class="a">[8], когда партизанские отряды уходили из-под Белграда, который тогда можно было наблюдать в полевой бинокль. Лолич понимал, что силы партизан и оккупантов были слишком неравны и что иного пути, кроме передислокации, у партизан не оставалось, но свое недовольство он сдерживать не мог. «Опять неудача… Снова потащимся и будем заметать следы», — ворчал он.

Постоянное движение выматывало людей. Отряд шел редкой цепью, чтобы уменьшить потери в случае неожиданной засады противника и чтобы можно было с ходу вступить в бой. Приходилось постоянно быть начеку.

Иногда отряд кружил на одном месте и по нескольку раз проходил через одни и те же населенные пункты. У жителей создавалось преувеличенное представление о силах партизан, а противник впадал в заблуждение. Если учесть, что в деревнях всегда находится немало любителей из мухи сделать слона, то можно представить, какие донесения получало фашистское командование. Десятки партизан превращались в донесениях в сотни, мелкие подразделения — в целые бригады. Но оставалось подлинной правдой то, что в партизанах находились самые храбрые и отважные молодые патриоты, готовые без колебаний вступить в схватку с любым врагом. Поэтому, хотя немцы и не могли никогда точно выявить численность партизан, но их реальную силу они вынуждены были признавать.

Однако серьезное ухудшение положения партизан в районе горы Космай уже ничто не могло скрыть. К концу осени это должны были признать самые заядлые оптимисты. С наступлением холодов в довершение к другим бедам в отряде значительно упала дисциплина. На ее состояние влияли людские потери, болезни, тяжелые бытовые условия. У бойцов завелись насекомые, да и как можно было избежать этого, если о бане нельзя было и мечтать. Белье сопрело от пота и постоянных дождей, а заменить его было нечем. Не было рукавиц, хотя зима уже заявила о себе. Руки у партизан замерзали, кожа на них лопалась и долго не заживала. Не было ни бинтов, ни лекарств. Вместо лекарств раны пользовали мочой, пеплом, травами.

Во время редких привалов бойцы должны были выбирать между желанием немедленно приткнуться где-нибудь поспать или же сначала попытаться найти какую-нибудь еду, обсушиться.

В тот день все очень устали. После ночного боя в окрестностях Рале и на Парцанском Висе партизаны добрались до небольшой деревушки и жаждали тишины и покоя. Жители покинули деревню, почти все ее дома были сожжены или разрушены оккупантами, а то, что осталось и могло гореть, партизаны использовали для своих нужд. Сухие доски от дверей и ворот, остатки оконных рам горели хорошо. Пламя весело перескакивало с одной доски на другую, отбрасывало во все стороны отблески света.

Эта деревушка находилась по соседству с родным селом Лолича, и он знал почти всех ее жителей. Здесь главным образом проживали рабочие местной каменоломни. Теперь никого из них в деревне не осталось, даже собаки и те ушли, за исключением нескольких, уже почти одичавших псов. В тумане встревоженно кричали галки. Когда они затихали, Лолича снова начинали глодать всякого рода неприятные мысли, которые всегда наваливались на него при виде разрушенных сел и деревень. Он переживал их разорение как собственную катастрофу.

«Зря мы тогда так поспешно отступили и не дали им как следует, — сетовал Лолич, вспоминая недавний бой их отряда с немцами и полицаями. — Сейчас бы они сидели, как барсуки, в норах, боясь высунуть нос». Он перешагнул через поваленный забор, который еще не успели пустить на дрова, и оказался перед невысокой могилой, на которой, словно на бруствере траншеи, расположилось несколько бойцов. Перед ними горел костер, в который они подбрасывали сухие ветки и колья. Пламя костра гудело. Размягченные теплом, партизаны тихо пели жалостную песню: «У дороги верба зеленеет, а под вербой мама сидит, плачет…»

Лолич шел сюда с намерением погреться и обсушиться, но, увидев эту низкую могилу, размытую дождями и густо засыпанную сухими листьями, проследовал дальше. Он узнал это место. Здесь был похоронен Аца Паликулич, парень из деревни Лолича. Они хорошо знали друг друга, так как их дома находились по соседству. Они вместе пасли овец, лазили в чужие сады и на бахчи, влюблялись в одних и тех же девчонок, а позднее вместе воевали в одной роте. Но Аца не погиб. Он был расстрелян.

Все произошло тогда неожиданно, буквально в мгновение ока. Аца, будучи часовым, проголодался и завернул в дом к знакомому мужику в надежде чего-нибудь перекусить. И так случилось, что, пока он сидел в избе, по дороге промчался немецкий грузовик с солдатами. Немцев обнаружили, когда они были уже в центре деревни. Завязалась короткая, но ожесточенная схватка. Немцев всех побили, но и партизаны потеряли нескольких человек. После Ацу Паликулича за самовольный уход с поста, повлекший за собой тяжелые последствия для отряда, расстреляли.

«Да, если бы Аца погиб как герой, — думал Лолич, — я сложил бы про него легенду. Правда, может быть, для легенды сейчас не время, но вот песню написал бы. Сейчас очень нужны песни, свои, партизанские. «Космай нарядился в зеленый наряд, герои-партизаны врагов победят…» Сейчас эту песню поет только наш отряд, а придет время — будет петь вся Сербия, а то и вся Югославия». Лолич гордился тем, что партизаны пели его песни, но ему было чуть-чуть обидно, что немногие из них знали автора песни.

В небольшой лощине, склоны которой поросли густым лесом, раскинулось родное село Лолича. «Как приятно видеть знакомые места», — думал он, рассматривая сквозь завесу мелкого дождя редкие постройки, сады и огороды, потемневший от влаги лес. Издали село походило на огромный желтый ковер с большими темными пятнами на нем. Посреди села возвышалась церковь с двумя куполами.

Пейя Лолич ненавидел это сооружение. Церковь строили всем приходом незадолго перед войной. Крестьяне должны были сами таскать на себе камень, кирпич, известь, цемент, железо, копать котлован и возводить стены. Отец Лолича, работая на строительстве вместе с другими верующими, сорвался с купола, когда на него водружали тяжелый бронзовый крест, и разбился насмерть. Пейя в то время только перешел на второй курс университета, и мать, не желая отрывать сына от учебы, не сообщила ему о гибели отца. Она продала последнюю корову и на вырученные деньги похоронила мужа. Лолич узнал о кончине отца лишь через неделю.

Трагическая смерть отца оказалась поворотным пунктом в жизни Лолича. Раньше он, как и большинство студентов — выходцев из крестьян, держался в стороне от общественной жизни университета, считал политическую борьбу привилегией студентов-горожан. Он считал своей главной задачей побыстрее получить образование и вернуться в деревню, но уже в положении новоиспеченного господина. Теперь он вдруг