчонки красивые, и вот эта, что стоит прямо перед ним, – хохотушка:

– Ты кто?

– Я? Асотль.

– А я Тескаль. Будем дружить?

– Будем… Слушай, а ты не видала тут девушку… такую… с сияющими глазами. И вы все – не видали?

– А у нас тут у всех глаза сияют! Разве нет?

Девчонки дружно расхохотались.

– Ну, платье у нее еще все в крови… Видать, близко стояла…

– А!!! – Тескаль улыбнулась. – Так бы сразу и сказал. Не знала, что у Ситлаль такие знакомые.

– Как ты сказала? Ситлаль?

Какое подходящее имя – Ситлаль – «Звездочка»!

– Так где же она?

– Беги во-он к той беседке – догонишь. Она у нас любит уединиться.

К беседке? А, вот она – среди цветов, с позолоченной крышей… Изящный мостик рядом, и тихонько журчит ручей.

Выскочив из кустов, юноша едва не упал, еле-еле удержал равновесие, выронив пирожки в песок… И вскрикнул:

– Ой!

– Ну вот. – Сидевшая в беседке девушка – та, та самая! она! – недовольно повела плечом. – Видно, сегодня нигде не найти мне покоя…

Лишь здесь, на земле,

Сохраняются благоухающие цветы,

И песни, составляющие наше счастье.

Наслаждайся же ими!

И никуда не спеши!

– А я и так не спешу, – улыбнулся Асотль. – Хочешь, угощу тебя пирожками?

– Теми самыми, что валяются на земле?

– Ой…

Юноша смутился, а потом осмелел, поднял глаза:

– Ты – Ситлаль?

– А тебе что за дело?

– Так… Хотел пригласить тебя на наш вечер, в кальмекак. Ты не бойся, там и другие девушки будут, ведь сегодня праздник – нам можно плясать и веселиться вместе.

– Хм. – Лицо юной красавицы надменно скривилось. – С чего ты взял, что я буду шляться по всяким там школам? Будто у меня нет других дел. Ну и что, что сегодня праздник? Мне он, кстати, не очень-то нравится… Брр… О! Слышишь? Меня уже ищут!

И в самом деле, в саду раздались голоса, между прочим мужские. Звали Ситлаль.

– Что ж, вижу, у тебя много поклонников, – огорченно пробормотал Асотль. – Прощай.

– Это слуги. – Ситлаль неожиданно улыбнулась. – Во-он, бегут уже…

– Прощай… – снова повторил юноша.

– Прощай… Да! Постой-ка! Ты ведь так и не сказал, где находится твой кальмекак.

Они кружили в пляске под ритмичную дробь барабанов и пение тростниковых флейт. Все – «воины-орлы», «воины-ягуары»…

– Хэк!!!

Подпрыгивая, одновременно выбрасывали вверх правую руку.

– Хэк!!!

А потом – левую…

Потом дружно совершали прыжок. Все движения были четко выверены и регламентированы, ведь это был не просто танец, нет, он имел сокровенный божественный смысл. Как и жертвоприношения, как и весь праздник.

– Хэк!!! Хэк! Хэк! Хэк!

На юных воинах были одни лишь набедренные повязки из хлопка, зато множество золотых украшений – браслеты, пекторали, цепочки, серьги.

– Хэк! Хэк! Хэк! Слава великому Шипетотеку, слава!

Отбивая ритм, утробно рокотали барабаны.

– Слава Красному Тескатлипоке – властителю урожая! Мы принесем тебе богатые жертвы, о наш бог!

Взвыли – резкий звук словно взмыл вверх, в небеса, – флейты…

– Слава Шилонен, богине-матери молодого маиса!

Это уже появились девушки, юные красавицы в длинных юбках из разноцветного хлопка. Их обнаженные груди колыхались в ритме танца, позвякивали золотые браслеты и ожерелья…

– Слава Шилонен! Слава!

И самая красивая, вне всяких сомнений, была Ситлаль. О, она сразу узнала Асотля – он это видел – и улыбнулась, улыбнулась именно ему, ему одному… И оттолкнула Тесомока, попытавшегося занять место напротив. Обернулась, бросив насмешливый взгляд…

Выскочив из группы танцоров, Асотль вмиг оказался рядом, выкрикнув, как того требовали традиции:

– Слава Тескатлипоке!

– Слава! Слава Шилонен! Богине молодого маиса – слава!

Они танцевали теперь друг против друга, исполняя ритуальный танец, захватывающе эротичный, неистово-дикий, волнующий…

– Хэк! Хэк! Хэк!

Волшебной змеей извивалась в танце Ситлаль. Вот подняла руки… О, как красива ее грудь… Как тонок стан… Как, наверное, шелковиста и нежна кожа!

А глаза? Сверкающие, как драгоценные камни… Вот уж поистине – Звездочка!

– Хэк!!! Слава Тескатлипоке!

О боги, да кто же так орет-то над самым ухом?

Асотль скосил глаза…

Ха! Шочи! Ишь как вертится, аж, бедняга, вспотел …И перед кем, интересно, выпендривается? Ага! Ясно, перед кем. Тескаль! Тоже красивое имя – Зеркальце. Ух ты, Шочи…

Танец кончился далеко за полночь. Потом до утра пели песни, точнее сказать, гимны – во славу богов. А потом…

А потом все вместе пошли гулять в сад кальмекака. Конечно же, под присмотром жрецов. Разноцветные светильники горели в саду, в черном высоком небе сияли луна и звезды. На террасе тихо пела флейта.

Сидя на траве перед скамейкой, Асотль держал в руке горячую ладонь Звездочки. И шепотом читал стихи. Свои, между прочим. Никому до сих пор не хвастался, что сочинял.

Ты отдаешь свое сердце всякой вещи

И ведешь его неизвестно куда:

Ты разрушаешь свое сердце.

На земле разве можешь ты за чем-то угнаться?

Она заранее нейтрализовала все, что могло бы мне рассказать о ее прошлой жизни.