выходим из здания, натыкаюсь взглядом на компашку Макса. Он стоит спиной. Майорова зеленеет и бледнеет. Вид такой, что готова просочиться через асфальт прямиком в ад, но я держу. Не обращая внимания на пацанов, веду новенькую к мотоциклу, на котором частенько гоняю.

- Смотри, Макс!

Кто-то из шестерок сдает нас. Лица Резникова не вижу, но знаю, что они краснеют от злости.

- Это что? – Майорова оживает, когда аккуратно отпускаю ее и подаю свой шлем.

- Хочешь погуглить? – одна бровь взлетает вверх, пока глаза новенькой скользят по черному, как смерть, моту.

- Я про него, - тычет в транспорт так, будто перед ней инопланетное существо возникло, - хочешь, чтобы я на него села?

- У тебя есть другие варианты? – спрашиваю, намекая на застывшего Макса.

Майорова бледнеет, а её щеки покрываются румянцем.

- Ты можешь не отвечать вопросом на вопрос? – тихо возмущается, но глаза отводит в сторону, не выдерживая моего взгляда.

- А ты можешь не задавать глупых вопросов? – надеваю на ее непробиваемую голову шлем, заправляя волосы и защелкивая ремешок. – Вцепишься в меня, как в маменьку родную, и доедешь до дома целой и невредимой.

Раздраженно прозвучало.

Именно это чувство перекрыло все остальные.

Раздражение.

Майорова опустила глаза и поникла после последней фразы. На удивление даже не пикнула, когда я помогал ей сесть на мотоцикл, и зажала меня мертвой хваткой, стоило железному зверю сорваться с места.

Видимо, со сравнением «как маменьку родную» я переборщил.

Не забывайте нажимать на звезду, если вам нравится история. Буду очень рада вашей активности;)

Глава 11

Евангелина

Пунцовый. Именно в этот цвет окрашиваются мои щеки, когда Руслан оказывается рядом, и ведь ничего такого он не делает, просто помогает, а я вся напрягаюсь и стремительно краснею, выдавая странные реакции, которые выставляют меня еще большей дурой, чем до этого момента. Вожусь с поиском ключа от двери несколько минут из-за того, что руки дрожат. А еще я стояла некоторое время, как вкопанная, и смотрела на ступеньки, по которым спустился Власов.

Мало того, что он выступил волонтером, так еще и по до входа в квартиру донес. Выбил своим поступком все, что я скопила в коробочку с названием «засранцы 11 «Г»». Его внезапная забота в сочетании с грубыми ответами ввели меня в состояние шока. Не такого, какой я получила от глумления Резникова, а другого. Противоположного.

Я слова не смогла произнести, пока он не скрылся из виду, и пребывала в непонятном для меня состоянии. Во-первых, я первый раз каталась на мотоцикле, и не абы каком, а на дорогущем черном байке. Откуда он у Власова? Никто из одноклассников не приезжал к школе на таком виде транспорта. Да, и утром я не заметила его, потому что спешила. Сейчас ощущения захлестнули. Страх и восторг так смешались, что мой мозг превратился в дешевое желе за двадцать рублей. Я не могла мыслить связно и, как переварить случившееся, тоже не представляла. Наверное, по этой причине застыла на пороге, забыв о том, что от глаз тёть Оли не укроется моё очередное «боевое» ранение.

- Ой, а кто это у нас пришел? – услышала её ласковый голос, как только захлопнула входную дверь.

Скривилась. Не получилось войти в квартиру тихо из-за ноющей лодыжки. Сердце забарабанило о ребра, грозя выбить их. Я медленно повернулась на голос тёть Оли и замерла от того, что увидела.

- А мы тебя ждем, - осведомила меня мамина подруга, стоявшая неподалеку, - не стала тебе звонить, чтобы не отвлекать, - она покачивала в руках ребенка, завернутого в светло-голубую пеленку, и улыбалась, - представляешь, всё. Артёмку забрала. С ним все хорошо. Вес постепенно наберет. Такой маленький…

Она перевела взгляд с моего лица на крохотный комок, который не издавал ни звука, а может, моё несчастное сердце заглушало все звуки. Колотилось так, что и до полной остановки не далеко. Да, что там! Меня всю затрясло. Заколошматило внутренние органы. Кровь застывала в венах и снова бурлила.

- Лин, - тёть Оля сделала шаг в мою сторону, а я вжалась в дверь, отступая и крутя головой, - это же твой братишка. Посмотри, какой хорошенький.

Её ути-пуси с комком, который она называла моим братом, окончательно сбили все ориентиры. Сердце облило жаром. Раз. Второй. Глаза увлажнились.

- Мне нужно сходить в магазин и купить все необходимое для него, - голос тёти проникал сквозь преграду, которую я неосознанно выстраивала, - коляску, кроватку, кое-какие вещи. Ты же с ним посидишь? Я смесь приготовила. Должно хватить, пока меня не будет…

- Нет! – выпалила так, что чуть не оглохла, а тёть Оля вздрогнула. – Нет. Нет. Нет.

Пробежать мимо нее не получилось из-за болит в ноге. Я неловко проскакала к своей комнате и скрылась в ней, как в крепости. Специально не смотрела на брата, когда находилась рядом. Я не могу. Не могу!

Хорошо, что тёть Оля не стучалась и не входила в комнату, пока я сидела на краю постели и качалась, пытаясь себя успокоить. Все неправильно! Нет! Так не должно быть! Это не моя жизнь, а я чья-то чужая!

- Ева, скоро уже пойдем по магазинам и скупим все, что там есть! – мама с восторгом в глазах расчесывает мои длинные волосы, а я смотрю на ее живот, где то и дело мелькает ножка будущего футболиста. – Отец так рад. Видела? Ох, мои родные, как же я вас люблю! – Она крепко меня обнимает, а я чувствую через скромную преграду пинок от брата.

- Можно? – тёть Оля входит медленно, дожидаясь моего кивка.

Подходит и садится на некотором расстоянии от меня. Уже привыкла к тому, что я, словно дикая, отталкиваю всех. Не всегда. Лишь в такие моменты, когда все живое оголено.

- Я позвала Арину, - соседку по лестничной клетке, ее ровесницу, - она посидит с Артёмкой, пока я куплю все нужное.

Снова киваю, уставившись на пальцы. Толком ничего не вижу из-за слез, которые предательски застилают глаза.

- Все хорошо, Линчик, - тёть Оля тяжело вздыхает, но произносит каждое слово бодро и оптимистично, - примешь со временем. Отцу звонила?

- Нет, - хриплю в ответ и закусываю губу.

Глупая… Слабая… Трусливая…

- Позвони.

- Нет, - качаю головой, а тётя жалостливо смотрит на меня, - он меня не